Избранное. Том 1 - Станислав Константинович Ломакин

людей нравственными. Подлинное бытие людей раскрывают высоконравственные писатели посредством импульсов, идущих из их внутреннего содержания. Таким был Василий Макарович Шукшин: совестливый, духовно– богатый. Ко всему его творчеству можно рефреном поставить слова самого писателя «Что с нами происходит?».

Сегодня зачастую на человека, рассуждающего о нравственности, смотрят как на «шукшинского чудика», потому что «истина во Власти и Деньгах»: у кого больше, тот и прав, тот, как говорил Ф. М. Достоевский в «Бесах» потерял «различие зла и добра». Шукшин не дожил до нашего времени, он ужаснулся бы масштабам разора России, тому, что натворили либералы-демократы своими реформами с некогда великой страной и ее великим народом, но в некоторых его рассказах можно обнаружить некое предсказание социальных перемен в стране.

В статье «Слово о «Малой родине» Шукшин пророчествует, говоря о том, что его беспокоит будущее нашей Родины, где справедливость и правда обесценятся. По его мнению, «соблюдение правды вселяет в человека уверенность и ценность его пребывания здесь» – И если человек сомневается в своих силах, возможностях, если он запутался в коллизиях, то направить его жизненный вектор может «малая Родина». «Я думаю, – писал В. Шукшин, – что русского человека во многом выручает сознание этого вот – есть еще куда отступать, есть, где отдышаться, собраться с духом. И какая-то огромная мощь чудится мне там, на Родине, какая-то животворящая сила, которой надо коснуться, чтобы обрести утраченный напор в крови». Василий Макарович говорит о малой Родине как о запасном аэродроме, но сегодня для миллионов людей нет этого спасательного места. Люди превращаются в безнациональную, в денационализированную массу, они оторваны от своих корней, они становятся безродными изгоями, беспочвенными и бесплотными скитальцами по чужим духовным дорогам, а стало быть, и не имеющих четких духовно-нравственных ориентиров.

В творчестве Шукшина через персонажей рассказов, повестей, романов ощущается горькое осознание личной вины, при всей непричастности писателя к событиям. Это свидетельство особенно драгоценно, так как читатель понимает, что описанные события автор пропускает через свое сердце. В рассказе «Верую» Максим Яриков по воскресеньям не знал, куда себя деть: «наваливалась тоска». Жена, не понимая, что может быть у здорового мужика, сокрушалась: «Опять навалилась!» Максим доходчиво объяснял, что у человека есть душа, и она может болеть. «Вот она, здесь, – болит! – Максим показывал на грудь, – Я же не выдумываю! Я элементарно чувствую – болит». У соседа приехал родственник поп и Максим пришел узнать, болит ли душа у духовных иерархов, или у них как у всех людей? За распитием разбавленного спирта, поп стал объяснять соотношение добра и зла. Диалог закончился слезами умиления, как попа, так и Максима, которые вместе «заблажили»: «Верую: в авиацию, в механизацию сельского хозяйства, в научную революцию: в космос и невесомость!.. Закончили свое общение пляской, от которой дребезжали стаканы и весь дом. – Эх, верую! Верую». В данном рассказе Шукшин сражает читателя глубокомыслием духовного отца в атеистический период времени. Писателю нужно было ввести в сюжет повествования детективно-философский элемент. Тайна души, входившая в сюжет рассказа, поражает неожиданностью, вырастающей из тайны. Морализаторство попа убеждает Максима Ярикова в справедливости и глубоких знаниях духовного пастыря.

Интересен рассказ В. Шукшина «Непротивленец Макар Жеребцов». Сюжет незамысловат: Макар Жеребцов – мужчина 50 лет – в соку, работает почтальоном. Постоянно находясь среди людей, на виду, он пытается малыми силами своего интеллекта и морального прозрения влиять на судьбы жителей деревни... Макар, увидев идущего навстречу знакомого (сократовский метод), начинал интересоваться делами семьи, но его вопросы были въедливыми, а сила нравоучений становилась оскорбительной, когда он давал советы. Манера обращения, риторика Макара вызывали протест у собеседников, когда он собирался написать жалобу или назвать родившегося ребенка у молодых спорящих супругов определенным именем, в соответствии с его понятием. У слушающих Макара в душе прорастал протест, семя бунта против морализатора, проявлялось в гневе, и он даже был бит за советы. Случалось, что Жеребцов глубокомысленно задумывался над своей проповеднической деятельностью: «Сам не знаю. Вот думают, что путаю людей. Я сам не знаю, как мне их: жалеть или надсмехаться над ними. Хожу, гляжу – охота помочь советом каким-нибудь. Потом раздумаешься: да пошли вы все... Как жили» так и живите – кроты».

Шукшинские персонажи, борясь со злом, чувствуют его переизбыток, не оттесненного добром. Они поднимаются в своей борьбе на трансцендентный уровень, т. е. выходящий за пределы личностного «Я». Зло рассеяно в мире, оно – каждодневная реальность и выражается в алчности, стяжательстве, предательстве, лжи, лицемерии. Это особенно проявляется в рассказах «Жена мужа в Париж провожала», «Чудик», «Крепкий мужик», «Раскас», «Обида», «Упорный», «Рыжий», в сказке «До третьих петухов» и др. Идея действительного добра вызвала к жизни и новый идеал, который воплотился у Шукшина в простого человека – труженика, живущего своими заботами, радостями, печалями. Философия в творчестве Шукшина – это, по сути, нравственные намерения, философия добра и света не всегда достижима. Каждый читатель находит что-то свое в произведениях Василия Макаровича. Когда читаешь сказку «До третьих петухов», то невольно пытаться понять, что поиски истины, которую стараются найти персонажи русской классической литературы, и Иванушка, посланный за справкой, что он не дурак, приводят к мысли о наличии откровенных этических воззрений Шукшин.

Валентин Распутин очень верно отразил сущность Шукшина, которого так не хватает в наше неспокойное, смутное время: «Нам не хватает Василия Шукшина как честного, никогда, ни при какой погоде не ломавшего голос художника, скроенного, составленного от начала до конца из одних болей, порывов, любви и таланта русского человека, как сына России, который нес в себе страдания и хорошо понимал, что для нее полезно и что губительно». Данное высказывание очень верно отражает сущность писателя, которого так не достает в наше время.

ЧАША БЫТИЯ

При жизни Владимира Алексеевича Солоухина его произведения не были обделены вниманием миллионов читателей. Разносторонность писателя поражала, и что бы он ни писал – рассказы, романы, стихи, очерки, повести, статьи – все было интересно. Не помню точно, в каком году (80-е) «Литературная газета» провела социологический опрос среди интеллектуалов страны: «Кого из современных писателей вы читаете с удовольствием?».

Солоухин был самым читаемым в кругу людей разного уровня интеллекта. Любопытно, что при жизни писателя о его творчестве литературные критики почти не писали. Видимо, солоухинские произведения были настолько безупречны по отбору материала, фактам, документам, что критикам ничего не оставалось, как солидаризироваться с мыслями и идеями писателя... Как много знающий, взыскательный художник слова, Владимир Алексеевич много размышлял над каждым произведением, которое после долгих, трудных поисков оказывалось самым простым,