Канцлер Румянцев: Время и служение - Виктор Лопатников

Всеподданнейшая Записка о торговле с Япониею, поданная императору Александру Павловичу Министром Коммерции Графом Румянцевым

20 февраля 1803 года

Отправление Российско-Американскою Компаниею из здешняго порта[64] двух в Северную Америку судов есть предприятие, соделывающее знаменитую в Российской торговле эпоху.

Чтобы достойно воспользоваться всеми выгодами сея важныя экспедиции, долгом себе поставляю всеподданнейше представить Вашему императорскому Величеству о торговле с Япониею, которую, при сем удобном случае, можно бы кажется основать прочным образом и оставить в позднем потомстве памятник Монаршаго о благе Империи попечения.

Известно, что со времен бывшего в Японии страшнаго христианам гонения и изгнания из оной Португальцев, одни только Батавцы[65] имеют близ 200 лет в руках своих толико выгодный для них торг сей. Сама природа, поставя Россию сопредельною Японии и сближая обе Империи морями, дает нам пред всеми торговыми Державами преимущество и удобность к торговле, к которой ныне купечество наше, как кажется, ожидает токмо единаго от Правительства одобрения.

В 1791 году отдаленный край сей в первый раз обратил на себя деятельное внимание Российских Государей. Великая Екатерина, воспользовавшись предлогом возвращения Японскому Двору претерпевших кораблекрушение и спасенных Россиянами Японцев, назначила экспедицию, в которую употребленные Поручик Лаксман и Штурман Ловцов были снабжены наставлением ходатайствовать у Японского Правительства о торговле и сделать все нужные по сему предмету замечания, а для опытов отправлено было с ними от купцов Шелехова и Рохлецова некоторое число товаров, в сукнах, бумажных материях, рухляди и стеклянной посуды состоящих. Сколь ни безнадежен был выбор людей сих, нужных сведений о политических связях не имеющих, сколь дурно не ответствовала важному их назначению собственная их нравственность, ибо известно, что по приезду их в Японию имели посланные частыя между собою ссоры, но наклонность Японского Двора к торговому с нами обращению достаточно видна была, как из ласкового ими приема посланных, так и из признания их, что они до 1793 года не слыхали ни о достоинстве, ни о величии Империи Российской, что не известно им, какое обхождение имеют с нами, и почтительно или непочтительно нам в их государстве покажется; но советом тем позволили одному судну приходить в Нангасакскую гавань[66], известя, что в прочия места иностранным судам входить возбраняется, и подтверждая при том о нетерпимости у них Христианской веры, изъяснили, чтобы по прибытии в Россию они никоим образом служения и жертвоприношения, ниже знаков Христианской религии не производили, и снабдив на сей конец Поручика Лаксмана открытым листом, потом одарили его и отпустили с довольным уважением и вежливостью.

В ожидании совершения когда-нибудь от Правительства дальнейших предложений, Российско-Американская Компания уже учинила на Курильских островах отряд и еще в 1794 году наименовалась 18-ый Курильский остров Уруп «Александром», сидело на нем из 30 человек заселение, и предписать управляющему сим отрядом снискать дружбу Мохнатых курильцов[67], на северной оконечности 22-го острова Матмая обитающих, полагала посредством сего народа, яко от Японии мало зависящего, завести с японцами торговлю и исподволь приготовить умы к дружескому с Россиянами обращению.

В 1796 году дан был правившему тогда должность Иркутского и Колыванского Генерал-Губернатора (что ныне Сенатор) Селифонтову Рескрипт о вторичном отправлении в Японию экспедиции; но кончина Великой Екатерины остановила исполнение важного плана сего, и с того времени к произведению онаго не было уже от Правительства ни малейшего движения.

Соображая местные выгоды торговли нашей с Япониею, нахожу, что крайне было бы полезно нам производить оную весьма употребительными Японцами в пищу рыбами и жирами, у нас в великом изобилии не только в Америке, но и на самих Курильских островах и в пределах Охотского моря, выделанными из разных морских и земных зверей кожами, разною местною рухлядью, моржовою и мамонтовою костью, сукнами, и испытывать при том ввоз в Японию разных к роскоши служащих товаров, как то зеркал и тому подобного, получить от них на обмен пшено, не только для американских селений, но и для всего северного Края Сибири нужное; штыковую медь, добротностью своею в целом свете известную; разные шелковые и бумажные ткани; серебро, лаковые и многие другие вещи, коих без совершенного опыта и удостоверения определить теперь невозможно.

На сей предмет неблагоугодно ли будет Вашему императорскому Величеству с отправляющимися ныне в Америку судами назначить некоторого к Японскому Двору Посольства и, упо-требя к исполнению сего важного предприятия человека со способностями и знанием политических и торговых дел и ободря его особливым Вашего Императорского Величества покровительством, поручить ему сделать Японскому Двору приличном образом привнятное о Достоинствах Российской Империи внушение, положить тамо прочны основание торговли и постановить на предбудущее время дружественные соотношения между обеими Империями, стоя тесно сопредельными, и притом снискать дружбу тамо издревле водворившихся Батавцов, удаля от них благовидно все могущие интересам их представить опасности.

Чиновник сей, снабденный наставлением и переводчиками, Японский язык знающими, отсюда в июне сего года, обойдя Кап-Горн, мог бы прибыть в Японию в июне 1804 года; а оконча там свою миссию, отправился бы на зимовку в лежащую в Камчатке Петропавловскую гавань, из которой, доставя Вашему И.В. донесения и между тем получа дальнейшие сведения об отзывах Китайского Двора по торгу Кантонскому, выдти в 1805 г. в Северную Америку и, обозрев лично главные места Компаниею заведовыемыя, сделать, сколько время ему позволит, топографическое описание Российских приобретений, исследовать произведения природы, заметить нравы жителей, образ управления ими, не вкрались ли каковые либо противные человеколюбию поступки, словом, обозреть край сей и, таковым благоустройством осчастливя сих отдаленных В. И.В. подданных, поселить в них вящую к России приверженность. Потом погрузя товары, ежели дозволен будет торг в Кантон, отправиться туда и, произведя мену, сделать все соответственные пользам России замечания; буде же на Кантонский торг не последует от Китайского Двора позволения, то идти в Манилию и сбыть груз свой выгодным К° образом, возвращаться в Россию кругом Мыса Доброй Надежды, сделать на пути своем всюду, где случится ему приставать, прочное знакомство и проложить чрез то путь будущим торговым экспедициям.