Волчья звезда - Евгений Малинин

— Но достойный Юмыт, разве не ты сам требовал, чтобы я поцеловала победителя? Я же не виновата, что твой могучий сын не смог справиться с каким-то… извергом, бросил оружие и сам признал себя побежденным?

Тон княжны был ласково-спокойным, но все чувствовали, насколько довольна она была исходом турнира. И тут вмешался сам Всеслав.

— Дочь, вернись на свое место… — властным, непререкаемым тоном приказал он. — Все, что ты могла, ты уже сделала! А с твоим… пажом мы разберемся потом.

Княжна еще раз с очень довольным видом оглядела Вотшу и шепнула, объясняя все:

— Я видела, как ты занимался со Старым!

В следующее мгновение она развернулась и побежала по ступенькам помоста вверх, к своему месту около отца.

— Поднимайся, пошли… — проворчал Скал-волк, и Вотша, словно во сне, поднялся на ноги, деревянно поклонился трибуне, развернулся и пошел прочь с ристалищного поля, сопровождаемый своим наставником.

Скал привел Вотшу в ратницкую, где их уже ожидал черноволосый Чермень, захвативший с поля одежду Вотшиного оруженосца. Увидев входящих в пустую спальню Вотшу и Скала, Чермень покачал кудлатой головой и улыбнулся:

— Ну ты, парень, всех сегодня удивил! И когда ты мечом так выучился махать?!

— Он уж, почитай, лет шесть, как со Старым занимается, — устало ответил Скал. — Правда, поединков маловато провел, партнеров-то, сам понимаешь, у него немного было!

Чермень снова покачал головой:

— И все-таки выходить против Юсута! И не страшно тебе было?!

Вотша ничего не ответил, а Скал угрюмо пробормотал:

— А куда ж ему деваться было?! Княжна приказала!

— Она не приказала… — неожиданно проговорил Вотша. — Она… попросила. Вы же видели, ее заставляли целоваться с Юсутом!

— Ага! — усмехнулся Чермень. — Ты-то, конечно, слаще!..

После этого он прищурился на Скала и неожиданно спросил:

— Ну, а ты что в это дело полез?! Ну, не оказалось бы у извержонка оруженосца, этим дело и кончилось бы! Так нет, тебе надо было высунуться!

— Что теперь об этом говорить, — устало отмахнулся дружинник, натягивая свою одежду. — Дело сделано. Только мне кажется, я правильно поступил. Девку ведь действительно… неволили!

— Правильно? Посмотрим, — как-то грустно усмехнулся Чермень и неожиданно потрепал Вотшу по белой голове. — Но уделал ты этого ирбиса отлично! Можно сказать, отстоял честь стаи! Хотя… — Он снова повернулся к Скалу: — Неужели вы со стариком не боялись за мальчишку?

— Боялись… — неохотно ответил Скал. — Особенно, когда поняли, что кончик сабли у этого… подонка заточен! Да только мы со Старым точно знали, что Юсут продержится до первого пропущенного удара, а после — потеряет голову. Ну как же — получить удар от «вонючего изверга»! Так и получилось. Главное было вовремя его остановить, когда он перекинулся, но тут я рассчитывал на Старого. Он человек опытный.

И Скал как-то странно взглянул на Черменя, а тот согласно кивнул и снова повернулся к Вотше:

— Ну, парень, показывай свой приз! — Черноволосый богатырь протянул ладонь, и Вотша только теперь заметил, что продолжает сжимать в руке ножны с мечом.

Он передал великану приз, и тот медленно вытянул из ножен сверкающий полировкой клинок.

Четыре часа спустя, когда основной турнир закончился, а прощальный пир еще не начался, в кабинете князя Всеслава бушевал вожак ирбисов, Юмыт. Бегая по комнате, он то выкрикивал неразборчивые ругательства и угрозы, то, останавливаясь перед сидевшим за столом Всеславом, шипел, глотая звуки:

— Твоя дочь, Всеслав, прилюдно унизила моего сына! Это оскорбление, князь, это жестокое оскорбление, и мы не скоро его забудем!.. А этот ваш… изверг… заслуживает петли за то, что посмел поднять оружие против многоликого, против человека! Мы в своих горах и за меньшие провинности скармливаем извергов шакалам! Мы не позволяем им даже подумать, что они могут встать рядом с человеком! А в вашей стае, я смотрю, извергов холят и лелеют!

И он снова начинал бегать по кабинету, изрыгая невнятную ругань и проклятия.

Всеслав долго, молча наблюдал за своим гостем, не реагируя на его бурные, яростные проклятия и обвинения. Наконец, когда Юмыт несколько подустал и чуть успокоился, вожак волков негромко произнес:

— Я удивлен, благородный Юмыт… Очень удивлен…

— Чем ты удивлен, князь?! — вскинулся ирбис.

— Прежде всего, меня удивил твой сын… — Ирбис застыл на месте, пожирая Всеслава глазами, а тот, как ни в чем не бывало, продолжал: — Юсут — храбрый и умелый воин, отлично владеющий оружием! Как же так могло получиться, что он не справился с… извергом?! Как же могло получиться, что он после первого же пропущенного удара потерял голову, а вместе с ней и все свое умение?

Всеслав, прищурившись, уставился на Юмыта и, чуть выждав, продолжил:

— Во-вторых, меня удивляешь ты! В чем ты обвиняешь мою дочь?.. Какое оскорбление она нанесла твоему сыну?! Разве она выставила против него какого-то непобедимого воина, какого-то прославленного в боях рубаку? Да твой сын должен был быть благодарен Ладе — она дала ему возможность показать себя во всем блеске, ничем при этом не рискуя, а как он воспользовался этой возможностью? В том же, что моя дочь при всех должна была поцеловать… изверга, я должен благодарить только тебя и твоего сына! Вот это и есть оскорбление, которое твой сын нанес моей чести! Ведь именно вы, вы двое, настаивали на том, чтобы первая дама турнира поцеловала победителя. Разве не так?!

Всеслав снова помолчал и устало закончил:

— Подумай спокойно, Юмыт, и признай, что это я вправе ожидать от вас извинений! Что только твой сын виноват в том позоре, который обрушился на его голову! В конце концов, его никто не заставлял бросать оружие и нарушать традиции турнирных поединков!

Толстый вожак ирбисов медленно подошел к столу и тяжело опустился в одно из стоявших перед ним кресел. Вожаки помолчали с минуту, а затем Юмыт гораздо тише произнес:

— Ты прав, Всеслав… Но изверг должен быть наказан смертью… Иначе все остальные изверги решат, что им все позволено!

— Нет, — покачал головой Всеслав. — Вотша здесь совершенно ни при чем! Он не мог не выполнить приказ своей госпожи — за это его могли казнить и казнили бы! Потому он и поднял оружие против твоего сына! Правда, я сам удивлен тем, как умело он это сделал…

Секунду помолчав, Всеслав снова заговорил:

— Так что казнить Вотшу не за что, и он будет жить… Он мне нужен… А вот свободы у него больше не будет… Он вырос, и остаток жизни проведет в подземелье моего замка. — Князь задумчиво, невидящими глазами посмотрел в окно и медленно добавил: — Посмотрим, как он…