Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис - Коллектив авторов

Российское золото из подвалов Государственного банка в Петрограде перекочевывало в Англию и Соединенные Штаты и в качестве платы за кредиты на производство вооружения. Первая отправка состоялась осенью 1914 г. на сумму 8 млн. ф. ст. (около 80 млн. руб.). Если к 1916 г., по данным Государственного банка, его золотой фонд в России составлял 1614 млн. руб., то год спустя — уже лишь 1476 млн., причем уменьшение на 138 млн. руб. произошло исключительно за счет вывоза российского золота за границу{924}. Всего в 1914 — начале 1917 г. царское правительство выслало «желтого металла» в обеспечение союзнических поставок на сумму около 640 млн. руб., или немногим менее половины предвоенного золотого запаса{925}.

Влияние военных расходов становилось решающим фактором во всех областях финансового хозяйства. Основные расходы на войну исчислялись по особому военному («чрезвычайному») бюджету и покрывались из специального военного фонда. Опорой ординарного («обыкновенного») бюджета государства являлись налоги. В 1914 г. под влиянием форс-мажорных факторов, связанных с началом войны, «обыкновенный» бюджет стал дефицитным, однако впоследствии правительству удалось добиться профицита за счет привлечения экстраординарных (займовых и налоговых) источников.

Государственный долг России (внутренний и внешний) за 1914 — начало 1917 г. вырос с 8,8 до 39,4 млрд. руб., т. е. в 4,5 раза{926}. Наряду с денежной эмиссией внутренние займы стали важным источником покрытия военных расходов. С их помощью правительство получало у населения свободные средства и в то же время ослабляло негативные последствия выпуска бумажных денег. Займы играли роль антиинфляционного рычага, призванного изъять из обращения часть эмитированных бумажных денег и тем самым стабилизировать состояние государственных финансов. В записке, составленной в Министерстве финансов в начале 1917 г. по поводу займовых операций казны, подчеркивалось, что с помощью этой операции возможно «прочное изъятие кредитных билетов из обращения»{927}.

Вплоть до Февральской революции было выпущено внутренних займов на общую сумму 8 млрд. руб. номинальных, чистая выручка от реализации которых составила 7528,9 млн. руб.{928} Около половины (4033 млн.) эмитировал синдикат акционерных коммерческих банков Петрограда и Москвы, остальные облигации на сумму 3967 млн. руб. были размещены Государственным банком и привлеченными им к этой операции государственными и частными учреждениями (сберегательными кассами, городскими общественными банками, обществами взаимного кредита и др.). Государственный банк предоставлял подписавшимся на облигации займов различные льготы (ссуды до 75% стоимости облигаций, их бесплатное хранение и т. п.), вел активную пропаганду займов, выпустив на собственные средства 1 млн. экземпляров плакатов и около 10 млн. экземпляров популярных брошюр{929}.

В деятельности Государственного банка, главного банка страны, центральное место заняли операции, связанные с эмиссией внутренних займов. «До 1914 года, — отмечалось в отчете банка за 1916 г., — главным объектом коммерческих операций банка являлся вексель, а не процентные бумаги; в последние два года наблюдается обратное соотношение, объясняемое не только сокращением в стране вексельного обращения, но и главным образом тем, что ссудная под бумаги операция банка обслуживает теперь нужды государственного кредита, ускоряя и облегчая реализацию военных займов»{930}.

Помимо собственно займов средства с внутреннего рынка привлекались также в форме эмиссии краткосрочных 5%-ных обязательств казначейства, представлявших собой векселя российского правительства, которые закладывались в Государственном банке в залог кредитов казне. Указом Николая II от 23 июля 1914 г. одновременно с приостановкой размена бумажных денег на золото Государственному банку предоставлялось право учитывать «краткосрочные обязательства государственного казначейства в размере, вызываемом потребностями военного времени». В итоге краткосрочных 5%-ных обязательств до марта 1917 г. было выпущено на сумму 11,5 млрд. руб.{931} Вместе с внутренними займами они стали главным займовым источником покрытия военных расходов.

При этом ресурсы внутреннего рынка капиталов были далеко не исчерпаны. Объем произведенных казной кредитных операций (долгосрочные займы и учет казначейских обязательств) за 1914–1916 гг. возрос на 3,4 млрд. руб., тогда как прирост вкладов в банках только за 1916 г. выразился в сумме 5,3 млрд. руб., а эмиссия составила 3,4 млрд. руб. Таким образом, денежный рынок имел весьма значительные резервы, не находившие себе помещения в государственных займах{932}.

Примерно теми же финансовыми приемами пользовались и другие воюющие страны: во Франции внутренние займы принесли в пересчете на русскую валюту 8,4 млрд. руб., в Великобритании даже 21,5 млрд. руб. по довоенному курсу. Правда, эмиссия союзниками по Антанте использовалась в относительно умеренных размерах: во Франции количество бумажных денежных знаков выросло за годы войны в 3,5 раза, а в Великобритании существенно не увеличилось{933}.

Российское правительство активно прибегало и к внешним займам в форме правительственных кредитов, используемых для закупки и оплаты заказов по производству вооружения и обмундирования для русской армии. По имеющимся данным, на февраль 1917 г. общий военный долг России «собратьям по оружию» составил 5,2 млрд. руб. Львиную долю (70%) кредитов предоставила Англия, оттеснившая на второе место Францию — главного финансового партнера России в довоенный период{934}.

В отличие от денежной эмиссии и госдолга налоговые поступления не играли существенной роли в финансировании войны{935}. Отечественные экономисты справедливо отмечали, что из трех возможных источников покрытия военных расходов (повышение налогов, государственные займы и эмиссия бумажных денег) наилучшим в принципе является налоговый, так как война в этом случае ведется на наличные, а не в кредит, и платят за нее современники — участники событий, а не их потомки, вынужденные на протяжении многих лет погашать долги отцов{936}. Однако в реальной жизни приходилось считаться с обвальным возрастанием военных расходов, с которым налоговая система не была в состоянии справиться. По подсчетам известного русского экономиста С.Н. Прокоповича, за 1914–1916 гг. благодаря введению новых налогов казна выручила всего 1052 млн. руб., т. е. сумму, не сопоставимую с размером военных издержек{937}.

Положение государственных финансов усугублялось тем, что с целью «отрезвления подданных в годину испытаний» (по выражению «высочайшего» манифеста) правительством с сентября 1914 г. было объявлено о прекращении казенной продажи водки. Действовавший на всем протяжении войны «сухой закон» лишил государственный бюджет главного источника поступлений. Казна потеряла около 700 млн. руб. годового дохода (за вычетом расходов на винную операцию). Эта потеря в «обыкновенном» бюджете государства была возмещена повышением других видов прямых и косвенных налогов.

В годы войны были увеличены ставки действовавших ранее налогов и введен ряд новых. Уже в 1914 г. сбор с пассажиров и грузов, перевозимых по казенным железным дорогам, был увеличен на 100%, судебные пошлины также выросли вдвое, был введен специальный налог на ввозимый в страну хлопок в размере 2,5 рубля с пуда, на владельцев телефонных аппаратов (10 руб.). Повышены ставки косвенного налогообложения на сахар (на 14%), табак (25–167%), спички (50–100%), керосин (50%). Когда стало ясно, что война, которую поначалу воспринимали как кратковременное столкновение, приобретает затяжной характер, налоговый пояс был затянут почти до отказа. В 1915 г. наполовину повышены ставки промыслового налога, на 50–100% государственный поземельный налог, на 33% — налог с городской недвижимости и на 40% — таможенные тарифы. В 1916 г. действовавшие ставки акцизов, т. е. косвенного обложения, подняты на 100–300% в зависимости от предмета обложения. Правда, курс на повышение акцизов сталкивался с лимитом покупательной способности населения, приводя, в частности, к сокращению уровня потребления вздорожавших сахара, керосина, спичек и т. д. Кроме того, в 1916 г. был принят закон о налоге на прирост прибыли предприятий и лиц, доходы которых существенно выросли благодаря военным заказам. Правда, официально он вступал в действие только с 1917 г.{938} Наконец, в том же 1916 г. был законодательно утвержден подоходный налог, о котором речь пойдет ниже.

На тот же путь усиления налогового бремени вступили и другие участники войны. В Великобритании, например, была втрое повышена ставка подоходного налога, введен налог на «избыточную прибыль» в размере 60%, втрое повышен акциз на пиво, установлен акциз на столь любимую англичанами минеральную воду, вдвое повышены пошлины на табак, в 6,5 раза — на сахар, в 2 раза — на чай и т. д.{939}