Эксперимент (СИ) - Игнатова Теодора

— Любит он!

Тяжело дыша стала рыскать по шкафам. Нашла бутылку мартини, налила прямо в чайную чашку и залпом осушила. Зажмурившись и прикрыв рот ладошкой передёрнулась. Он внимательно за ней наблюдал.

— Любит значит… До сих пор помню, как сказал… А тебя это волнует… Нет сука, не волнует!

— Что волнует?

— Что он лапает меня, а встречается с жирной коровой Танечкой! И вечно я не девочка, всегда я ненормальная… — орала Алекса размахивая руками. — А на твою днюху всё пытался зажимать меня, а сам с ней припёрся и вообще до этого отказался от меня!

— Ты всё таки слышала разговор в кабинете?

— Слышала! Всё я слышала! А твой Богдан, просто грёбаный мудак! Толкал, хватал, обижал, а потом хотел, чтобы я любила его? Как он со мной поступал? А я должна его любить за… это… — голос снова сорвался. — А теперь он так страдает по мне, что отбою от баб нет? Самолюбие задето? Его бросили, поигрались и бросили. Ведёт себя, как дешёвая шлюха! Да и всегда был шлюхой! Он хоть что-то попытался сделать?! Верит в то, что хочет верить. Он даже не пытался бороться за меня! Так любит?! Он даже не пытался…

В глазах стояли слезы. Но она держалась до последнего.

— Был момент, когда я пожалела о содеянном, когда готова была забыть все обиды, что засели внутри, когда я сдалась нахрен… И ждала, что он сейчас всё изменит… Готова была сама к нему идти, но, что я увидела? Шлюху! Грязную, залапанную шлюху! Как был шлюхой так и остался. И теперь я ни капли не жалею о содеянном! Богдан получил по заслугам и даже мало, потому, что не так уж он и любил.

Нестеров обречённо закрыл лицо руками.

— Такие мелочи, а ты так жестоко с ним. Господи, Лекс… да и с собой. Даже я в ужасе от того чего ты натворила. А сколько всего себе Богдан придумал. Не было же ничего с Уимбергом, не было. Показуха. Только не пойму, как он на это подписался? Или он даже и не знал…

— Дим, пусть придумывает твой дружок, что хочет, чтобы оправдать себя. Чтобы подлечить своё самолюбие. Никого он не любит кроме себя, никого, — тираду об Андрее намеренно проигнорила.

— За, что оправдать? Он ничего не сделал. А про Уимберга промолчала, значит я прав, — усмехнулся Димка.

Её обдало жаром, налила ещё порцию мартини и залпом проглотила, на глазах выступили слёзы. Утёрла рукой и налила ещё. Спасибо Нестеров, напомнил, что она жалкая, несчастная проигравшая по всем фронтам.

— Хватит! — рявкнул Димка, выхватывая у неё бутылку. — Хватит…

Обнял крепко-крепко.

— Мы всё исправим, слышишь, — говорил ей убирая волосы с лица.

— Ты готов быть с ней после Романец? — всхлипнула девчонка.

— Не знаю, — тихо ответил.

— А я точно знаю, не смогу, никогда, — уткнувшись мокрыми щеками в футболку друга. — Он настолько заморался, что я даже смотреть на него не могу.

— Тебе так кажется. Ты всем сделала больно, а теперь ещё и в обиде на всех.

Она вырвалась. Вытирая глаза, щёки.

— Машину жаль, затаскает по помойкам беднягу, — судорожный вздох.

Нестеров мотает головой, неисправима. Садится на прежнее место и чувствует, полегчало. Сам то готов что-то исправлять?

— Я хочу чтобы вы поговорили? — решительно заявляет Димка.

— Забудь Нестеров, забудь, — отмахивается Алекса, садясь напротив. — Я спать, что-то очень устала и ты иди, а то Вика увидит в таком виде и огребёшь по пятое число.

Нестеров вздохнул, а девчонка прямиком по лестнице и наверх. Наверное в свою комнату пошла, усмехнулся, нахалка, как у себя дома. Родители совсем залюбили девчонку, наверное им нужен второй ребёнок. Уронил голову на стол.

Утром, пока Димка ещё спал, Алекса спустилась на кухню. Виктория листала одной рукой журнал, другой в зависшем состоянии держала кофейную чашку.

— Привет, хулиганка, — раздался голос за спиной.

Алекса вместе с Викой подскочили, обернувшись на Павла.

— Чуть удар не хватил, — прижала руку к сердцу девчонка.

Он улыбнулся и сев напротив супруги взялся за чашку. Алекса подсела третьей за стол.

— Что это вы тут вчера с Димой устроили? — строго спросила Вика.

— Слёзы в водке топили. Ой, не спрашивайте! День только начался, не надо его портить. Я тороплюсь, такси ждёт. Хотела только сказать, не ругайте Димку. Он больше не будет, это всё я виновата.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

С минуту посмотрела на переглядывающихся родителей и увеялась на работу.

По дороге купив булочек и в кафе прихватив стакан кофе, Алекса открыла магазин. Такое впечатление, что всё по старому. Она ест булочки с утра, как и раньше, пьёт кофе из кафешки с первого этажа. Сейчас зайдёт Уимберг на проверку, присматривает за ней, так, как мать снова в отъезде. И действительно на входе появляется Андрей.

Алекса чуть в слух не сказала: ну вот, я же говорила. Неприятное ощущение, словно кто-то стёр страницы из жизни.

Уимберг пришёл не с пустыми руками, два стакана кофе и точно не с первого этажа. А вот это что-то новенькое, раньше приходил только с предъявами, а теперь с чем… Прищурив глаза, подозрительно на него смотрела, пока он приближался.

— Доброе утро, — улыбнулся, прямо, как в гостинице каждое утро.

— Мне кажется мы договорились, продолжения золушки и тыквы не будет.

— Не будет, но это не значит, что мы должны играть новую роль, по старому сценарию.

— Друзьями мы точно не будем, — заверила Алекса.

Поставил стаканы с ароматным напитком и снова улыбнулся.

— Любовниками тоже.

От изумления и наглости даже рот открыла. На что он расхохотался. Девчонка тяжело задышала, издеваться вздумал.

— Ещё вчера ты не притворялся…

— Прекрати во всём искать подвох, — перебил он её гневную тираду. — Я уже знаю, что ты не чудовище, а милая, нежная девочка, иногда капризная, балованная, но не монстр. Может ты и играла задуманную роль, но это была именно ты. Знаешь откуда знаю? Конечно нет. Я наблюдал за тобой за долго до того, как ты обо мне узнала. После Кубы пазл сложился. Любви и ласки тебе не хватает, вот ты и скалишься, как голодный волк на всех.

— Слыш ты, психолог…

Она не смогла договорить, Уимберг метнувшись зажал ей рот ладонью, чем привёл в ещё большее изумление. Она попыталась оторвать его руку от своего лица, попутно зацепила локтем стакан и обдала Андрея кофем. Он отскочил отпуская девчонку. И осмотрев себя, уставился с непонятными эмоциями на неё.

Отступив от него Алекса выдохнула. Её будто волна захлестнула, воспоминанием, как Богдан делал аналогично, закрывая ей рот. Зачем он это сделал?

— Убирайся, — зарычала сквозь зубы. — Какого ты припёрся?

Взяв салфетки хоть малость пытался вытереть, рубашка испорчена, да и брюки лучше переодеть.

— Завтра к десяти утра поедешь права получишь, — бросил Андрей, ещё раз осматривая себя.

— Да ладно, — не поверила девчонка.

Она завалила экзамен, на, что Димка утверждал, никто не сдаёт с первого раза и он в том числе.

— Решил освободить тебя от данного мне обещания. И вот благодарность.

Но девчонка его уже не слушала, устремив взгляд на вход в магазин. Вся будто ощетинилась, пальцы сжались в кулаки.

— Сама пришла, тем лучше, — еле слышно проговорила Алекса, ринувшись на встречу входящим.

Беззаботно болтая шли Таня с подружкой и ничего не подозревали, о надвигающейся опасности.

С разлету Алекса ударила в нос ненавистной особе, повалив на пол, оседлав сверху припечатала за шею под горлом к полу и взревела.

— Ещё раз прикоснёшься к нему, я тебе руки переломаю!

Жертва на время оглушённо притихшая смирно лежала, чуть прийдя в себя закричала и начала вырываться. Подружка рядом горланила помогите. Подоспел Уимберг, ухватив Алексу под руки пытался стащить с несчастной, но не тут то было.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты меня поняла?! — ревела словно медведь Алекса в лицо жертвы.

Занесённая ещё для одного удара рука перехвачена Андреем, он сжал девчонку и стащил с истерично вопящей.

Сбежалась толпа народу, кто-то даже вызвал скорую, охрану. Андрей оттащил Алексу на территорию магазина не выпуская из рук.