Гений войны Кутузов. «Чтобы спасти Россию, надо сжечь Москву» - Яков Нерсесов

Солнце закатывалось красным шаром без лучей. Воздух был до предела наполнен противно-рвотным кисловато-уксусным запахом от разложения селитры и серы, от испарений «моря» крови, которую матушка-земля уже отказывалась принимать в свои недра. Пороховая завеса, опускаясь над полем все ниже и ниже, все густела и густела. Словно по мановению Сатаны громадное Бородинское поле превратилось в необозримое кладбище без… гробов! Десятки тысяч трупов были раскиданы повсюду. Вокруг Багратионовых флешей и Курганной батареи они лежали столь плотно, что ступать было некуда.

И еще долго будут они лежать незарытыми, пока не появятся стаи волков и собак, пока не слетятся хищные птицы и между ними, как всегда после большой битвы, не начнется вечный спор за право… терзать мертвецов. Птицы будут лакомиться глазами, собаки и волки рвать загнивающую плоть, обгладывать кости до блеска. Но все это будет с погибшими героями Бородина потом.

А пока наступала ночь. Полил дождь. Подул резкий осенний ветер. Становилось темно, холодно. Раненые умирали под мертвыми…

До сих пор идут споры: были ли в ночь Бородинского сражения французские войска Наполеона, занявшие русские рубежи обороны, отведены на позиции, которые они занимали накануне сражения, или нет? Возможно, какая-то их часть все же отошла, чтобы не ночевать среди гор трупов на взятых ими русских батареях и флешах. Но отошли они недалеко, так сказать, к своим позициям, на которых «они оставили свои ранцы и шинели», чтобы контролировать поле побоища. В общем, захваченных позиций они не сдали и, таким образом, поле битвы осталось за ними.

Наполеон, как, впрочем, и большинство русских, ожидал, что на следующий день сражение возобновится. И Кутузов поначалу готовился его продолжить. В конце Бородинского сражения по его приказу Барклай восстанавливает русские боевые порядки на новой линии обороны у деревни Горки. Казалось, Кутузов явно собирается продолжить сражение на следующий день. Барклай деятельно готовится к предстоящей схватке. Многие в русской армии были уверены, что завтра сражение будет возобновлено, и горели желанием продолжить его. По всей линии зажигается множество костров, по которым солдаты могли ориентироваться. Но, узнав ночью об огромных потерях – еще ни разу в истории российской армии она не несла такой страшный урон, – в 6 утра Кутузов благоразумно отдал приказ об отступлении: надо было сохранить оставшихся бойцов…

…Между прочим, накануне Бородинского сражения Кутузов вполголоса бросил: «Французы переломают над нами свои зубы, но жаль, что, разбивши их, нам нечем будет доколачивать». Судя по этой фразе, он понимал, что отступить в ходе сражения по причинам моральным нельзя – надо «Стоять и умирать!» – чтобы сохранить дух в сражающихся войсках и не допустить разгрома, способного превратить русскую армию в толпу. А вот на следующий день начать ретираду уже было можно, поскольку после сражения дальше удерживать позиции за собой было уже невозможно, а главное, бессмысленно, так как не осталось уже ни одного условия, позволявшего развить успех…

По одной версии наполеоновская армия не стала тут же преследовать русских. По другой – ее кавалерия все же двинулась за ретирующимся Кутузовым. Но только в 10 утра следующего дня, когда на поле сражения уже остался только русский арьергард в виде казаков донского атамана Платова. Известный своим ехидством генерал Алексей Петрович Ермолов очень доходчиво обозначил поведение казачьего арьергарда, прикрывавшего отход русской армии. На поле сражения эти «союзники русского царя», так их звал Ермолов, задержались ненадолго, «…никто более казаков не рассуждает об опасности, и едва ли кто видит ее с большим ужасом». Правда, утомленный неприятель вел преследование довольно вяло.

Глава 23

Потери…

Бородино, или bataille de Moskova («битва под Москвой»), как называют ее французы, было самой кровопролитной и ожесточенной из всех известных до того времени битв. Сражение так потрясло всех, что только на следующий день его участники, которым посчастливилось остаться в живых, понемногу стали приходить в себя. Наполеону потом приписывали немало изречений-оценок Бородинского сражения. «Бородинский бой был самым ужасным из всех данных мною почти 60 серьезных сражений»; «Французы в нем показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми»; «…в битве под Москвой было выказано наиболее доблести и одержан наименьший успех» или «Битва на Москве-реке была одной из тех битв, где проявлен максимум достоинств и достигнут минимум результатов»; «Это была битва великанов» и т. п. (Правда, как правило, историки по тем или иным причинам сомневаются в подлинности подобных оценок Наполеона.)

…Кстати сказать, весьма емко и образно оценил Бородинское сражение творец Эйлауской «ничьей» с Бонапартом генерал Л. Л. Беннигсен. На вопрос: «В какой степени можно сравнивать Бородинское сражение с Прейсиш-Эйлауским?» «Победитель непобедимого», не задумываясь, ответил: «Верьте мне… Прейсиш-Эйлауское сражение только сшибка!»…

О степени ожесточенности боя можно судить не только по громадным потерям с обеих сторон и отсутствию пленных, но и по числу погибших в сражении генералов. Всю страну облетели знаменитые слова одного из героев Бородина – генерала Дохтурова: «За нами Москва, умирать всем, но ни шагу назад!» Так и произошло…

…В критический момент боя генерал Ермолов с обнаженной шпагой лично повел разрозненные остатки пехотинцев разных полков в штыки на захваченную врагом батарею Раевского, вернул ее, переколов с ними всех французов, и, несмотря на сильную контузию ядром, продолжал руководить обороной этой важнейшей позиции, пока не был ранен картечью в шею и не унесен с поля боя…

…Прославленный смельчак Милорадович, заменивший Дохтурова в центре обороны, тоже не выезжал из-под пуль: молва гласит, что он даже сел завтракать в районе Курганной батареи, там, где скрещивался огонь наибольшей силы…

…За проявленную личную храбрость в боях за Багратионовы флеши и Курганную высоту маршалу Нею Наполеон пожаловал титул князя Москворецкого (а не Московского, как это часто встречается в отечественной литературе)…

…Легендарный храбрец Мюрат, потерявший в неистовых атаках шляпу и чуть не погибший, в обгоревшем, пробитом и рассеченном мундире, со сломанной шпагой, не покидал поля боя с утра до вечера…