Хейдер. Перечеркнутый герб Ланграссена - Олег Борисов

— Народ лилла-тро приветствует благородных соседей и желает всех благ бервеллерам.

Буггар дернул щекой, услышав оскорбительное название жителей перевала. Похоже, клыкастые коротышки водят дружбу с проклятыми рыбаками, раз используют одни и те же бранные словечки. Гость заметил, как отреагировал на его слова фастни, замялся на мгновение, но все же продолжил свою речь:

— Мы слышали, что ваши воины сильны и могучи, а крестьяне собирают богатые урожаи с плодородных земель. Мы рады, что боги даровали нам столь уважаемых соседей, и надеемся, что в будущем лишь дружба и взаимовыгодная торговля будут связывать наши народы.

Замолкший ранее новобранец хрюкнул, с трудом подавив смешок. Буггар покосился на краснолицего солдата и усмехнулся:

— Действительно, я и не знаю, как назвать этих… Гостей?.. Можно подумать, мы всю зиму ждали, когда кто-то придет с побережья рассказать про любовь богов к подданным его величества Кайлока. Будто мы об этом не ведаем… Ну-ну… Говори дальше, как там тебя…

— Сканки, уважаемый господин…

Чуть нагнувшись к замершему гоблину, командир крепости согнал с лица улыбку и жестко спросил:

— Значит, так, зеленомордая лягушка… Я не первый год отвечаю за порядок на этих землях и любого нового жулика за милю чую. Раз вы заявились сюда посреди морозов, вам что-то надо. И, глядя на твою одежду, вряд ли твой народ способен заплатить за нашу помощь… О чем именно ты хочешь попросить меня и лорда Дейста, чей герб я представляю?

Нескладный коротышка поднял на мужчину красные от недосыпа глаза и медленно произнес, с трудом выталкивая из себя слова:

— Мой народ гибнет в пещерах… Мы просим о помощи у соседа. Просим разрешения перезимовать в подвалах или сараях до весны… Или дать нам оружие, чтобы мы могли защитить свои жилища… Арбалеты, мечи и топоры… Мы отработаем. Все, до последней монеты…

— Защитить пещеры?.. Подожди-ка! — догадался Буггар. — Это ваши следы видели в горах?! И это вы разбудили зверье, которое убило деревенских охотников!

— Смутсаги убили не только охотников, — пригорюнился Сканки. — Они убили тысячи моих соплеменников. И продолжают убивать. Если могучий сосед нам не поможет, к весне погаснут последние очаги в наших кланах.

— То есть вы забрались в заброшенные города, освободили демонов тьмы, а теперь требуете, чтобы мои солдаты спасли ваши жалкие зеленые задницы?!

— Мы не требуем, а…

— Заткнись, оборванец! — заорал почтенный фастни.

Привыкший к подобострастным и льстивым словам, владыка разношерстного местного воинства и верховный судья любых деревенских споров с веселым бешенством разглядывал замерших перед ним гостей. Медленно обернувшись, мужчина посмотрел на солдат, высыпавших на крепостную стену, и охранников, которые с поднятыми арбалетами шагнули в сугробы по бокам от дороги.

— Вы слышали?! Это отребье разворошило могилы в глубинах гор, а теперь хочет, чтобы мы их спасли! Ха!.. Они хуже шелудивой собаки, нагадившей на крыльце дома. Собака хотя бы понимает, что провинилась, и прячется от хозяина в конуре, а не лезет с грязными лапами за стол, требуя кусок мяса побольше… Они всего лишь просят глупого соседа сплясать танец со смертью на раскаленных углях… Какие милые гости к нам сегодня пожаловали!..

Буггар захохотал, вытирая выступившие слезы. Со стен доносились отзвуки веселья: гарнизон оценил шутку командира и отпускал сальные шуточки в адрес зеленомордых глупцов.

Отдышавшись, одетый в вышитый золотом камзол мужчина презрительно бросил:

— Чего же к своим друзьям-рыбакам не подались? Они бы вас приютили, вы же одного поля ягоды.

— Люди у моря обижены на нас, — сквозь зубы процедил побледневший Сканки. — Они думают, что мы хотим отобрать назад свои земли. Хотя это не так…

— Вот видишь, даже у пожирателей жира мозгов больше, чем у тебя… Я не собираюсь селить хитрых лживых крыс в подвалах крепости. Не хочу как-нибудь утром проснуться с перерезанной глоткой… Просто удивительно, как вам в голову взбрела мысль заявиться сюда и клянчить оружие и припасы…

— Потому что это был единственный шанс для нас остаться в живых, — честно ответил гоблин, делая шаг назад. — Но мы получили ваш ответ и теперь знаем, что рассчитывать придется на собственные силы.

— Вот именно, — усмехнулся Буггар, одобрительно прислушавшись к щелчкам взводимых арбалетов. Мало ли насколько безумны коротышки. Кто знает, не захотят ли они выкинуть какую-нибудь глупость с досады. — Проваливайте. И не забывайте, что горы за крепостной стеной принадлежат нам. Вздумаете еще раз выпустить какое-нибудь зверье, и я лично погашу все огни в ваших вонючих пещерах. — Плюнув, фастни добавил: — Это все, что мы вам можем дать…

Сгорбившиеся послы молча развернулись и побрели назад. Командир крепости лишь хохотнул им в спину и крикнул напоследок:

— И передайте своим вождям, что перевал и дорога до побережья принадлежат лорду Дейста! Если кто вздумает разбойничать, того мои ребята повесят на радость воронью! Так и скажите: «Каждого с оружием вздернут немедля»! Оборванцы…

Закрутившаяся поземка щедро сыпанула колючим снегом вслед лилла-тро. Вскоре их крошечные фигурки исчезли среди слепящего белого безмолвия. Надменные соседи подарили гоблинам лишь унижение и презрительный смех в спину, оставив в одиночестве смотреть в мертвые глаза смерти. Бервеллеры побрезговали принять остатки когда-то могучего народа даже в качестве рабов. Никто не хотел помогать неудачникам, посмевшим чем-то прогневить злопамятных богов…

Когда крепость закрыла западные ворота, по караулам передали приказ:

— Если зеленые жабы заявятся снова, стрелять без предупреждения! Господин фастни не желает больше тратить свое обеденное время на спятивших коротышек.

ГЛАВА 14

Блэссилла, третья неделя, стенгетты

(29-й день 2-го месяца)

Тяжелые снежные тучи проползли над Денгулленвалдом, столицей королевства, лишь чуть-чуть обновив белоснежный покров на улицах и крышах домов. Ослабевший мороз спрятался в глубине сугробов, позволив солнцу порадовать уставших от зимы горожан. Даже ветер предпочел отдохнуть, оставив в покое истыкавшие небо дымные столбики, привязанные хвостами к прокопченным трубам.

Курносый мальчишка, одетый в многократно штопанный армяк, бросил криво сколоченные санки в сугроб и заверещал друзьям внизу раскатанной горки:

— Гномы, гномы идут! Уже ворота Норры прошли!.. Кто последний, тот рульста![63]

И, не дожидаясь, пока мальчишки успеют взобраться на косогор, помчался из проулка на улицу, чтобы оттуда проскочить перекресток с Гончарным подворьем и ввинтиться в плотную толпу, запрудившую подходы к королевскому замку.