Берег динозавров - Кейт Лаумер

Девушка… Тут мне пришлось открыть второй глаз. Такой красоты просто не бывает. Черные как смоль волосы, серые глаза, достаточно большие и глубокие для того, чтобы шагнуть в них и утонуть бесследно. Кожа медового цвета, лицо как у греческой статуи; белый комбинезон плохо скрывает фигуру, способную разбить любое сердце.

Я попробовал сесть, но лишь замычал от боли. Болело всюду, но хуже всего — левая рука. Придерживая левое запястье, я приподнялся на локте правой руки. Это было совсем нетрудно — вроде как поднять несгораемый шкаф зубами.

Никто не обратил на меня внимания; спор продолжался.

— …Не без проблем, Дезрой, но попробовать стоит.

— В тебе глас лени говорит, ничто другое!

Кларк Гейбл повернулся и вышел, сердито топая, его собеседник улыбнулся девушке:

— Просто решил подразнить старика. На самом деле он прав. Ничего, скоро отойдет, особенно если ты сама погладишь его по шерстке. Давай, одна нога здесь, другая там… А я займусь нашим зайцем.

Я перекатился через край мехового гнездышка и спустился вниз. Вернее сказать, рухнул на пол. Мои хозяева обернулись на шум; скребя здоровой рукой по полу, я повернулся лицом в их сторону.

— Просто хотел спрятаться от непогоды, — попытался сказать я. Вместо слов получилось неразборчивое бульканье.

Шагнув в мою сторону, мужчина бросил через плечо:

— Незачем здесь оставаться, миледи.

Его рука легла на предмет на поясе. Довольно очевидный предмет: даже без руководства пользователя ясно было, что это оружие. Девушка проворно схватила его за руку:

— Орфео! Бедняжка ведь страдает! — Акцент ее звучал лучше всякой музыки.

Мужчина задвинул девушку за спину.

— Он может быть опасен. Будь хорошей девочкой: оставь нас одних.

— Я… не опасен. — Мне удалось прохрипеть три слова, но улыбка, по-моему, не получилась.

Ужасно тошнило, но чтобы меня вырвало перед ней… Опираясь спиной на кипу мехов, я попытался встать.

— Разговариваешь, значит, — нахмурился мужчина. — Черт меня побери, если знаю, что с тобой делать. — Обращался он скорее к себе, чем ко мне.

— Позвольте… отдохнуть несколько минут. Я сразу… я уйду. — Стук сердца отдавался в ушах, как барабанная дробь.

— Что тебе тут понадобилось? — Вопрос прозвучал сурово. — Чего искал?

— Я замерзал… здесь было тепло.

— Удалось-таки переменить обстановку, не правда ли? — фыркнул Орфео.

До меня наконец начало доходить.

— Где я?

— На яхте лорда Дезроя. И он не одобряет контрабанды в кормовой кладовке.

— На корабле?.. — Опять не сходится… В последний раз это была ферма в лесу. — Вы меня обманываете. — Я с трудом улыбнулся, показывая, что понимаю хорошую шутку. — Качки-то нет…

— Это перестроенный кеч, оборудован главными двигателями с защитой от перенапряжения, ионно-импульсными вспомогательными, искусственной гравитацией и лучевой защитой. Мы на расстоянии четырех световых лет от Зериды — в частной экспедиции. Каждый квадратный дюйм занят совершенно необходимым грузом и оборудованием, что возвращает нас к проблеме твоего присутствия. Имя? — деловито спросил Орфео.

— Билли Дейнджер. Насчет кеча, я, правда, не все понял…

— Небольшой звездолет, говоря проще, — нетерпеливо перебил мой собеседник. — А теперь, Билли Дейнджер, мне пора…

— Звездолет? Это в чем астронавтов запускают?

— Астронавтов? — Орфео рассмеялся. — Туземцы в каноэ на мелководье… Нет, Билли Дейнджер, это корабль с неограниченным районом звездоплавания. Запас хода — много веков на сверхсветовых скоростях. Мир, к которому мы направляемся, очень, очень далеко от твоей родной Земли.

— Погодите минутку. — Новая информация не укладывалась в голове так сразу. — К звездам мне не надо! Просто выпустите меня отсюда… — Я попытался сделать шаг вперед, но тут же вынужден был привалиться к тюку с мехами. — Выпустите, и я испарюсь так, что вы решите, будто вам приснился!..

— Боюсь, не получится, — перебил Орфео. — Вопрос стоит так: что нам с тобой делать? Как ты, без сомнения, слышал, лорд Дезрой предпочел бы выкинуть тебя наружу через шлюз. Я же надеюсь приспособить тебя к полезному делу. В оружии разбираешься? Охотился когда-нибудь?

— Высадите, пожалуйста, — заныл я. — Где угодно! Домой пешком дойду.

— Отвечай на вопросы, Билли Дейнджер! Отвечай как следует: твоя судьба зависит от этого.

— Никогда не охотился. — Воздуха не хватало, будто я пробежал не одну милю.

— Ничего страшного. Не надо будет переучиваться. Сколько тебе лет?

— В апреле будет девятнадцать.

— Удивительно. Выглядишь еще моложе. Науку быстро схватываешь?

— Это похищение!.. Нельзя просто так увезти человека. Есть же законы…

— Следи за своим языком, Билли Дейнджер! Я не потерплю дерзости, заруби себе на носу! Что до законов, здесь слово лорда Дезроя — закон. Это его корабль. За вычетом леди Рейр и меня, ему принадлежит каждый атом на борту, включая зайцев.

Внезапная мысль поразила меня ударом ледоруба в сердце.

— Так вы… не земляне?

— По счастью, нет.

— Но вы люди! Говорите по-английски…

— Разумеется люди; и более древнего рода, чем ваша ветвь… Мы целый год прожили на вашей серенькой планете: охотились на моржей, слонов — ну и прочее. Ладно, поболтали — и хватит, Билли Дейнджер! Как думаешь, должность подносчика ружей для тебя не слишком сложна?

— А когда — когда мы вернемся обратно?

— На Землю? Надеюсь, никогда. Послушай! Забудь о том, что не в твоей власти! Работа будет простая: делай так, чтобы я остался доволен. Справишься — будешь жив и здоров, иначе… — Орфео внушительно помолчал. — Но ты ведь постараешься, правда, Билли Дейнджер?

Чистое безумие, но в убедительности этому человеку не откажешь. Остаться в живых — вот самая насущная задача. О возвращении можно подумать и попозже.

— Само собой. Все, что угодно…

— Отлично. Будем считать, договорились. — Орфео сразу повеселел, будто нашел способ отвертеться от грязной работы. — Знаешь, ты счастливчик. Восемь же, без специальной защиты. Странно, что все кости целы.

Запястье левой руки я по-прежнему держал правой. Осторожно подтянув левое предплечье к глазам, я увидел белую кость, торчащую сквозь дыру в рукаве.

— Кто сказал, что целы?

Это были мои последние слова. Я бессильно завалился на бок, будто брошенная газета.

Проснулся я другим человеком. Первое время я не слишком понимал, в чем дело, потом дошло: меня успели отмыть, побрить и уложить между ароматных простыней, хрустящих, как новенькие банкноты. И чувствовал я себя просто здорово, как после душа и махрового полотенца.