Гарантирую жизнь. Ведич - Василий Головачев

– Ну, если ты адвокат Носа, то пошли, поговорим, – сказал Дмитрий, ставя кружку с пивом на стойку. – Постерегите, мужики, я сейчас вернусь.

«Шкаф» толкнул его в плечо пудовым кулаком.

– Иди, я допью, возвращаться тебе не придется.

Дмитрий направился к выходу из бара, а у порога чуть уклонился вправо, развернулся вокруг оси, пропуская удар бугая (попади кулак по темечку – голова точно лопнет как арбуз!), и воткнул «дротик» – сложенные вместе пальцы руки – в солнечное сплетение парня. Утробно ухнув, тот осел, хватаясь руками за живот. Глаза его посоловели.

Дмитрий нагнулся к его уху.

– Так где Нос, говоришь?

«Шкаф» замычал, силясь набрать воздух в легкие. Дмитрий заметил приближавшихся к ним двух накачанных парней, разогнулся.

– Ваш приятель?

– Наш, – угрюмо ответил чернявый «бык» с перебитым носом. – Что с ним?

– Пиво в голову ударило, – сказал Дмитрий. – Скоро очнется. А вы случайно не знаете, где сейчас Федька Нос? Мне он срочно понадобился по важному делу.

«Быки» переглянулись.

– Он уехал.

– Куда?

– В деревню, на охоту.

– На охоту? – поднял брови Дмитрий.

– Он так сказал. – Чернявый подошел к «шкафу», начинавшему приходить в себя. – Копёр, ты чо балдеешь?

– Федька один поехал… на охоту?

– Задолбал ты своими вопросами, – буркнул второй «бык». – Вали отсюда.

– Уже валю, – миролюбиво сказал инструктор. – Спасибо за совет.

Он вернулся к стойке, удивив недавних собеседников, допил пиво, размышляя о бесперспективности подобного рода поисков, и вдруг поймал идею, в случае удачи способную вывести его из тупика. Пожелав любителям разливного пива здоровья, он вышел из бара, провожаемый недобрыми взглядами приятелей «шкафа», сел в машину и поехал домой. Оттуда позвонил секретарше Дианы, узнал номер мобильного телефона Люси, потренировался говорить баском, как ее охранник Костя, и набрал номер.

– Я слушаю, – отозвалась компаньонша Дианы.

– Все в порядке, – проговорил Дмитрий. – Она у нас.

– Это ты, Костя?

– Я.

– Почему не Симончик?

– Он занят. Вечером перезвонит.

– Куда вы ее отвезли?

– К Федьке Носу на квартиру.

– Какого дьявола?! Мы же договаривались, что он отвезет ее на дачу Симона!

– Планы изменились. Он вам все объяснит.

– Вам?! Ты что, Костя, пьян?!

Дмитрий понял, что отношения охранника и начальницы фирмы «Волтри» далеки от официальных, добавил торопливо:

– Ко мне тут пришли, я позвоню позже.

Выключил телефон, глядя перед собой остановившимся взглядом. Проговорил глухо:

– Сука! Захотелось и рыбку съесть, и на … сесть!

Имелось в виду, что Людмила решила одним ударом избавиться от компаньонши и приобрести любовника в лице Булавина.

– До чего же паскуден человек!

– Вы не правы, Дмитрий Михеевич, – раздался из прихожей женский голос. – Разрешите войти?

Дмитрий изумленно оглянулся.

В гостиную вошла его спасительница Мария, стройная, красивая, уверенная, с ироничными огоньками в черных глазах.

– Простите, что я без стука. Что случилось? Чем вы расстроены?

Дмитрий молча прошел мимо женщины к двери, проверил замок: он был закрыт. Вернулся в комнату, собираясь спросить, каким образом гостья вошла в дом, но вместо этого сказал:

– У меня неприятности. Есть очень большое подозрение, что мою девушку похитили.

– Диану?

– Да.

Мария покачала головой со странным выражением сочувствия и задумчивости на лице.

– Господи, как вы похожи!

– Кто? – не понял он.

– Я вас познакомлю. Рассказывайте. Впрочем, зачем терять время, дважды рассказывать одно и то же. Давайте я вас представлю друг другу, и вы расскажете свою историю всем сразу. Потом и решим, что делать.

– Кому вы меня собираетесь представить?

Мария улыбнулась, к чему-то прислушиваясь, и тотчас же в дверь позвонили.

– Открывайте, это друзья.

Булавин повиновался.

В прихожую один за другим вошли Никифор Хмель, Глеб Тарасов и последним спутник Марии Ираклий.

Москва

Президент и советник

Они встретились в синей гостиной Кремля: подтянутый, целеустремленный Георгий Георгиевич и подчеркнуто официальный Сергей Борисович.

Президент в последнее время много работал, но держал себя в хорошей физической форме, и по его виду нельзя было судить о тех переживаниях, которые им владели.

Советник же всегда выглядел одинаково внимательным и серьезным, и по его виду тоже нельзя было вычислить, о чем он думает или чем расстроен.

Они пожали друг другу руки, уселись за круглый стол с инкрустациями, поглядели друг на друга.

– Хорошо выглядите, Сергей Борисович, – сказал президент. – Всегда завидовал вам в этом отношении. Вот бы всем нашим чиновникам в ваши мудрые годы держаться так же молодо и бодро.

– Мудрость не всегда приходит с возрастом, – слегка улыбнулся Сергей Борисович. – Бывает, что возраст приходит один. Вы тоже выглядите прекрасно. Я подготовил материал по вашему запросу. – Он положил на край стола бювар с тисненым золотым двуглавым орлом.

– Хорошо, этот материал мне нужен для поездки в Брюссель. Ваши выводы относительно сдвигов?

Сергей Борисович помолчал, формулируя ответ.

– Когда я начинал свою дипломатическую деятельность, меня часто подмывало завопить во весь голос: мне больно за тебя, Россия! Встань с колен! Теперь я так вопить не хочу. Сдвиги в положении страны достаточно заметны, хотя проблем все еще хватает.

– Вы оптимист, Сергей Борисович.

Советник хмыкнул.

– Скорее реалист. Кстати, есть такой анекдот: пессимист видит впереди только бесконечный темный тоннель, оптимист видит свет в конце тоннеля, а реалист видит тоннель, свет и поезд, идущий навстречу.

Георгий Георгиевич засмеялся.

– Я знаю другое сравнение: пессимист – тот, кто финансирует оптимиста. Но к делу.

– Честно говоря, трудно дать рецепты стране, представляющей собой богатейшую державу и одновременно одну из самых безалаберных стран мира. Хотя статистика все же говорит о положительных процессах. За десять лет доход на душу населения вырос с четырех тысяч четырехсот долларов до девяти тысяч, с семьдесят первого места по шкале ИЧР[17] мы продвинулись вверх до сорок девятого, практически все грамотные, заботимся о природе наравне с самыми развитыми странами. Но…

– Я ждал этого «но».

– К сожалению, «но» очень пугает. Россия стоит на пороге демографической катастрофы. Естественная убыль населения достигла шести миллионов человек. Если процесс будет продолжаться, к две тысячи пятидесятому году мы недосчитаемся двадцати с лишним миллионов человек.