Времена негодяев - Эдуард Геворкян

Подав знак Богдану, маршал двинулся вперед, переходя от ствола к стволу, каждую секунду ожидая выстрела. За ним редкой цепью двинулись дружинники, стягивая кольцо вокруг капища.

До вершины уже оставалось совсем немного, когда Виктор набрел на гору всякого барахла, сваленного у оснований высоких, в пять или шесть человеческих ростов, бревен, заостренные верхушки которых словно угрожали небесам.

Внизу, у подножия холма, проводник толком не смог объяснить, кто устроил капище, каким богам поклонялись. Твердил только, что место проклято издревле, а раньше сюда сходились людишки непотребные, коих след давно простыл. Некоторые стволы были свежесрубленными, белая древесина острий еще не потемнела. Видимо, кто-то следит за этим местом, подумал Виктор, а потом вгляделся в свалку.

Самые невообразимые предметы лежали здесь, словно принесенные в жертву неведомым силам. Разбитая и целая посуда, стальные и медные щиты, изрядно проржавевшее и сильно попорченное оружие, смятые холсты и картины в рамах, много техники, грубо сваленной вперемешку с россыпями монет и медалей.

Он чуть не споткнулся о плоскую серебристую коробку. Кажется, очень давно у него была такая штука. Склонив голову, он внимательно посмотрел на нее и хмыкнул — да, точно, на такой машинке он крутил фильмы. Виктор настороженно огляделся по сторонам — эта свалка напомнила ему гнездовья лупил, те тоже любили сваливать к кольям свою добычу. Правда, добыча у них страшненькая. Нет, вряд ли лупилы… Но кто?

Никогда он не узнает, кто и зачем воздвиг эти столбы, с непонятной досадой подумал Виктор. На необозримых землях во все стороны от Хором столько тайн и загадок, что не хватит и девяти жизней, чтобы их разгадать, его же время уходит на дела простые, но без которых на землях этих воцарится хаос.

Он пнул машинку, а та, словно в ответ, с мягким жужжанием выдвинула деку, в которой радужно блеснул диск. Виктор чуть не расхохотался. Вся техника давно сгнила, а вот эта с идиотским упорством предлагает воспользоваться своими услугами. Интересно, какой там фильм? Нагнулся, чтобы прочитать надпись на диске. В тот же миг над головой щелкнуло, от столба отлетела щепа, и только после этого он услышал свист второй пули.

Защелкали выстрелы. Никого из дружинников не задело.

— Мы что, сюда отдыхать пришли? — спросил вдруг Мартын своего хранителя, вскочил и кинулся на вершину, а за ним с молодецкими криками и уханьем двинулись бойцы.

Пиратов было немного, они сгрудились у огромного валуна и встали насмерть. Заряды кончились, в ход пошли мечи. Стрелки могли их расстрелять издали, но Мартын движением руки велел опустить арбалеты. А затем он хищно оглядел стайку пиратов и, увидев вожака, осклабился.

Когда Виктор оказался на вершине, Мартын уже бился с вожаком. Пират ловко крутил копьем, делал молниеносные выпады то в голову, то в пах, но Мартын увертывался и шел на ближний бой, размахивая своим огромным двуручным мечом.

Дружинники окружили их кольцом, а связанные попарно пираты вертели головами, пытаясь разглядеть, как идет поединок.

Маршал сел на бревно и залюбовался тем, как Мартын крутил мельницу, уводил копье восьмеркой, а затем обрушивал меч сверху, заставляя противника скакать из стороны в сторону. Потом неуловимое движение рукояти — сталь волной пошла вверх, вниз, вбок — и голова вожака отлетела далеко в сторону, а тело на миг уперлось было копьем в траву, но тут же грузно покатилось с холма.

Виктор подошел к валуну и подобрал разбитый бинокль. С сожалением повертел его в руках, заглянул в пустые дырки и швырнул его вслед обезглавленному туловищу. Мартын воткнул меч в землю и уселся рядом.

— Чуть не вспотел, — сказал он.

Когда они вернулись в городище, рыбаки уже высыпали на берег. Дружинники принесли факелы, и смельчаки полезли на баржи. Оттуда вдруг раздался крик и плач, по сходням потащили кричащих и отчаянно отбивавшихся женщин, за них цеплялись дети. На песок полетели узлы, свертки, котлы. Заблеяли овцы, которых по сходням гнали вниз.

— Морской народ, — сказал кто-то из дружинников и покачал головой.

До московских пределов иногда доходили жуткие истории о пиратах, владычествующих на дальних и ближних водах. Говорили, что морское племя скитается со всем своим скарбом, безжалостно истребляя жителей побережья. И будто бы они не просто морские бандиты, а обреченные до поры на скитания безумцы, которых гонит непонятная сила, мешая осесть на любом берегу.

Прибежал сотник Харитон и доложил, что на барже обнаружили полонян, а среди них и его пропавший племянник сыскался.

Через два дня дружина снялась и ушла на запад. Наместник дал проводников и просил далеко в леса не забираться, а еще лучше — вообще туда не идти. Проводники шли неохотно. Дружинники, напротив, после разгрома пиратов приободрились.

Сразу же за Вологдой начались густые леса. Хорошие дороги незаметно рассыпались тропами. Фуры оставили на сохран у землепашцев в деревеньке, название которой забылось тотчас же.

Шли узкими просеками, а на редких полянах немедленно разбивали лагерь и ждали до утра. Зверь в чащобе встречался непуганый. С каждым днем все меньше встречалось даже звериных троп. А когда вдруг и птицы исчезли, проводники вывели дружину к большой, поросшей хилой травой пустоши и повернули обратно, не слушая уговоров и посулов. Карты этих мест были старые, негодные.

Сотники начали поговаривать, что пора, мол, назад поворачивать. Молодые бойцы спрашивали у Виктора, кой черт их сюда занес, да где враг, против которого они выступили? Виктор отвечал уклончиво, а то и вовсе не отвечал. Мартын же хитро улыбался в усы, сочувственно поддакивал дружинникам и сетовал на Сармата. Намекал, что и сам бы рад хоть сейчас вернуться, да указ Правителя… Один из подвыпивших сотников загнул в адрес Сармата коленце, а Мартын только погрозил ему пальцем, но выволочки не учинил. Тогда другой сотник вполголоса сказал, что, пока они здесь в глуши топчутся, в Хоромах небось пьянка идет вусмерть, и совсем тихо, но слышно добавил что-то о старых кобелях, коим неймется. Мартын и его не осадил.

На следующий день они вышли к гари.

Одна за другой сотни подходили к невысокому обрыву. Там, внизу, ничего не росло — до самого горизонта тянулось черное пространство. Несколько обугленных стволов сиротливо торчали вдалеке, и от них вид черной пустыни делался совсем унылым и жутким. Слабый порыв ветра поднял облако пепла и рассеял его над лесом, подступившим к обрыву.

Молча стояли ратники, глядя на безмолвные поля смерти. Казалось, здесь прошелся огненной косой сказочный великан и ничего, кроме пепла, за собой не оставил.