Божественные "кошмары", или живая легенда (СИ) - Фирсанова Юлия Алексеевна

— Надейся, — весьма двусмысленно разрешила Элия. Последнее слово осталось за принцессой, и она исчезла из галереи прежде, чем герцог успел выяснить, чего это такого пакостного Леди Ведьма имеет в виду.

— Точно стерва, — в знак мужской солидарности похлопал по плечу Лиенского Ральд и закончил почти про себя. — Но как хороша!

— И ты опять туда же, — возвел очи к 'небу' Элегор.

— Да это я так, к слову, помню, чего ты говорил. Я не идиот Лейму да вашему воинственно-ревнивому Нрэну дорогу переходить, — оправдался Разрушитель и перевел тему: — Пошли лучше, ты ж сам про дела толковал, еще уйму всего сделать надо.

Итварт, умудрявшийся пользоваться благосклонностью Богини Любви, не навлекая на себя гнев ревнивой королевской семейки, только усмехнулся. Давать советы и самолично множить число конкурентов на и без того немалом поле умудренный опытом мужчина не собирался.

А злокозненная богиня, растревожив чувствительную и ранимую душу герцога туманными намеками на печальную будущность, вернулась в свои апартаменты. На этот раз Элия учла пожелания его величества по части мест творения заклинаний, оформленные в форме близкой к приказу, и удалилась в комнату магии.

Принцесса встала перед большим зеркалом, оправленным в не только потрясающе красивый, но и весьма мощный защитный контур из темного серебра. Тряхнув головой, будто прогоняла все посторонние мысли, принцесса приложила ладонь к ледяной поверхности магического стекла и приготовилась к чтению заклинания, приоткрывающего защитную завесу. Однако, приступить к столь серьезному ритуалу Элия не успела.

Из зеркала, мгновенно ставшего окном в клубящийся серый туман, метнулась рука с длинными, изящными и очень сильными пальцами. На указательном сиял массивный перстень черного золота с огромным изумрудом, не казавшимся безвкусным лишь из-за великого мастерства ювелира и огранщика. Ногти на руке были украшены перламутрово-серым лаком с переливающимися завитками курящегося тумана. Он казался столь же живым, как и туман в 'зеркале'.

Все эти детали мелькнули перед глазами богини, когда рука ухватила ее за запястье и дернула на себя, увлекая в Бездну. Упираться и цепляться за предметы обстановки Элия не стала. Во-первых, потому что сознавала бесперспективность подобных усилий, а во-вторых, и в главных, с обладателем экзотичного маникюра она сама собиралась побеседовать.

Эпилог. В Бездне

— Прекрасный день, Злат, — поприветствовала принцесса мужчину в роскошных малахитовых одеяниях с чернеными широкими браслетами на запястьях, больше походящими на наручи, широким поясом и гривной, охватывающей шею. — Эффектно выглядишь, особенно в такой обстановке!

Голос богини заметался по пещере. Стены и потолок оной терялись в тенях и туманах, а пол был устлан ковром разнообразных сокровищ. Среди великолепных украшений, любое из которых сочли бы за счастье носить короли, возвышался громадный плоский камень. Черный цвет его, казалось, не только поглощал всякий свет, но и сам излучал мрак.

— Это одно из моих прибежищ, — небрежно усмехнулся Злат.

— Как Дракона Туманов? — уточнила Элия, зная привычку любых разновидностей драконьей породы окружать себя ювелирными изделиями в неисчислимом множестве.

— Да, — согласился Повелитель Межуровнья.

— Тогда почему со мной сейчас беседует не Дракон, а мужчина? — лукаво поинтересовалась принцесса.

— В твоем обществе я предпочитаю быть мужчиной, — объявил Злат, тряхнув полночно черными кудрями.

— Великолепное прибежище для Дракона Бездны, — оценила Элия интерьер и с легкой иронией прибавила, — только твоя весьма эффектная в других условиях мужественная ипостась несколько теряется на фоне столько обширного пространства, которое положено заполнять чем-то хищным, длиннохвостым, крылатым и алчным.

— Беседовать с Богиней Любви я предпочитаю в этом обличье, — заговорил Злат властно. Его голос и фигура наводнили собой сокровищницу не хуже огромного тулова черного Дракона Туманов. В любом из вариантов объема и массы Повелителя Путей и Перекрестков его неимоверная и неописуемая законами Мирозданья суть занимала равное пространство. — И, насколько я понял, она так же изъявила желание говорить со мной?

— Да. Вы, мой лорд, весьма чутко уловили желания дамы, и, будучи истинным рыцарем, поспешили немедленно исполнить его. Как обычно, не дожидаясь снятия защитных чар, — кивнула Элия, традиционно укорив приятеля за разрушение весьма сложного заклятья Гильдии Зеркальщиков. Тайна его считалась столь же нерушимой, как и прихотливая структура, а над расшифровкой сломало голову не одно поколение конкурентов.

— Прости, я вечно забываю такие мелочи, — небрежно пожал плечами мужчина. Грозное заклятье, отгоняющее самых зловещих тварей Межуровнья, для Повелителя было равносильно тонкой ниточке паутины. — Ты пришла посмотреть на странную карту?

— Странную? — выгнула бровь богиня, забавляясь формулировкой. Каждую из карт Колоды Джокеров сумасшедшего рисовальщика Либастьяна невозможно было назвать заурядной или обычной миниатюрой.

— Карта есть, создания ей под стать — нет, — констатировал Злат, вручая возникшую из воздуха пластинку с изображением сидящего на утесе над бездной симпатичного юноши с внимательными серыми глазами, привольно растрепанной копной черных волос, упрямым и одновременно мечтательным ртом. — Что скажешь?

— Надо же, Плетущий Мироздание! — восхитилась принцесса.

— Плетущий? — заинтересовался мужчина, не имевший опыта встреч с необыкновенными созданиями такого рода. В Межуровнье те никогда не совались, обладая способностью перемещаться между мирами и с Уровня на Уровень своими тайными путями, минуя Бездну. А Злат, заглядывая в миры, никогда не ставил цели найти Плетущего, дабы поглазеть на редкую зверушку.

— О да! Весьма характерное излучение силы. Увидишь раз, не спутаешь ни с чем! Еще не рожденный, но предсказанный член Колоды — Плетущий Мироздание! Может быть, тоже наш будущий родич? Посмотри, серые глаза и семейная форма подбородка. Немного похож на Тэодера и Лейма! Неужели потомок? Или дядя Велль преподнесет нам еще один сюрприз? — заулыбалась принцесса, мгновенно определив знакомую по встрече с Ятом энергии божества.

— Жнец, Плетущий, — хмыкнул Злат. — Похоже, в Колоде скоро будет полный комплект Высших Слуг Творца.

— Может быть, — согласилась Элия, — а может, и нет. Колода подбирается по неизвестным нам признакам, единственно верно только одно: каждая карта должна служить помощником Джокерам и слаженно взаимодействовать с другими картами. Козыри Творца не обязаны собирать под свою руку всех его Слуг. Исходя их того, что те обладают высшей степенью способности чувствовать истину, Джокерам в случае необходимости будет достаточно просто воззвать к нужному Служителю, и тот почтет за честь исполнить просьбу.

— Возможно, — задумался Повелитель Межуровнья над выводами богини, а та еще раз посмотрела на карту и довольно резюмировала, сложив кусочки головоломки воедино:

— Так вот что учуял Ральд в горах! Эту вещицу, а вовсе не мумию мага…

— Ральд? Мне передали ее неугомонный герцог и Джей, — теперь настала очередь Злата играть бровями.

— Ральд — Разрушитель на службе у Сил Равновесия, с недавних пор дворянин Лоуленда, — пояснила богиня.

— Очередная история, к которой ты приложила свои лапки, да, дорогая? — задумчиво усмехнулся Злат и спросил настолько небрежно, что Элия мгновенно поняла, насколько важным был для собеседника этот вопрос. — Это из-за него я вижу на тебе свежий отпечаток тени? Ты обращалась к своей древней крови?

— Если хочешь услышать про Ральда, я расскажу. Что касается древней крови, я была вынуждена обратиться к ней, чтобы решить одну проблему, — ответила принцесса, возвращая карту Повелителю Межуровнья.

Лорд Бездны вновь перехватил ее руку и сжал, малахитовые глаза метали молнии:

— На мое приглашение ты не откликнулась, чей же призыв оказался для более значим?