Знакомые незнакомцы. Мир в прорези маски - Олеся Осинская

Довольно увесистый мешочек тихо звякнул при соприкосновении со столом. Мариам недоверчиво посмотрела на Сорби.

– Ваши подъемные. Как минимум на полгода безбедной жизни хватит.

Женщина прикусила губу. Кажется, идея брать деньги ей не слишком нравилась. И Джек это понял.

– Даже не сомневайтесь. Считайте, что берете в долг – вам многое понадобится. Детям зимнюю одежду купить, краски и холсты себе. Потом сочтемся.

Мариам внимательно посмотрела в глаза Сорби и неожиданно улыбнулась:

– Спасибо вам. Вы даже не представляете, в каком долгу я перед вами. И почему-то мне кажется, что долг вы предпочтете взять не золотом, а ответной услугой.

– Вы проницательны, мадам. Впрочем, если вы и впрямь столь хорошо разбираетесь в людях, то поймете, что ничего бесчестного я не попрошу. А теперь нам пора ехать. Если что-нибудь понадобится, в том числе связаться со мной, – обратитесь к госпоже Глорик.

Мариам и герцог пожали друг другу руки. На выходе женщина придержала меня за локоть.

– Я здесь совсем никого не знаю, – тихо произнесла она. – Не навестите меня как-нибудь через неделю-две? Буду очень рада вас видеть.

– Непременно, – пообещала я. Мы посмотрели друг другу в глаза и порывисто обнялись. – Я обязательно навещу вас.

Глава 9

Вернувшись в Аданию, я с головой погрузилась в балы и приемы. Не могу сказать, что мне подобное времяпрепровождение сильно нравилось. Для меня, не привыкшей к роскоши и праздным увеселениям, первые балы казались неким сказочным действом. Я с удовольствием танцевала, скользя по гладкому дорогому паркету и придерживая край юбки очередного шикарного платья, ела изысканные закуски из фарфоровых и серебряных тарелочек, ловила свое отражение в полированных золотистых украшениях интерьера и наслаждалась высшим обществом. Однако и платья, и танцы, и общество приелись намного скорее, чем я ожидала. Теперь я понимала Сорби, вынужденного изо дня в день являться в очередной бальный зал, раскланиваться и расшаркиваться со множеством важных шишек, вежливо отвечать на заигрывания девиц, в то время как больше всего хочется очутиться подальше отсюда, в идеале – дома, в тишине и спокойствии. Официальные дневные приемы оказались еще более скучными. Я безмолвной тенью сопровождала герцога, держа в руках бокал с вином, но почти не отпивая из него и ожидая, пока Сорби наговорится или с ним наговорятся, – дела, контракты, договоры… Наверное, за эту неделю я больше узнала о взаимоотношениях наших стран, чем за всю предыдущую жизнь. Если на подобных мероприятиях на меня порой и косились подозрительно, вслух герцогу никто замечаний не делал, понимая, что недоверие ко мне есть выражение недоверия и самому милорду.

Второй причиной, по которой мне все меньше хотелось куда-либо ходить, стал сам Джек. Впрочем, здесь стоило винить только себя. После Отана его отношение ко мне заметно изменилось. Герцог стал внимательнее, мягче и в то же время настойчивее. Зато я, пусть и желая в душе именно этого, почему-то оказалась не готова к столь быстрому развитию событий. Будь на его месте любой другой интересный для меня мужчина, с радостью окунулась бы в небольшую интрижку, получая удовольствие от текущего момента и не думая о завтрашнем дне. Но «небольшая интрижка» в моих мыслях совершенно не вязалась с Джеком. Что я знаю о его чувствах ко мне? О его намерениях? Мы ни разу об этом не говорили, все текло само по себе. Да и в своих чувствах я пока не разобралась. А что, если и правда герцогу нужен небольшой отпускной романчик? Как потом себя буду чувствовать я? Да еще и видя его регулярно в Академии… А может, мне просто не хотелось, чтобы меня завоевали вот так сразу, не прикладывая никаких усилий… В общем, раздумывая подобным образом, я пресекала попытки сближения, то под надуманным предлогом отказываясь от танца и скрываясь весь вечер за спинами молодых людей, то избегая его прикосновений или попыток поцеловать, а то и вовсе прикидываясь дурочкой, не понимающей абсолютно непрозрачных намеков.

А Сорби, человек неглупый, быстро оценил мою позицию и тоже отдалился, не позволяя себе ничего лишнего. Он по-прежнему заходил за мной, безукоризненно вежливый и обходительный, однако то хрупкое теплое доверие, ранее появившееся между нами, пропало. Незаметно мы снова перешли на «вы». И чем дальше отстранялся Джек, тем лучше я понимала, что хотела совсем не этого… А между тем он с каждым днем мне нравился все больше и больше…

Аданийские праздники незаметно подошли к концу. У меня оставалось всего два дня и два бала. Все последнее время я раздумывала, как вернуть расположение Джека, но ни к какому заключению так и не пришла. Сделать первой шаг навстречу? Какой? Поцеловать его, что ли? Или извиниться и попросить, чтобы он снова начал относиться ко мне теплее? А вдруг он и правда рассчитывал лишь на временный роман, то какой дурой я буду выглядеть?.. Хоть активированный Дар Королевской Спутницы и возводит меня в ранг аристократки автоматически, но кого тут обманывать? На самом деле кто я и кто он… Подобные размышления лишь ухудшали и без того мрачное настроение.

Итак, мой предпоследний бал в качестве сопровождающей герцога. К нему я готовилась особенно тщательно. Хотелось выглядеть не просто привлекательно, надо было затмить всех. Если уж герцог и сейчас не отреагирует, значит, можно со спокойной совестью расслабиться и попытаться его забыть. Подозреваю, что последнее сделать будет сложно… Я вздохнула и снова посмотрела на себя в зеркало. Платье я заказала неделю назад и сейчас безумно радовалась, что в салоне его успели закончить. Страшно было вспомнить, во сколько мне обошелся новый наряд, но он того стоил. Изумительно тонкая работа – легчайшая вышивка, множество крошечных искрящихся хрустальных бусинок и жемчужинок, идущих вдоль нижнего края юбки и рукавов. Ничего лишнего и пошлого. Элегантная простота. Но…

На первый взгляд платье выглядело слишком закрытым, чопорным и строгим. Привычное декольте скрывали тонкие жемчужные нити, расходящиеся от изящного ободочка-воротничка. Юбка до самого пола, хотя приличия позволяли укоротить ее сантиметров на двадцать. Длинные рукава почти полностью закрывали руки. Однако это был именно тот случай, когда легкий намек или недомолвка гораздо интереснее явного и открытого. Блестящие жемчужные нити при дыхании чуть расходились, привлекая внимание к проблескам кожи на груди: не успел рассмотреть, раз – и нет ничего, и затем снова появляется крошечный разрез, больше подогревающий, нежели удовлетворяющий любопытство. Юбка легко кружилась при малейшем повороте, на мгновение обнажая лодыжки, а затем мягко обвивалась вокруг колен, обозначая стройные ноги и позволяя домысливать все остальное. Блестящие браслеты бусин по краю рукавов подчеркивали белоснежные хрупкие запястья, а от воротничка до основания лопаток по спине струился открывающий тонкую полоску кожи разрез, более чем целомудренный по сравнению с полуоголенными спинами и в то же время заканчивающийся на сантиметр ниже обычного и внушающий сомнение, а есть ли под платьем корсет.