Дети против волшебников - Никос Зервас

— Тоже мне специалисты, — радостно прошептал Иванушка, доставая из секретного кармашка крошечный кусочек золота на звонкой цепочке. — Самого главного Колфер Фост и не обнаружил. И Слава Богу!

Это был нательный крестик Надиньки. Ваня обнаружил его на каминной полке в доме Тухлой Ветчины, пока та заводила свою автомашину. Ваня засунул крестик за пазуху, поближе к сердцу. «Потерпи, Морковочка! — подумал он с нежностью. — Я тебя сейчас вызволю».

Глава 5.

Первая пуля

Павка, получив удар в грудь, совер шенно вышел из себя.

Всё шло своим чередом — у Сухого потока стучали в певучую току, и в тумане на рассвете особенно чисто звенели ручьи, и совсем уже неподалёку от белого домика тяжкие, в сизой испарине смоквы назревали и тихо сочились совсем уж невыносимой сладостью, а здоровье раненого подполковника воздушно-десантных войск России Виктора Телегина весьма уверенно пошло на поправку. Начавшееся было нагноение прошло само собой, так что, проснувшись утром на узенькой жёсткой скамейке под тонким одеялом, Виктор Петрович с удивлением потрогал пальцем гладенький, немного зудящий рубчик на заднице — в том месте, куда раньше даже повязку было больно прикладывать…

Отец Арсений особенно радовался тому, как быстро заживало ранение — чуть засветло он бегал в горы, чтобы собрать каких-то особых ромашек и подорожников, потом опускал свои подвявшие сокровища в чашку, заваривал, настаивал и, совершенно счастливый, нёс раненому «доценту».

Отец Ириней приходил после вечерней службы пахнущий сладким ладаном, с покрасневшими глазами и подсевшим голосом — проверял повязки, с мягкой улыбкой просил разрешения прохладными чистыми пальцами потрогать под ушами, и подмышками, и вот здесь, возле ключиц… Делался ещё светлее, задавал несколько вопросов про Россию, два-три раза вздыхал в такт озлобленным телегинским пассажам про олигархов и президента, потом желал доброй ночи и с поклоном уходил.

Старец, «главный врач», приходил чаще других — правда ненадолго. То лукумчик принесёт в коробке, то янтарь горного мёда в слепке восковых кристалликов, а то просто присядет на минутку, глянет из-под приподнятых домиком бровей:

— Ну что, не тошнит тебя больше?

— Ох, как думаю про курево, сразу тошнит, Геронда. Не знаю, где бы взять ещё терпения…

— А ты в военторге купи! — смеялся Геронда. — Терпи, на то ты и русский — кому ещё терпеть как не вашему брату? Не ради себя терпишь, ради мальчишек. Терпи и молись за них. Они — твоя команда.

— Команда… — Телегин уныло покачал головой. — Тоже мне «команда»: всего один человек, Ванька Царицын… Второго-то я потерял над морем! Сгубил парня…

— Как потерял, почему? — удивился Геронда, и добавил уверенно: — Петруша нашёлся. Он вместе с Ваней добрался до замка.

Телегин искоса глянул на старца… Откуда он может знать про Петрушу? Да у него в домике даже радио нет, не то что телефона или телевизора с программой новостей!

Но Телегин уже кое-что понял про Геронду. Поэтому-то и обрадовался:

— Ну, Слава Богу! Значит, они вместе… — и добавил глухо: — Эх, стыдно мне, батя Геронда. Мне доверили мальчишек опекать, а я… здесь прохлаждаюсь…

— Ты и здесь можешь помогать твоим ребятам, — спокойно сказал Геронда.

— Это как?

— Говорю же тебе, молись за них. Проси, чтобы Бог дал им защиту от врагов, чтобы ниспослал на них Свою благодать. У них времени на молитву будет мало, вот ты их и прикрывай отсюда, с тыла. Как дальняя артиллерия. Тебе здесь всё равно особо делать нечего, огород полил — и вперёд, за молитву.

— Пора что ли огород поливать? — обрадовался подполковник, всегда готовый лишний раз потихоньку, осторожно размять косточки после трёхдневного лежания на лавке.

— Отец Арсений уже поливает, — сказал Геронда и призадумался. — Слушай, Виктор, вот мы с первым твоим ранением разобрались, так? Выяснили, что ты получил пулю из-за того парня, которого… ну ты помнишь… который стал калекой.

— Ну да, — мрачно кивнул Телегин. — Я и не курю больше, честное слово. Сам удивляюсь.

— Слава Богу. Значит, первая твоя рана гораздо быстрее затянется. Осталось теперь, брат, вторую залечить.

— Вторую? — Телегин удивился, потом расхохотался. — Постой, батя Геронда! Второй раны у меня, слава Богу, пока нету.

— Есть, — строго сказал старец. — В душе ты её уже давно носишь, а то, что она до сих пор на теле не проявилась — так это не волнуйся, для колдунов это раз плюнуть. Вот в первом же бою и получишь. Только учти: если первая пуля была запланирована в задницу, то вторая будет уже в голову.

— Ты что-то мрачное пророчишь, батя Геронда, — подполковник почесал загривок. — Разве можно знать, когда тебя пуля догонит? Тут не предугадаешь.

— Ещё как предугадаешь! Вот послушай… — Геронда сложил на коленях тяжёлые жилистые руки и склонил голову чуть набок:

— Я ведь тоже солдатом был. Радистом служил. И хорошо помню: первыми в бою всегда погибали те, у кого за душой был грех. Обычно пуля сразу находила именно того, кто недавно совершил подлость: или девушку изнасиловал, или у мирных жителей отобрал что-нибудь…

— Не насиловал, не отбирал! — отчётливо произнёс Телегин. Сказал как отрезал. Геронда помолчал, грустно поморгал — и, покряхтывая, поднялся на ноги.

— А ты подумай ещё. Может, чего припомнишь. Точно говорю тебе, висит у тебя на совести ещё один серьёзный грех. С таким грехом к колдунам соваться нельзя — первая же пуля тебя мигом разыщет.

Уже уходя, Геронда оглянулся:

— Давай вспоминай — и как вспомнишь, приходи к отцу Иринею на исповедь.

Телегин вдруг повёл ухом.

— О! Похоже, снова турки летят!

И верно. Краем горизонта пронеслись две грязные точки, оставляя по небесной лазури косые белёсые царапины, как следы от когтей. Ага, на этот раз вслед устремились ещё две машины — греческие перехватчики.

— Ух, что творят… — оскалился Телегин, неотрывно глядя туда, где сцепились и затанцевали серебристые искры. — До чего опасно, Геронда! Только посмотрите на это… Турки имитируют атаку! Ну, вашим пилотам не угнаться! У турков новенькие «эф-шестнадцать», а ваши парни на раздолбанных «фантомах» прилетели…

— А ты откуда знаешь про имитацию атаки, про «фантомы»? — старец внимательно поглядел на русского.

— Вы же сами всё знаете, Геронда! — подполковник сморщился. — Скрывать не буду, пришлось и мне немного полетать. Начинал ещё на двадцать первых «мигах», потом поневоле пришлось осваивать зарубежную технику. А совсем недавно, ну года три тому назад, начальство заставило пройти курс управления вражеским истребителем. Уж не знаю, зачем это Родине понадобилось, — но времени я на это потратил уйму. Причём дело было летом, жара страшная…