Творения и Гимны - Симеон Новый Богослов

Вникните же получше в сказанное мною, и, слыша примеры, взятые мною от вещей чувственных и вещественных, как–то: дом, дверь, ключ, не печатлейте в уме своем никакого телеснаго образа, чтоб не впасть в недостойныя Бога помышления, могущия походить на богохульство, но представляйте все сие в себе самих боголепно, возвышаясь до созерцания сокровеннаго в том смысла. Если же не можете понимать сего боголепно, то принимайте все одною верою, не позволяя себе слишком много пытать о сих предметах. Почему Дух Святый называется ключем? Потому, что через Него и в Нем впервые просветляется ум наш, и мы. Приходя в раскаяние, очищаемся от всякаго греха; после чего получаем свет ведения, крещаемся свыше, возрождаемся и делаемся чадами Богу, к Коему и приемлем дерзновение взывать: Авва Отче! как говорит Апостол: сам Дух ходатайствует о нас воздыхании неизглаголанными (Рим. 8:26). И еще: посла Бог Духа Сына своего в сердца ваша вопиюща: Авва Отче (Гал. 4:6). Сей–то дух показывает нам дверь, открывая, что она есть свет. И опять дверь научает нас, что обитающий в доме есть также свет неприступный. Впрочем не есть ин Бог, обитающий во свете, и ин свет — дом Его, как не есть ин свет Божества, и ин Бог, но один и тотже есть и дом, и обитающий в нем, как один и тотже есть и свет, и Бог. Богословски же называется домом и Сын, как говорит сам Он: Ты, Отче, во Мне, и Аз в Тебе (Иоан. 17:21). И еще: Аз во Отце моем, и вы во Мне, и Аз в вас (Иоан. 14:20). И дух Святый равно называется также домом. Ибо там, где говорит Господь наш: Я и Отец к нему (любящему Меня и соблюдающему слово мое) приидем и обитель у него сотворим (Иоан. 14:23), явно доразумевать надлежит, что это бывает через Духа Святаго, о Коем говорит Апостол, что Он устрояет себе в душах верующих обитель: не весте ли, яко храм Божий есте и Дух Божий живет в вас? (1 Кор. 3:16). Говорит также Апостол: Господь же Дух есть (2 Кор. 3:17), не потому, что Дух есть Сын, — прочь такое хуление! — но потому, что Сын Божий видится и созерцается в Духе Святом. Но если Дух есть Господь, то явно, что и в отношении к Нему, как и к Господу, можно говорить: Отец в Нем, и Он в нас; и опять равно — мы в Нем, как он с богом Отцем, и Бог — Отец в Нем.

Выражаясь точнее и с большею определенностию, скажу: что есть одно лице Святыя Троицы, тоже суть и другия два лица; ибо лица Святыя Троицы тождественны и созерцаются в едином естестве, и существе, и царстве. Почему чем именуется одно лицо, темже по естеству созерцаются и другия два лица, кроме того, что суть Отец, Сын и Святый Дух, яко лица, т. е. кроме свойства раждать Сына и изводить Дух, принадлежащаго Отцу, — свойства рождаться, принадлежащаго Сыну, и свойства исходить, принадлежащаго Духу Святому. Эти только особенности имеют неизреченным образом место во Святой Троице, т. е. эти свойства принадлежат особо каждому лицу. И никак нельзя иначе помышлять или говорить о них, или переменять имена их. По ним распознаются три лица, и нельзя ни Сына полагать прежде Отца, ни Духа Святаго прежде Сына, но надлежит говорить вместе так: Отец, Сын и Дух Святый, не делая никакого пресечения в них, ни даже до самой малейшей части времени или мгновения: ибо вместе с Отцем тотчас же есть и Сын рожденный и Дух исходящий от Отца. В отношении же ко всему прочему одно и тоже имя или свойство созерцается и в каждом лице, и во всех трех. Так, например, если назовешь — свет, то и каждое лице есть свет, и все три опять суть един свет, — жизнь вечная, и каждое лице равно есть жизнь, то–есть и Отец, и Сын, и Дух Святый, и все три опять суть едина жизнь. Бог есть и Отец, Бог есть и Сын, Бог есть и Дух Святый, — каждое лице отдельно, и опять все вместе три лица суть един Бог, — Творец всяческих, как говорит и ветхозаветное Писание: в начале сотвори Бог небо и землю. И рече Бог: да будет свет. Под словом Бог разумеется здесь Отец (не паче ли — Бог, единый в триех?). И св. Давид говорит (уже раздельно о каждом лице): Словом Господним небеса утвердишася, и Духом уст Его вся сила их (Псал. 32:6). Под Словом разумеется здесь Сын, а под Духом уст — Дух Святый (под Господом же — Бог Отец). Также Иоанн Богослов говорит в святом Евангелии: в начале бе Слово, и Слово бе к Богу и Бог бе Слово, — очевидно, Сын. Вся Тем начало быша и без Него ничтоже бысть, еже бысть (Иоан. 1:1, 3). Познайте же. Прошу вас, все сие, вы, именующиеся чадами Божиими и кажущиеся быть христианами, — вы, учащие других пустыми словами и думающие, что вы выше других, — вы, миряне, говорю, и монахи, и иереи, соберитесь все вместе с любовию к Богу, спросите ведающих и опытных мужей, и взыщите первее узнать все сие с решимостию испытать все то и делом; а потом к сему приложите ревностное старание достигнуть того, чтоб отверзлись наконец очи души вашей — узреть Бога, и вы стали воистину чадами Божиими, подобными Богу и Отцу вашему делами и искусом, не словами только, внешним видом и одеждами. Когда сделаетесь таковыми и познаете добре таинства Божии, тогда принимайте и духовныя достоинства (церковные чины), чтоб иначе не услышать: увы! и горе! Примите сие во внимание вы, которые, прежде чем познаете тайны Божии, с великим рвением стремитесь взойти на степень достоинств чуждых вам, которыя приличны другим, т. е., совершенным, а не вам несовершенным. Горе иже мудри в себе самих и пред собою разумни! Горе полагающим тму свет и свет тму (Ис. 5:21, 20).

Итак, возлюбленные во Христе братие мои, всех вас прошу, вопервых положите доброе основание под здание добродетелей, т. е. смирение, потом подвигами благочестия и добродетелей созиждьте дом ведения тайн Божиих, взыщите просветиться божественным светом и чистым умом узреть, — сколько сие доступно для людей, — Бога, и от Бога научиться совершеннейше таинствам царства небеснаго. И тогда уже с сим ведением, которое свыше от Отца светов подается достойным, научайте и других братьев наших христиан, что есть воля Божия, благая, совершенная и угодная, и учением своим приносите народ избранный Богу, который благодатию Святаго Духа поставил вас духовными отцами и учителями Церкви своей, чтоб не быть нам изгнанными из брачнаго чертога Христова, как небрежникам, не позаботившимся одеться в одеяние брачное, — но да явимся мудрыми домостроителями, добре раздающими духовное житомерие соклевретам своим. Но прежде всего позаботимся исправить жизнь свою и жить богоугодно, чтоб безпрепятственно могли войти в брачный чертог Христов светлыми, просвещенными чистым жительством и ведением небесным и исполненными Святаго Духа, и соцарствовать с Ним в царствии Бога и Отца во Святом Духе. Ему слава во веки. Аминь.

СЛОВО ШЕСТИДЕСЯТОЕ

Говорить о Боге, изследовать яже о Нем, покушаться ясным представлять неуяснимое и понятным непостижимое для всех, свойственно человеку самонадеянному и дерзкому. Между тем в эту погрешность впадают не только те, которые говорят что–либо о Боге от самих себя, но и те, которые с пытливостию изследуют и изучают, что сказали и написали против еретиков богословы Церкви нашей, не для того. Чтоб получить от того некую пользу духовную, но чтоб стяжать похвалу от слушателей своих и именоваться богословами. Это очень печалит меня, печалит до изнеможения. Ибо я думаю, что сие покушение страшно, и что те, которые дерзают на него, будут осуждены Господом.

А что дерзают они говорить противно божественным догматам, есть следующее: по тому, говорят, одному Отец больше Сына, что Он есть виновник существования Сына. Если кто спросит их, как понимаете вы: Отец больше Сына? они отвечают: Отец больше Сына, т. е. прежде Его, потому что Сын рождается от Отца. Вот что говорят новые суесловы и нескладные богословы; потому что не знают причины, по которой говорили так богословы против еретиков. Не разумея мысли и цели написаннаго, они суесловствуют, и то, что неправо говорят, почитают верным и истинным. К таковым скажу я, как и должно, не от себя, но будучи научаем от Того, кто научает всякаго человека разуму: братия мои! если Пресвятая троица, все создавшая из не сущаго во еже быти, была, есть и будет всегда нераздельною, то кто научил вас, или кто придумал у вас, что в Ней есть меры и степени? Первое и второе? Большее и меньшее? Кто дерзнул определять так в том, что незримо, непостижимо и совершенно неизследованно и недомыслимо? В том, что всегда пребывает соединенно и всегда есть равно одинаковым образом, невозможно быть одному прежде другаго. Если же ты будешь настаивать, что Отец прежде Сына, так как Сын родился от Отца, котораго потому называешь и большим, то скажу тебе и я, что Сын прежде Отца, потому что еслибы не был уже Он, то Отец не назывался бы Отцем. Если ты полагаешь, что Отец был прежде Сына, и предбывшим называешь Его, поколику Он есть виновник рождения Сына; то я этого не принимаю, т. е., что Отец есть виновник Сына (в таком значении, как предбывший). Ибо через это ты подаешь мысль, что Сына не было прежде чем родился, и что хотя или не хотя родился Сын, и притом хотящу или не хотящу Отцу. Видишь, в какия неуместности, чтоб не сказать — хуления, впадаем мы от таких изысканий? Итак, или не говори, что Отец прежде Сына, — тогда и я охотно приму, что Отец виновник Сына, или если будешь говорить, что Отец прежде Сына, то и я, устрояя слово свое на суде (Пс. 111:5), не приму в таком случае, что Отец виновник Сына. Ибо, как мы сказали, между теми, кои всегда едино суть и суть равно одинаковым образом, одно не может быть причиною другаго. Не думай же, что Отец был прежде Сына какое–либо время, и не говори, что Отец есть первейший или больший Сына. Отец ни насколько не был прежде Сына, потому что Сын совечен и собезначален Отцу, и Отец весь есть во всем, равночестном Ему, Сыне, как и Сын есть во всем, единосущном Ему, Отце. Как же можно говорить, что Отец прежде совечнаго Ему Сына? Если ты говоришь (просто), что Отец виновник Сына, то говорю тоже и я; только не держи и не подавай мысли, что Бог и Отец был один какое–нибудь время, в каковое время не было Сына, и что Он родил Его после и стал виновником существования Его. Это одно отдаляет тебя от Бога и от истины, как нечестиваго, и делает подобным тем еретикам, которые говорят, что Сын создан от Отца. Это в ум только свой вложить есть дело нечестивейшее и безбожнейшее. В телесном рождении людей мы говорим, что отец прежде сына; но к божественному всегда сущему существованию и нерожденному рождению, неипостасной (не начинающей быть ипостасию) ипостасности и пресущественной существенности, — уж и не знаю как бы сказать еще иначе, — это совсем неприложимо. Обычно бывает так, что кто скажет — первое, тому необходимо потом назвать второе и третье. Но в отношении к Пресвятой Троице говорить так совершенно неуместно. Измерять неизмеримое, напрягаться выразить словом неизреченное, и изъяснить неизъяснимое есть дело крайне скользкое и многобедственное. Итак о божественном и неизреченном рождении Сына и Слова говорим, что отец есть виновник Сына, как говорим, что ум есть виновник слова, источник — потока, корень — ветвей; но никак не говорим, что Он прежде Сына, чтоб не размножить единаго Бога, разделяя единое нераздельное Божество на три бога. В отношении к нераздельной и неслиянной Троице невозможно ни помыслить, ни сказать: первое, второе, третье, или большее лили меньшее. Что есть и каково божественное и пресущественное естество, это совершенно неизреченно, неизглаголанно и недомыслимо; уму человеческому невозможно понять этого.