Камни раздора - Николай Иванович Леонов

пятнадцать эпизодов как-никак. В старые времена ему бы точно вышка светила. А так может сесть и на пожизненное. А то и вообще под дурачка-олигофрена закосить, мол, это не я, это голоса у меня в голове, полтергейст в полнолуние или дух Гитлера в меня вселился.

— Мне кажется, это у него не прокатит. Если он, конечно, на учете у психиатра никогда не состоял. Закосить-то можно, но так и в комиссии тоже не идиоты сидят. Это надо очень по-умному сделать.

— Ну тогда он может пожизненно в «дурку» сесть. Это, по-твоему, лучше тюрьмы?

— Не лучше, но оттуда больше шансов выйти, чем из зоны.

— Опять же не всегда, Лева. Как было сказано в одном старом анекдоте, туризм отличается от эмиграции. Да и не кажется мне, что наш Джо решит корчить из себя психа.

— Ладно, видно будет, — сказал сыщик. — В конце концов, мы с тобой не со вчерашнего дня в уголовке работаем, разберемся, что к чему. И как с этим типом беседовать.

— И то верно.

Машина Крячко остановилась перед отделением полиции, где находился задержанный убийца-грабитель. Попутно они прошли мимо камеры, в которой находился тот самый молодой мужчина, сфотографированный Литвиненко. Он сидел, закинув ногу на ногу, и, подперев ладонью подбородок, смотрел куда-то в пол. «Да, Джо, не успел ты на свое последнее дело сходить, — почему-то подумалось Гурову. — Но, наверное, это и к лучшему. Мишка целее будет, не придется парнишке рисковать».

Спустя короткое время напарники уже беседовали с оперативником.

— Мы тоже не ожидали, что наши ребятки поймают его, — признался лейтенант Антон Викентьев — веселый молодой парень с рыжевато-коричневыми волосами и веснушчатым лицом. — Этот Неуловимый Джо и у нас ведь на «земле» наследил в прошлом году, в мае.

— Это когда три убийства подряд было, одно за другим? — уточнил Лев Иванович.

— Ну да. Два раза он у нас покуролесил, потом в соседнем районе. Мы тогда все прошерстили, всех перетрясли, даже завязавших, но так его и не нашли. Потом у нас дела забрали к вам, в главк. А тут, нате вам, пожалуйста. Этого чучундрика ловят за то, что он обматерил патрульных и парня попытался отлупить. Я, кстати, когда его увидел, даже обалдел немного от того, что это он.

— Почему? — поинтересовался Крячко.

— Да он с виду-то мелкий, щуплый, на мокрушника совсем не тянет. Такого соплей перешибить можно. Правда, по пьяни шибко борзый, как ребята говорят. Но в трезвом виде — тихоня и сама добропорядочность.

— Ну внешность часто бывает обманчивой. И милая девочка с косичками может оказаться кровавой маньячкой.

— Не спорю.

— А кто из ваших ребятишек его поймал?

— Сержант Прокопчук и младший сержант Долгов. Они как раз вышли тогда на обход, увидели, как этот Джо возле пивнушки с каким-то парнем словесно сцепился, потом кинулся на него, даже вроде по лицу ударил. Потом попытался врезать Витальке, но тот мужик крепкий, да и повыше его, скрутил хулигана. Тот парень, которого он побить хотел, заяву не стал писать. Но протокол ребятишки все равно оформили за оскорбление сотрудников и попытку нападения. Естественно, когда мы получили ответ по отпечаткам, мы в прямом смысле слова обалдели.

— Да мы тоже, — признался Гуров.

— Неудивительно, — заметил Станислав. — Его вся полиция города поймать не могла после пятнадцати мокрух, а прокололся он на такой глупой мелочи. И смех, и грех, как сказал наш начальник.

— Вот-вот, — согласился Викентьев. — Я так полагаю, вы побеседовать с ним хотите.

— Совершенно верно. Если есть отдельное помещение, будет вообще замечательно.

Антон потеребил кончик носа.

— С этим, конечно, проблема, хотя… — он пощелкал пальцами. — Начальника пока нет, можно в его кабинете.

— А начальник-то возражать не будет, если появится? — усмехнулся Крячко.

— Не будет. Он к вашему управлению относится с большим почтением и благоговением. Может даже не зайти, пока вы будете разговаривать.

Последние две фразы были произнесены с нескрываемой иронией и даже сарказмом. Гуров невольно улыбнулся. Стас подавил смешок. Оперативник в свою очередь подошел к дежурному, немного пошептался с ним, кивком головы указал на пришедших, после чего вернулся.

— Идемте, — сказал он. — Сейчас я открою кабинет, и вам его приведут.

— Спасибо, Антон, — искренне поблагодарил Лев Иванович молодого оперативника.

Кабинет у начальника отделения был не особо большой. Даже, можно сказать, маленький. Оперативники невольно сравнили его с кабинетом генерала Орлова. Впрочем, они сами-то начинали свою службу не с главного управления и их предыдущее начальство тоже ютилось не в просторных залах.

— Готов, Лев Иванович? — улыбнулся Стас.

— Сам знаешь, Станислав Васильевич, — в тон ему ответил сыщик.

Дверь открылась, и ввели задержанного. По виду он не отличался от изображения на снимке, сделанном Литвиненко. Сам же Круглов держался спокойно и как-то даже бесстрастно, на оперативников взирал с легким оттенком любопытства. Когда дверь закрылась, Гуров сказал:

— Здравствуйте, Сергей Олегович. Присаживайтесь.

— Здравствуйте, — сказал мужчина негромким и неожиданно приятным голосом и сел на стул.

Друзья переглянулись. Им предстоял долгий разговор.

* * *

— Меня зовут Лев Иванович Гуров, полковник полиции, из Главного управления внутренних дел, — представился сыщик.

Крячко тоже назвал себя.

— Сергей Олегович, вы знаете, почему мы здесь?

— Догадываюсь, что не из-за драки и не из-за того, что милиционера по пьяни обматерил, — кивнул Круглов.

Голос действительно приятный, отметил Лев Иванович. Несомненно, это тоже сыграло свою роль, когда он знакомился с потенциальными жертвами и, как в случае с Верой Гасилиной, невольными наводчиками. Обладатель такого приятного голоска, как правило, располагает к себе. С такими данными ему бы актером быть. Как минимум, озвучки или дубляжа. Может, мужчина бы и сыскарей расположил, если бы они не знали, кто он.

— Совершенно верно. Я здесь по поводу пятнадцати убийств с грабежами, совершенных в разных районах города.

— Понятно.

— Ничего не хотите сказать?

— А что говорить?

— Ну, например, почему на всех орудиях убийства ваши отпечатки пальцев, — ответил Стас. — А еще почему именно вас видели вместе с жертвами, заходящего к ним домой или беседующего с ними незадолго до совершения убийства и ограбления.

Сергей вздохнул, но ничего не ответил. На его лице появилось странное выражение — не то насмешка, не то раздражение. «Он что, решил прямо тут сочинить какую-нибудь отмазку в стиле «я — не я и лошадь не моя» или думает, отпираться или нет?» — не без иронии подумал Гуров. Ничто не ново в работе сыщика. Отпечатки пальцев — доказательство весомое, особенно в серийных преступлениях. Даже если этот Неуловимый Джо начнет сейчас запираться или огород городить и нести чушь, выкрутиться ему точно не удастся.

— Ну так как,