Укрощая хаос - Бен Гэлли

был спокойным, но не молчаливым. Судя по звукам, которые доносились с проспектов-Спиц, там все еще шел бой, но у меня уже не было никакого желания сражаться. Я предоставил это право шеренгам солдат в серебристо-зеленых мундирах, а также паукам и дюнным драконам.

Захлопали крылья, и на труп рядом со мной приземлился тот говорящий сокол. Судя по изгибу клюва, его эта картина впечатлила больше, чем меня.

– Нилит, остались только самые упрямые одиночки, – сказал он, окинув меня взглядом с ног до головы. На его клюве виднелась кровь.

– А Культ Сеша? – вставил я.

Нилит кивнула, устремив взгляд вдаль и не обращая внимания на сокола.

– Половина сложила оружие, как только Сеш рухнул обратно в Никс. Остальные, разъярившись, продолжили сражаться, но солдаты и выжившие нанесли ответный удар и вытеснили их на проспекты. Большинство из них уже разбежались.

– А Просвещенные Сестры?

Нилит прищурилась.

– Умерли. По крайней мере, я так полагаю. Они стояли на помосте до самого конца, и поэтому я могу лишь надеяться на то, что их тоже зацепило взрывом.

Я с ужасом подумал о том, что они могли улизнуть и снова затаиться в Катра-Рассане.

– А что было в том сраном мешочке? – спросил я.

– «Наука». Так сказал один человек.

– Лично меня она чуть не убила во второй раз, – сказал я. У меня закружилась голова, и я закачался.

– Никто не хочет поговорить о том, что из Великого колодца Никса поднялся мертвый бог? И что вы двое быстро его убили? – спросил сокол, прищурив золотистые глаза. – Или у меня были галлюцинации?

Мы с Нилит переглянулись.

– Нет, – ответил я за нас обоих. – Я бы предпочел этого не делать. Все уже в прошлом, и я страшно устал от богов. Век бы их не видеть… – Я вздохнул. – А что с остальными – с Сизин, Хираной, Темсой?

Я видел лишь Фаразара; сгорбившись, он сидел на одном из камней неподалеку, не в силах отвести взгляд от картин смерти.

– Когда произошел взрыв и Сеш рухнул на землю, десятки душ оказались на его пути. – Нилит раскрыла окровавленный кулак и показала мне еще три монеты, грязные и серые. – Я так и не поговорила с дочерью, – тусклым голосом сказала она. – Я надеялась, что она меня поймет.

– Она поймет, – сказал я. – В загробном мире.

Другого способа утешить ее у меня не было.

Нилит вытерла покрытый засохшей кровью нос.

– Хираны тоже больше нет. А Темсе удалось не погибнуть. Такие тараканы всегда выживают. Ничего, он еще получит по заслугам.

– И что дальше? Если не считать того, что нужно выпотрошить собор культа? – спросил сокол.

Это был тяжелый и неудобный вопрос, ответить на который я не мог. Все свои силы я пока что тратил на то, чтобы встать.

– Это почти самый главный вопрос – верно, Безел? – вздохнула Нилит. – Но самый главный – как ты это сделал, Келтро?

– Что сделал?

– Как ты объединил всех нас в самую последнюю минуту? Как создал чудовище из ярости и страха? Как тебе это удалось?

Я улыбнулся и снова посмотрел на небо.

– Нилит, ты же сама рассказывала мне про судьбу. Наверняка ты разбираешься в этом лучше, чем я. По воле мертвых богов или же благодаря счастливому случаю каждый из нас, злодей или герой, оказался здесь. Это не случайность, а чей-то замысел. Уж я-то знаю. Я всю жизнь изучал творения великих умов.

Нилит собралась задать мне вопрос, но закрыла рот, увидев, что по площади идет толпа солдат. Выжившие тянулись, чтобы коснуться их щитов и плащей, но солдаты отталкивали их длинными шестами, словно они ничуть не лучше трупов. Я увидел в центре строя две фигуры и что-то похожее на лошадь. Одной из фигур была прихрамывающая женщина в черной одежде. Второй – мужчина благородного вида в броне столь изящной, что в ней он отлично смотрелся бы на балу. На его лысой голове виднелась одна-единственная полоса засаленных волос.

Женщина показалась мне знакомой, но я не мог понять, где я ее видел. Взгляд у нее был проницательный, постоянно бегающий из стороны в сторону – такой, как у стражников и служителей закона. Меня, вора, он встревожил.

– Императрица! – воскликнула женщина, и солдаты расступились.

– Клянусь мертвыми богами! Хелес!

Нилит тепло обняла женщину, хотя и неловко, ведь обе были покрыты ранами и синяками. Я сам выглядел не лучше: мое обнаженное, светящееся тело пересекало большое число белых шрамов.

Хелес. Это имя я уже слышал.

Нилит протиснулась мимо солдат к коню – Аноишу. Бедное животное лишилось одного уха, и по его крупу тянулись шрамы. Конь сильно хромал, но в его глазах, как и у его хозяйки, горел огонь. На долю секунды Нилит прижалась лбом к носу коня.

– Это твоих рук дело? – спросила императрица и задохнулась, словно вдруг узнала надетые на женщину доспехи. Хелес не ответила, завороженно глядя на участок паров вокруг горла и подбородка Нилит.

– Отчасти, – наконец ответила она. – Когда Джоби забрал меня вместо вас, я подумала, что вам пригодятся союзники.

– Что? А ты кто? – спросила Нилит у аристократа.

Она выглядела взволнованной и едва не упала на колени, когда за солдатами показался еще один человек, одетый в шелка и со множеством золотых цепей на шее.

– Нет!

Нилит разрыдалась, но оба мужчины подняли руки, пытаясь успокоить ее.

Аристократ сдержанно поклонился в знак приветствия, хотя его поклон больше напоминал кивок. Он тоже не мог оторвать взгляда от светящейся челюсти и почерневшей щеки Нилит.

– Директор Распанар к вашим услугам. Я представляю Консорциум и, возможно, сумею все объяснить. После того как преследователь Джоби по ошибке принял дознавателя Хелес за вас и доставил ее к нам, она сообщила о ваших намерениях изменить Аракс. И мы весьма заинтересованы в том, чтобы помочь вам. Консорциум проголосовал за то, чтобы поддержать вас, но, прибыв сюда, мы увидели, что началась резня. Императрица, мы – деловые люди, и хотя расходы оказались велики… – Распанар сделал паузу, чтобы окинуть взглядом разгромленную площадь, – мы ставим на то, что награда позволит нам извлечь немалую прибыль.

– А мой так называемый долг? – спросила Нилит, не сводя глаз с Джоби.

– Про него мы забудем – в обмен на вашу благосклонность. Это относится и к долгу дознавателя Хелес, которая сегодня поставила свою жизнь в зависимость от вашего успеха. Вы напрасно считаете, будто Консорциум представляет для вас опасность. Мы можем принести вам огромную пользу, императрица, и похоже, что сейчас помощь нужна вам больше, чем когда-либо. Ну то есть если подобный хаос не ослабил ваше стремление занять трон.

Нилит вскинула голову.

– Мои намерения не изменились ни в малейшей степени, директор. Я по-прежнему собираюсь править. Я сражалась за этот город и не брошу его – даже если от него осталась самая малость. Однако я боюсь, что сейчас вы разговариваете не с правителем этой империи.

– Что? – в замешательстве воскликнул Распанар.

– Вот император, – вздохнула Нилит и дрожащей рукой указала на меня, все еще стоявшего на одном колене. – Ведь половина монеты Фаразара принадлежит ему. Именно он спас Аракс – и, возможно, даже все Дальние Края. А я победила Культ Сеша.

– Мы все доверяли им, – выдавил я из себя. – Так уж они действуют. Они превращают доверие в оружие, они пользуются твоим отчаянием и желаниями до тех пор, пока не подходит время вонзить тебе нож в спину.

Я почувствовал, что на меня смотрят все, даже самые невозмутимые солдаты Консорциума. А я ведь всего лишь сжал монету императора в кулаке, позволяя ей обжечь мои пары и покрыть мои пальцы белыми искрами. С большим усилием я поднялся на ноги.

«Как я вообще здесь оказался?» – спросил я сам себя, но не нашел ответа. Тишина причиняла мне боль. Я жалел о том, что не слышу голос Острого, который заменил мне совесть.

Я прошел путь от вора до императора. Мои родители, да упокоят их мертвые боги, возможно, сейчас гордились бы мной – даже если мне досталась самая омерзительная и огромная империя на земле, сердце которой к тому же теперь было разбито, а душа – отравлена. Я снова окинул взглядом площадь; ее подсветили медные лучи солнца, которые проскальзывали между зданиями на западе. На востоке синее небо цеплялось за последние мгновения дня.