Инженер 2.1 - Эд Нерский

— А больше же ничего не остаётся. Мы могли бы сломать этот артефакт, я даже знаю способ. Но, если это сделать, то они будут знать на кого охотиться. Придётся просто ждать. А ждать, ничего не делая, в этом молоке гораздо труднее.

Что мы хотели доделать по Ориону-128? Давай займёмся пока время стоит.

— Стек! Мне непонятно как под него выделять память, если будет запущено множество ядер.

— Просто же! Каждому ядру по какому-нибудь куску памяти для стека на старте его CPU и всё!

— Ну вот представь, — начала рассуждать Эт — захотим мы внести какие-то добавления в сам Орион-128. Чтобы это сделать нужно будет задействовать почти все имеющиеся ядра. Так?

— Так.

— Тогда размер стека станет больше размера всей нашей памяти. Пока получается, что мы никогда не сможем загрузить все ядра в работу.

— И что ты предлагаешь?

— Выделить пространство памяти для стека внутри каждого ядра. Так же как у нас сделана регистровая память.

— Ну что же, идея хорошая. А при переполнении этого пространства будет вызываться ещё одно исключение. Нужно определиться с тем, сколько этой памяти в ядре делать. На практике, в моём мире, большинство программ укладывались в стек размером в одну-две страницы памяти. То есть пятьсот-тысячу слов.

— Компьютер же называется Орион-128? Пусть будет 128К слов.

— А и правда, не нам же его делать, он сам себя сделает. Пусть так и будет. Итого, что нам нужно? Ещё один селектор адреса для внутренней стековой памяти. Он получается простой, поскольку доступ к нему только от одного CPU. И сама память. Команды работы со стековым регистром мы уже сделали. Получается переделываем вот здесь и вот здесь. И в регистре статуса появляется новая причина исключения.

Работа по доработке ядра заняла у нас чуть ли не целую вечность. Мы не могли заставлять наш прототип компьютера плести пробные плетения, поскольку время стояло. Поэтому работа продвигалась очень медленно. В дальнейшем пришлось перепроверять всё что мы наделали будучи окружены молоком. Переделка одного блока тянула за собой переделку другого. Пришлось так же добавить ещё пару команд в ассемблер процессора.

Справившись с изготовлением плетения стековой памяти, мы доделали шины доступа к управляющим регистрам и регистрам статуса каждого CPU.

Субъективно на все эти работы мы потратили что-то около месяца времени, а жёлтый туман не заканчивался и не заканчивался.

— Сколько времени прошло?

— Не знаю. Нужно будет сделать отображение часов компьютера в Сути. Сейчас это не выяснить никак. Похоже, что пока мы тут находимся, то время движется крайне медленно. В прошлые разы мы или теряли сознание или приходили в себя, но никогда вот так вот не ждали конца атаки.

— Может быть мы давно уже в плену? Нас просто не выводят из этого состояния?

— Архимаг тоже всё ещё спит. Видишь его в Сути? Если бы мы были в плену, то он бы уже давно был приведён в чувство.

— Я поняла! Здесь всё наоборот! — догадалась Эт.

— Что значит наоборот?

— Кажется, что время идёт только когда ты произносишь мысли. А всё наоборот! Оно движется когда ты ничего не делаешь и приостанавливается, когда ты думаешь.

Понаблюдай за архимагом молча, просто созерцательно, увидишь какие-то процессы происходящие в его Сути. А когда мы разговариваем там всё как бы приостанавливается. Будто облака, увидеть движение которых можно только долго наблюдая за ними.

— И правда!

Мы не сговариваясь замолчали, глядя на артефакт, изливающий жёлтый туман, на Суть архимага, на тех, кто возился, пытаясь что-то сделать с его аурой. Простое наблюдение немного ускоряло время, движущееся со скоростью черепахи. Но стоило сконцентрировать внимание на какой-либо детали и время останавливалось.

Несколько раз мы возвращались к работе над Орион-128, затем прекращали и продолжали ждать-ждать-ждать.

Казалось, что эта пытка временем будет длиться бесконечно. В какой-то момент я уже решил наплевать на всё и развернуть эту изливающуюся жёлтую гадость в обратную сторону. Терпение моё кончилось и я было потянулся к артефакту Слёз в Сути, и его наконец выключили.

Желтизна начала понемногу рассеиваться. Вместе с тем, как тумана становилось всё меньше, время всё больше ускорялось и наконец стало обычным временем. Без молока, затапливающего всё вокруг, появилась возможность разыскать свои уснувшие части и разбудить их.

Как я и предполагал, никого не заинтересовала жидкость, стекающая с одной из крыш.

Разбудив свои сознания и конструкты, мы прошли по нити и разыскали архимага. Он находился на седьмом подземном уровне. Седьмой этаж у них, видимо, выделен для элиты.

Конструкт, который я подсадил в его ауру, тоже спал, поэтому ещё чуть-чуть и мы прибыли бы точно ко времени пробуждения архимага. Двое эльфов наполняли ауру своего шефа энергией, используя накопители. Взглянув на это я сплёл ещё одни Слёзы и все три ауры в этой комнате послушно погасли.

— А здесь, кажется, сигнализации уже никакой нет. — после минутной паузы сделала вывод Этера.

— Ты наблюдай, а я сейчас материализуюсь около него. Возьму его и открою телепорт в нашу комнату. Когда телепорт закроется, ты лети туда своим ходом. Если же кто-то объявится здесь раньше, то переходи следом за мной и будем действовать по обстоятельствам.

Я вылился рядом с лежащими телами и огляделся. Двери в это помещение были снабжены неплохим засовом. Сделав несколько шагов на цыпочках, я закрыл его. Затем взял эльфа, взвалил его на плечо и открыл телепорт в наши апартаменты.

Уложив архимага на полу в одной из комнат, я стал одеваться.

— Кого-то поймали! — произнесла Эт, материализовавшись рядом.

— Эм? — не понял я.

— Какую-то женщину без сознания нашли на площади. Возвращаясь, я увидела как её подбирали.

— А ещё я забыл, что мы планировали забрать из его сейфа артефакты. Нужно вернуться! Только сперва нужно раздеть его!

— Раздеть? Зачем?

— Надо собрать все его артефакты и перенести куда-нибудь в другое место. Как бы здесь не оказалось какой-нибудь сигналки. Аура мешает увидеть их все.

— Если нас кто-то увидит, то подумает чёрт знает что: голая суккуба и полуголый человек раздевают эльфа. — хихикнула Эт.

Архимаг

Сознание, если это можно было так назвать, плавало в пустоте. Иногда по пустоте проносились волны и тогда начинало казаться, что это не пустота. Что она из чего-то состоит.

Когда частота между волнами увеличилась, то он вяло обратил на это внимание. Зачем кому-то понадобилось взбалтывать пустоту?

Пустота заметила его внимание и взбалтывающие движения стали чаще, резче, агрессивнее. Через некоторое время ему стало казаться, что кто-то его трясёт, пытаясь разбудить. “Зачем?”