Крах нацистской империи - Уильям Ширер

Вскоре после этой неудачи Роммель взял отпуск по болезни и отправился на горный курорт Земмеринг, чтобы подлечить воспалившийся нос и беспокоившую его печень. Здесь днем 24 октября раздался телефонный звонок от Гитлера: «Роммель, из Африки поступают скверные известия. Обстановка представляется довольно мрачной. Никто, по-видимому, точно не знает, что случилось с генералом Штумме[161]. В состоянии ли вы возвратиться в Африку и снова принять на себя командование?» Больной Роммель согласился вернуться немедленно.

К вечеру следующего дня, когда он добрался до своей штаб-квартиры к западу от Эль-Аламейна, сражение, начатое Монтгомери в 21.40, 23 октября, было уже проиграно. У 8-й армии оказалось слишком много орудий, танков и самолетов, и хотя итало-немецкие войска еще удерживали фронт, а Роммель предпринимал отчаянные усилия по переброске своих потрепанных дивизий, чтобы отбивать атаки англичан на различных участках и даже кое-где предпринимать контратаки, он понимал, что положение безнадежное. У него не было ни людских резервов, ни танков, ни запасов топлива. Английская авиация впервые полностью господствовала в воздухе и безжалостно молотила его войска, танковые части и остававшиеся склады снабжения.

2 ноября пехота и бронетанковые части 8-й армии прорвали фронт на южном участке и начали громить там итальянские дивизии. В тот вечер Роммель радировал в ставку Гитлера, расположенную за две тысячи миль в Восточной Пруссии, что он не в состоянии более держаться и намерен отойти, пока еще есть такая возможность, на рубеж Фука, что проходит в 40 милях к западу.

Он уже начал отход, когда на следующий день по радио поступила длинная депеша от верховного правителя:

Фельдмаршалу Роммелю

Я и немецкий народ внимательно следим за героическими оборонительными боями в Египте, с верой уповая на силу вашего руководства и храбрость германо-итальянских войск под вашим командованием. В той ситуации, в какой вы теперь находитесь, не может быть иного выхода, кроме как твердо удерживать занятые рубежи, не отступать ни на шаг, бросать в бой каждое орудие, каждого солдата… Вы не можете показать своим войскам иного пути, кроме того, который ведет к победе либо к смерти.

Адольф Гитлер

Этот идиотский приказ означал, что итало-германские армии обречены на быстрое уничтожение, и Роммель впервые, по мнению Байерлейна, не знал, что делать. После короткой борьбы со своей совестью он решил вопреки протестам со стороны генерала Риттера фон Тома, фактического командира Африканского корпуса, который заявил, что будет отступать в любом случае[162], подчиниться приказу верховного главнокомандующего. «Я в конце концов заставил себя принять такое решение, — писал Роммель в своем дневнике, — так как сам всегда требовал беспрекословного повиновения от своих солдат…» Позднее, как явствует из записей в его дневнике, он начал прозревать.

Роммель с неохотой отдал приказ приостановить отход и одновременно направил курьера самолетом к Гитлеру, чтобы попытаться объяснить тому, что, если не будет дано разрешение немедленно отойти, все будет потеряно. Однако последовавшие события сделали поездку курьера уже ненужной. Вечером 4 ноября, рискуя быть осужденным военным трибуналом за неповиновение, Роммель принял решение спасти остатки своих войск и отойти на рубеж Фука. Только остатки танковых и моторизованных частей могли оторваться от противника. Пехотинцы, в основном итальянцы, остались, чтобы сдаться в плен, что фактически основная масса пехоты уже и сделала[163]. 5 ноября поступило короткое сообщение от фюрера: «Согласен на отвод вашей армии на позиции Фука». Однако позиция эта оказалась занята танками Монтгомери. За 15 дней Роммелю пришлось отступить на 700 миль за Бенгази с остатками своей африканской армии (около 25 тысяч итальянцев, 10 тысяч немцев и 60 танков), и даже там не было возможности прекратить отступление.

Для Адольфа Гитлера это явилось началом конца, а для его противников решающим сражением, пока что выигранным ими в войне, хотя более решающее сражение должно было вот-вот начаться в заснеженных степях Южной России. Однако еще до его начала фюреру предстояло получить новые скверные известия из Северной Африки, которые предопределили крах держав оси в той части мира.

Уже 3 ноября, когда поступили первые вести о разгроме армии Роммеля, в ставке фюрера было получено сообщение о том, что в районе Гибралтара наблюдается концентрация кораблей союзников. Никто в ОКВ не смог разгадать, что бы это значило. Гитлер был склонен считать, что очередной конвой готовится следовать к Мальте. Это довольно любопытное соображение, поскольку всего две недели назад, а именно 15 октября, руководящий состав штаба ОКВ обсуждал различные сообщения о нависшей угрозе англосаксонской высадки в Западной Африке. Разведывательная информация, вероятно, поступила из Рима, ведь неделей ранее, 9 октября, Чиано после разговора с начальником военной разведки записал в своем дневнике, что «англосаксонцы готовятся к высадке крупными силами в Северной Африке». Известие это вызвало у Чиано подавленное настроение; он предвидел — и правильно, как оказалось, предвидел, — что это неизбежно приведет к высадке союзников в Италии.

Гитлер, поглощенный своими неудачными попытками подавить дьявольское сопротивление русских, не воспринял всерьез эти разведывательные данные. На совещании ОКВ 15 октября Йодль предложил разрешить вишистской Франции направить подкрепления в Северную Африку, чтобы французы могли отразить любые попытки англо-американцев высадиться там. Фюрер, как явствует из журнала боевых действий ОКВ, отклонил это предложение, так как оно могло вызвать раздражение у итальянцев, ревниво воспринимавших любые действия, направленные на усиление Франции. До 3 ноября в ставке верховного главнокомандующего, казалось, забыли об этой проблеме. Но и в тот день, когда немецкие агенты с испанской стороны Гибралтара сообщали, что наблюдают огромное сосредоточение англо-американского флота, Гитлер, которого занимало тяжелое положение Роммеля у Эль-Аламейна, посчитал его просто очередным конвоем, предназначенным для Мальты.

5 ноября в ОКВ поступила информация, что английская военно-морская оперативная группа вышла из Гибралтара в восточном направлении. И только утром 7 ноября, то есть за 12 часов до начала высадки англо-американских войск в Северной Африке, Гитлер принялся размышлять над последними разведывательными донесениям, поступившими из района Гибралтара. В позднейших сообщениях, полученных в ставке в Восточной Пруссии, говорилось, что английские военно-морские силы в Гибралтаре и огромный флот из транспортов и боевых кораблей, подошедший со стороны Атлантики, соединились и устремились на восток по Средиземному морю. Офицеры штаба долго обсуждали это с фюрером. Что бы это значило? Какие цели преследовала столь крупная военно-морская группа? Теперь Гитлер склонен был считать, что западные союзники, вероятно, попытаются высадить крупный десант в составе четырех или пяти дивизий в Триполи или Бенгази с целью захватить Роммеля с тыла. Адмирал Кранке, офицер связи флота в ОКВ, заявил, что на судах союзников не более двух дивизий. Но если и так, что-то же нужно делать. Гитлер распорядился немедленно усилить части люфтваффе на Средиземном море, но ему ответили, что это в данный момент невозможно. Судя по журналу ОКВ, Гитлер в то утро сделал одно — известил Рундштедта, главнокомандующего войсками на Западе, чтобы тот приготовился к осуществлению операции «Антон» (кодовое наименование операции по оккупации остальной части Франции).

Немецкий карманный линкор «Дойчланд»

Флагман немецкого флота линкор «Бисмарк»

«Принц Уэльский», потопивший «Бисмарка»

Тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер»

Перед вторжением во Францию, май 1940 г.

Гордые и счастливые солдаты вермахта на параде в Берлине, 19 июля 1940 г.

Наступление Красной Армии в районе Сталинграда

Капитуляция германских войск в Сталинграде

Битва под Курском закончена

Высадка союзного десанта в Нормандии

Борман и Геринг в ставке Гитлера после взрыва

Гитлер незадолго до самоубийства

Развалины рейхстага, май 1945 г.