Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов - Сэмюэл Ричардсон

Прежде, нежели коснемся до новаго усилія когда отобрали у меня бумаги и перья, то должно въ короткихъ словъ увѣдомить тебя о нѣкоторыхъ обстоятельствахъ предшестовавшихъ сему произшествію.

Моя тетка, какъ кажется не имѣетъ другаго дома, кромѣ нашего, такъ какъ Г. Сольмсъ и оба мои дядья пришли ко мнѣ въ самую ту минуту, когда я проснулась. Она мнѣ говорила что я не должна упорствовать выслушать то, что Г. Сольмсъ будетъ разсказывать о Г. Ловеласѣ, ибо сіе нужно мнѣ для объясненія многихъ обстоятельствъ, могущихъ меня увѣрить о подлыхъ его свойствахъ, и что онъ не можетъ быть добрымъ мужемъ, что я вольна толковать оныя по своей мысли и принимать ихъ, естьли хочу, ко вреду Г. Сольмса; но я тѣмъ болѣе должна о томъ знать, что нѣкоторыя изъ оныхъ лично ко мнѣ относяться. Я ей отвѣчала, что ни малаго къ тому любопытства не имѣю, поелику я увѣрена, что онѣ не могутъ помрачить моей чести, и что Г. Ловеласъ не имѣетъ никакой причины приписывать мнѣ ту ревнительность, въ коей нѣкоторые изъ моихъ друзей несправедливо меня обвиняютъ.

Онъ хвалился, сказала она мнѣ, знатною своею породою, и говорилъ о нашей фамиліи съ презрѣніемъ, какъ бы щиталъ за подлость вступить съ нами въ союзъ. Я согласилась, что естьли сія укоризна основательная, то онъ весьма недостойной человѣкъ, а когда говоритъ худо о такой фамиліи, которая, выключая Перства ни чуть не ниже его породы. Я присовокупила къ тому, что сіе самое достоинство не столько кажется приноситъ чести, сколько стыда тѣмъ, кои менѣе придаютъ ему украшенія, нежели отъ онаго получаютъ; что по справедливости безразсудная гордость моего брата, по коей онъ повсюду объявлялъ, что ни съ кѣмъ инымъ въ сродство не вступитъ какъ съ перьвѣйшимъ дворянствомъ, произвела обидныя сомнѣнія для нашей фамиліи, но естьлибъ я была увѣрена, чтобъ по другой какой гордости, въ коей бы одну только подлость найти могла, что Г. Ловеласъ могъ употребить право случайныхъ своихъ выгодъ, дабы только насъ поносить или съ лишкомъ себя уважать; то я его почитала бы стольже презрительнымъ по разсудку, какимъ онъ быть можетъ по своимъ правамъ. Ей угодно было повторить мнѣ, что онъ часто принималъ такія оскорбительныя вольности, говоря, что можетъ дать въ томъ доказательства, которыя меня приведуть въ изумленіе.

Я отвѣчала, что какуюбъ достовѣрность ни находила она въ доказательтельствахъ; но какъ онъ ненавидимъ всею нашею фамиліею, которая явно и во всякомъ случаѣ оказываетъ противъ него свою ненависть, то правила справедливости требуютъ, чтобъ основательно узнать, по какому случаю онъ учинился виновнымъ въ томъ преступленіи, коимъ его укаряютъ, и не ругательства ли нѣкоторыхъ изъ моихъ друзей, чрезвычайно надутыхъ своимъ богатствомъ, по коему можетъ быть презирали они всѣхъ прочіе выгоды, и помрачали собственное свое благородство, издѣваясь надъ его состояніемъ, принудили говорить о нихъ съ равнымъ презрѣніемъ. Однимъ словомъ, заключила я, не можете ли вы сказать, сударыня, чтобъ ненависть не столько же съ нашей стороны къ нему сильна, какъ и съ его къ намъ? говоритъ ли онъ о насъ съ меньшею, нежели мы о немъ пощадою? А что касается до возраженія столь часто повторяемаго, что онъ добрымъ мужемъ быть не можетъ, то думаете ли вы чтобъ онъ когда ни есть могъ столь худо поступать съ женою, какъ теперь со мною поступаютъ, а наипаче мой братъ и сестра?

Ахъ! Любезная племянница, Ахъ! Любезная Клари, сколь сильное впечатлѣніе сдѣлалъ сей гнусной человѣкъ въ твоемъ сердцѣ!

Можетъ быть вы обманываетесь сударыня. Но справедливость требуетъ, чтобъ отцы и матери желающіе согласить свою дочь съ своими мнѣніями, въ сихъ обстоятельствахъ весьма остерегались покушаться на такія дѣла, которыя могутъ принудить ее оказывать свое великодушіе и вмѣнять въ честь то, что относится до человѣка имъ отвратительнаго. Однако разсмотря все такъ, какъ я на всегда отъ него отказалась, не знаю отъ чего происходитъ въ другихъ безпрестанная сія охота говорить мнѣ о немъ; и для чего требуютъ чтобъ я выслушала подробности до него касающіяся.

Но ты, племянница моя, не можешь думать, чтобъ было въ томъ, что ни есть худаго, когдабъ допустила Г. Сольмса разсказать какъ Г. Ловеласъ о тебѣ отзывается. Какъ, жестоко ты съ нимъ ни поступила но онъ нетерпѣливо хочетъ тебя видѣть. Онъ изъ милости тебя проситъ выслушать его.

Естьли вы думаете, сударыня, что прилично оное выслушать… Такъ любезная Клари, прервала она съ живостію, весьма прилично.

То, что онъ о мнѣ сказалъ, сударыня, увѣрило ли васъ въ подлости Г. Ловеласа?

Такъ, моя любезная, и что ты должна его проклинать.

И такъ, сударыня, пожалуйте сами раскажите мнѣ оное. Я не имѣю нужды видѣть Г. Сольмса, когда извѣстіе, которое онъ сообщить хочетъ, будетъ принято съ большимъ уваженіемъ отъ васъ. Увѣдомьте меня, сударыня, что осмѣлился говорить онъ о мнѣ.

Мнѣ казалось, что моя тетка пришла въ крайнее замѣшательство, однако оправясь нѣсколько, сказала мнѣ: очень хорошо, я вижу сколь сильно прилѣплено къ нему твое сердце. Я весьма о томъ печалюсь, сударыня; ибо я увѣрена, что на то ни мало не по-смотрятъ. Ты будешь женою Г. Сольмса и гораздо скорѣе, нежели думаешь.

Естьли сердечное согласіе и словесное засвидѣтельствованіе онаго къ бракосочетанію нужны, то я увѣрена, что никогда не буду женою Г. Сольмса: не будутъ ли повинны въ великой жестокости мои родители, естьли они употребятъ насиліе, дабы руку мою отдать ему и держать оную до окончанія церемоніи, между тѣмъ какъ я отъ ужаса приведена будучи внѣ себя, можетъ быть не въ состояніи буду то чувствовать.

Какое романическое изображеніе представляешь ты мнѣ о насильственномъ бракѣ! Другіе бы тебѣ отвѣчали, моя племянница, что ето произходитъ отъ собственнаго твоего упорства.

Сего могла бы я ожидать отъ моего брата и моей сестры: но я увѣрена, что вы сударыня можете различишь упорство отъ врожденнаго отвращенія.

Мнимое отвращеніе, любезная моя, можетъ имѣть свой источникъ въ дѣйствительномъ упорствѣ.

Я знаю свое сердце, сударыня, и желалабы, чтобъ вы его столько же знали.

Но покрайней мѣрѣ согласись еще разъ свидѣтся съ Г Сольмсомъ. Тогда будутъ поступать по твоей волѣ, и ты тѣмъ сдѣлаешь для себя болѣе, нежели вооброжаешь.

За чемъ же съ нимъ видѣться, сударыня? развѣ онъ щитаетъ за удовольствіе видѣть то отвращеніе, которое я къ нему имѣю? Развѣ онъ хочетъ еще болѣе огорчить противъ меня моихъ друзей? О коварство, о жестокое честолюбіе моего брата!

Тетка моя взглянула на меня съ жалостнымъ видомъ, какъ будто проникала въ смыслъ моего восклицанія. Однако она мнѣ отвѣчала, что мое воображеніе было наполнено пустою мечтою; что я думаю несправедливо объ огорченіяхъ и о увеличеніи ихъ.

Безъ сомнѣнія, ихъ огорченіе увеличится, сударыня, естьли они считаютъ за оскорбленіе, когда объявляю Г. Сольмсу, что я не хочу совершенно имѣть его своимъ супругомъ.

Г. Сольмсъ, сказала она мнѣ, поистиннѣ достоинъ сожалѣнія. Онъ тебя обожаетъ. Онъ съ великою нетерпѣливостію желаетъ тебя видѣть. Онъ почитаетъ тебя еще прелестнѣе, послѣ того жестокаго поступка, которой ты ему оказала. Онъ всегда говоритъ о тебѣ съ восхищеніемъ.

Безобразное чудовище, думала я сама въ себѣ! Онъ восхищается?

Сколь жестоко должно быть его сердце, возразила я, когда можетъ взирать на толикія мученія, коимъ онъ охотно самъ способствуетъ!

Но я вижу, сударыня, я вижу, что меня почитаютъ здѣсь за птицу посаженную въ клѣтку, меня уязвляютъ и раздражаютъ, но для чего? для того, чтобъ сдѣлать изъ меня игралище моему брату, моей сестрѣ и Г. Сольмсу. Они находятъ въ моихъ нещастіяхъ предмѣтъ жестокой своей радости. Чтобъ я сударыня, согласилась видѣть сего человѣка! Человѣка недостойнаго жалости! Я никогда его не увижу, естьли только могу того избѣгнуть. Нѣтъ, нѣтъ, я его не увижу! Какое знаменованіе, придаешъ ты тому удивленію, которымъ Г. Сольмсъ совершенно къ тебѣ наполненъ! Не взирая на вчерашній твой гнѣвъ, на всѣ твои презрѣнія, онъ находитъ тебя обожанія достойною, даже и въ самыхъ твоихъ жестокостяхъ; я тебя увѣряю, что онъ не столь мало великодушенъ и не столь нечувствителенъ, какъ ты о немъ думаешь. Согласись, любезная моя племянница; отецъ твой и мать того ожидаютъ; долгъ того требуетъ, чтобъ ты еще разъ согласилась его видѣть и выслушить, что онъ тебѣ говорить будетъ.

Какъ могу я на то согласиться, сударыня, когда вы сами по примѣру всѣхъ прочихъ изъясняли вчерашнее свиданіе, какъ нѣкое ободрѣніе его требованій, когда я торжественно объявила, что естьли соглашуся опять съ нимъ видѣтся, то оно будетъ изъяснешо въ семъ же смыслѣ; и когда я на противъ того рѣшилась никогда не терпѣть его?

Тыбъ могла сударыня, не простирать своихъ разсуженій на меня. Я вижу, что и съ одной стороны и съ другой, не болѣе могу ожидать благодарности.

Она отъ меня побѣжала. Я звала ее назадъ, слѣдуя за нею даже до лѣстницы; но она меня не слушала; скоропостижной ея выходъ прииудилъ также уйти и того подлаго шпіона, которой насъ подслушивалъ, и коего шумъ я слышала, когда онъ удалялся.