Вспоминая Владимира Высоцкого - Анатолий Сафонов

И создание нашей комиссии, несомненно, свидетельствует о признании — к сожалению, запоздалом — Высоцкого как поэта.

Сохранилось много писем Высоцкому, написанных еще при жизни. Когда я начала читать их, то поразилась — какое интересное отношение к нему. Абсолютное, удивительное доверие. Многие писали в такие моменты, которые кажутся просто невероятными. У человека только что в больнице после тяжелой болезни умер трехлетний сын. Он приходит домой, «включает» Высоцкого и пишет ему письмо. Очень много таких писем, написанных после больших личных утрат. Ему писали как близкому, родному человеку. Почему именно ему? Это сложный вопрос. Мы делаем на телевидении передачу о Высоцком, и мне хочется, чтобы люди сами попытались объяснить, что им дают его песни. Видимо, он как-то помогал людям. Он защищал человеческое в жизни, в человеке, очень хорошо понимал жизнь и учил принимать ее такой, какая она есть: с чем-то воевать, а с чем-то очень мудро смиряться. В его творчестве есть точный камертон человеческих ценностей, и люди это хорошо чувствуют. Я убеждена — песни Высоцкого помогают нам быть добрыми, умными, мужественными, человечными. Конечно, есть в отношении к нему и пена этакого кликушества. И в почте попадаются письма, написанные взвинченно, истерически.

Для некоторых людей Высоцкий — это какая-то подмена отсутствующей духовной жизни. Есть, конечно, и отношение на уровне «Володя — свой парень». Но большинство писем говорит о глубоком знании его творчества и уважении к автору как интеллигентному, культурному, много знавшему и о многом думавшему человеку. Вот строки из одного письма:

«Уважаемые члены комиссии!

Я преподаю русскую литературу в школе № 157 города Киева. Иногда мне приходится проводить уроки для учителей города. Честно говоря, не люблю я эти уроки. А в этом году, когда меня попросили дать урок по внеклассному чтению для учителей, проходящих переподготовку на курсах усовершенствования, я решила — пусть будет встреча с поэзией Высоцкого. Наверное, свой урок хвалить неудобно, но хвалить буду, потому что это не моя заслуга. Просто и учителя и дети встретились с добротой, совестливой поэзией Высоцкого. Когда окончился урок, учителя — 42 человека — начали аплодировать его стихам.

Ну а потом, как положено — разбор урока… Кто-то сказал: даже не верится, неужели все это написал Высоцкий? Вот эти слова и заставили меня написать вам и выслать конспект своего урока. Вы вчитайтесь в ответы учеников. Они иногда знают о нем больше учителей. Откуда знают? Собирали по крохам, сами! Не лучшая ли это награда ему? Вы обратите внимание на воспитательные моменты, разве их надо выколупывать? Они видны и поверх голов. Я так убеждена: Высоцкий нужен в школе, пусть хоть на внеклассном чтении. Но поверьте — это будет любимый урок…»

Дальше автор просит отправить конспект своего урока в журнал «Литература в школе». И концовка:

«…Если вдруг напечатают, а за это если вдруг положены деньги, какие-то, пусть их переведут в фонд помощи Чернобылю в память о Высоцком. Думаю, будь он жив, он дал бы не один концерт, сборы от которых пошли бы в этот фонд…

Трофименко Людмила Владимировна»

Меня радует, что это пишет учитель. Все знают, что в школах у нас не все благополучно с литературой. И урезано, и не сердечно, и не совестливо, и попросту скучно. И вдруг оказывается, что контакт учителей и детей устанавливается через песни Высоцкого.

Читая письма, видишь, что страна охвачена такой своеобразной «самодеятельной филологией». Ведь нет города, где не было бы своих любителей и знатоков Высоцкого, как эта учительница. И их письма помогают нам представить творчество Владимира Семеновича во всей его полноте. Огромная им за это благодарность!

Анатолий Сафонов

ЖИВАЯ ПАМЯТЬ

Не знаю, у кого как, а у меня спазмы сдавливали горло и наворачивалась слеза, когда Высоцкий пел с экрана своих пронзительных «Коней привередливых». Уткнувшись лбом в морду белого коня, поэт-певец словно остановил на скаку у края пропасти летящего любимого коня и почувствовал, как мало в жизни осталось и сколько еще он недолюбил, недопел…

Вспомним «Коней привередливых», давших название сборнику стихов Высоцкого, моментально разошедшемуся.

Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краюЯ коней своих нагайкою стегаю — погоняю… —Что-то воздуху мне мало, ветер пью, туман глотаю.Чую с гибельным восторгом… пропадаю, пропадаю!Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!Вы тугую не слушайте плеть!Но что-то кони мне попались привередливые,И дожить не успел, мне допеть не успеть.Я коней напою,Я куплет допою —Хоть мгновенье еще постою на краю!..Сгину я, меня пушинкой ураган сметет с ладони,И в санях меня галопом повлекут по снегу утром,—Вы на шаг неторопливый перейдите, мои кони;Хоть немного, но продлите путь к последнему приюту!Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!Не указчики вам — кнут и плеть.Что-то кони мне попались привередливые,И дожить не успел, мне допеть не успеть.Я коней напою,Я куплет допою —Хоть мгновенье еще постою на краю!..Мы успели — в гости к Богу не бывает опозданий.Что ж там ангелы поют такими злыми голосами?!Или это колокольчик весь зашелся от рыданий,Или я кричу коням, чтоб не несли так быстро сани?!Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!Умоляю вас вскачь не лететь!Но что-то кони мне попались привередливые,Коль дожить не успел, так хотя бы допеть!Я коней напою,Я куплет допою —Хоть мгновенье еще постою на краю…

Перед нами еще одно стихотворение Владимира Высоцкого «Штормит весь вечер», найденное в его архивах и впервые опубликованное через 7 лет после ухода поэта в журнале «Смена» (1987.—№ 13), заключительные строки которого мы приводим:

Придет и мой черед вослед, мне дуют в спину, гонятк краю,В душе предчувствие, как бред, что надломлю себе хребетИ тоже голову сломаю.Мне посочувствуют слегка погибшему издалека.

У Высоцкого было обостренное чувство жизненного конца, и оно сродни Сергею Есенину. Но Высоцкий и тут, как это отмечалось, был прям и мужествен, шел по жизни как по натянутому канату: «Чуть направо наклон, и его уже не спасти, но спокойно ему остается пройти еще две четверти пути…»

Эти стихи Высоцкого читал с экрана Гарри Каспаров, чуть заикаясь от волнения, признаваясь, что 96 раз подряд перед каждым матчем слушал одну и ту же его песню — «Кони». «Мы всегда идем по краю, — говорит он. — Устоять. Вырваться «за флажки» еще при жизни».