Проект особого значения - Владимир Николаевич Васильев

– Если не побежим прямо сейчас, – быстро моргая глазами и массируя висок, добавил военный, – некому будет больше работать. Там, в лесу что-то непонятное. Похоже, противник.

Больше слов не понадобилось. Последняя фраза сделала их дисциплинированными. Разговоры стихли. Люди молча накидывали одежду и выходили наружу.

Андрей Сергеевич до последнего не вставал. Он дождался, пока все покинут палатку, затем убрал банку и задул свечу, оставшись в полной темноте. Затем он грузно поднялся.

Какое это по счету отступление? Он не помнил. Сколько их еще будет? Скорее всего, пока всех не перебьют. Так есть ли смысл оттягивать неизбежное?

– Андрей Сергеевич! – Артем откинул края палатки. – Вы где? Мы вас только ждем! Вы хорошо себя чувствуете?

– Все нормально, Артем, устал только. Иду.

Генерал указал направление, в котором предстояло выдвигаться. Он возглавлял группу, двое военных замыкали, прикрывая безоружных техников.

Покидая поляну, Виктор Геннадьевич обернулся и посмотрел на сиротливо стоявшие «эваки». Старшему технику не хотелось оставлять своих птичек, словно вместе с ними уходящие в лесную темень оставляли последнюю надежду на спасение.

– Ну, чего встал? – рявкнул широкоплечий солдат, ткнув техник прикладом в плечо.

Передвигались быстро, останавливаясь лишь на короткие перерывы, чтобы перевести дыхание. Никто из членов отряда не привык ходить на такие расстояния. Уже через пять километров большинство присутствующих стали постоянно требовать остановку.

Генерал ругался и хватался за висок, то и дело зажмуривая глаза. Военный постоянно сверялся с картой и притрагивался к мятому печатному документу, словно находя в нем успокоение.

Рация висела у него на нагрудном ремне. Несколько раз он почти поддался искушению включить прибор и связаться с топливной колонной. Но если сделать это прямо сейчас, не отойдя на сколько-нибудь приличное расстояние, противник может быстро их засечь.

Противник может «слышать» радиоволны в радиусе двадцати километров. Это значит, что следует отступить минимум на двадцать три, учитывая погрешность.

– Поднимаемся, ребята, пора идти.

В темноте раздались протестующие стоны.

– Дай хотя бы пять минут, дух перевести.

– Если будем долго оставаться на одном месте, мы этот дух благополучно испустим.

С кряхтением и проклятием отряд поднялся на ноги и продолжил свой путь через сырой темный лес. Поверхность под ногами оказалась неровная то и дело в темноте люди натыкались на кочки, ямы. Несколько раз приходилось помогать очередному бедняге вылезти из ловушки, в которую он попал, ступая практически вслепую.

В довершении ко всему, зарядил дождь. Мелкие холодные капли барабанили по вмиг промокшей одежде. Изо рта прямо в водную пелену вырывались облачка пара.

– Эмилька, – шепотом позвал Виктор Геннадьевич. – Ты где, младшой?

– Здесь, дядя Витя, – техник тронул его за руку, стараясь не отставать.

– У меня в рюкзаке остался один ЭМИ-излучатель, только зарядить я его до конца не успел. Жахнет, конечно, но не на полную. Если что, имей ввиду, надо, чтобы противник вплотную подошел, иначе не достанет.

Эмиль кивнул, вытирая мокрый лоб. Липкие пряди волос спускались на глаза, мешая обзору.

– Чего молчишь-то, стаеросина? – рявкнул Виктор Геннадьевич для порядка.

– Так я же кивнул! – возмутился Эмиль.

– Голова твоя пустая, – усмехнулся старший техник. – Думаешь, в такой темени видно чего? К тому же я к тебе спиной иду!

Шагомер генерала показывал чуть больше семнадцати километров от места посадки. Все еще в зоне обнаружения. Стоит сделать что-то не так, и противник за несколько секунд преодолеет это расстояние.

Дождь усилился. Темень вокруг непроглядная, в некоторых местах идти приходилось на ощупь, ориентируясь по слегка поблескивающим в темноте стволам деревьев.

Повалившись на землю, генерал отстегнул ранец. Позвоночник пронзила острая боль, отозвавшись где-то в области поясницы. Плохо, очень плохо. Если он не сможет подняться, это может плохо сказаться на настрое личного состава.

В очередной раз нащупав в кармане смятую документацию и сложенную в два раза карту, генерал немного успокоился. Этот ритуал приводил его мысли в порядок, помогал собраться духом.

– Пять минут, и выдвигаемся, – слова вырывались из груди с горячим хрипом. – Нечего валяться.

В ответ послышались тихие стоны. Члены отряда уже не протестовали, не подшучивали друг над другом, берегли силы, старались хоть немного отдохнуть.

– Ну, подъем! – генерал трясущимися от напряжения и усталости руками рывком поднялся с грязной земли. – Еще немного и мы выйдем из красной зоны, там отлежимся. Проспим хоть целые сутки напролет!

Сейчас в это верилось с трудом. Артем едва смог встать и удержаться на ногах, угодив в лужу.

– Ничего, Артем, – голос Андрея Сергеевича донесся, словно из потустороннего мира. – Это все поправимо, главное, в живых останься.

Тогда Минин не придал значения его словам. Отряхнувшись и вылив из кроссовка воду, он снова обулся и пошел вперед, полный решимости, во что бы то ни стало покинуть опасную зону, остаться в живых и дойти до пункта назначения.

– Живее, – военные уже не бравировали, лишь угрюмо поторапливали отстающих, еле переставлявших ноги техников.

В темноте послышался шлепок. Один из солдат в хвосте отряда повалился на землю.

– Стоять! – рявкнул генерал. – Что у вас там?

– Сашку плохо, – крикнули из темноты.

– Идти сможет?

– Похоже, нет, – донесся все тот же голос.

– Отряд, – генерал прижал два пальца к виску и зажмурился. Хорошо, что никто этого не видит. – Слушай мою команду. Выдвигаемся дальше.

Никто не возразил. Эмиль на автомате подался вперед, от усталости даже не обратив внимания, что остальные стоят. Упершись в Виктора Геннадьевича, он удивленно оглянулся.

– С бойцом надо кого-то оставить. Добровольцы есть?

Артем чуть не вызвался добровольцем, хотя прекрасно понимал, что ему не разрешат остаться.

– Давайте я останусь, – крикнул пуско-наладчик. – Мы с Сашей давно знакомы. Подождем, пока ему полегчает, и потихоньку пойдем за вами.

– Замечательно, – согласился генерал. – Следуйте в этом направлении.

Он подозвал добровольца, включил фонарик и объяснил ему на карте, куда надо идти.

– Все понял? – строго спросил военный.

Мужчина кивнул, хотя по его взгляду было понятно, что он ничего не понимает в ориентировании на местности.

– Выдвигаемся!

На расстоянии двадцать один километр скорость отряда практически ровнялась нулю. Большинство мужчин просто ползли вперед по подсыхающей грязи. Дождь почти прекратился. Землю окутал густой молочный туман.

На небе из-под рваных темно-серых туч проглядывали яркие звезды. Глаза постепенно привыкали к постоянной темноте. Казалось, ночь будет длиться вечно.

Когда Андрей Сергеевич отрешенно взбирался на очередную неровность, воздух заполнил размеренный гул. Окрестности наполнились запахом пластмассы вперемешку с бензином.

Гул стал нарастать. Некоторые закрывали уши ладонями, падая лицом в траву.

Из густых зарослей со звоном и свистом выскочил продолговатый металлический прут. Ржавое железо, пролетев в полуметре от поверхности, вонзилось в ствол дерева, пробив его