Проклятый горн - Алексей Пехов

— Дай мне минуту, — попросил я, и, видно, голос у меня был таким, что он не стал настаивать.

Пугало протянуло руку, прося разрешения взять послание, начало читать под завистливым взглядом безграмотного приходского священника. Я запомнил каждое слово, которое оно сейчас видело:

Дорогой Людвиг.

Раз ты получил это письмо, то скорее всего я умерла. Я написала его уже довольно давно, с отсроченной доставкой. Оно будет отправлено тебе, если я не появлюсь в «Фабьен Клеменз и сыновья» через определенный промежуток времени.

Понимаю, что это не слишком приятная новость. Даже для тебя. Верю, что ты опечален (я слишком хорошо успела изучить тебя, чтобы знать это), хотя, возможно, не готов признаться в этом даже себе. Но я опечалена куда сильнее, чем ты.

Видишь? Я все еще могу шутить. Даже из могилы.

Надеюсь, ты когда-нибудь вырастешь и поймешь, что я была права в некоторых вопросах. И принимала жесткие решения не ради себя, а во благо Братства.

У меня осталось несколько незаконченных дел, и я опять же надеюсь, что ты сможешь завершить их.

Если откровенно, я пытаюсь извиниться. Хотя, как подозреваю, это выглядит довольно неуклюже. Пока я была жива, мне не позволяла этого гордость. Впрочем, стоит быть честной хотя бы с собой — не гордость, а банальный страх. Ну теперь-то мне точно нечего бояться. Бумага все стерпит.

Мне правда жаль, что вышло так, как вышло. Ты — мой предпоследний ученик. Я сразу увидела в тебе силу, дар и упрямство. В четыре года ты уже был достаточно одарен. Представь себе, не только Иосиф умел находить людей для Братства. Когда тебе исполнилось пять, я пообещала твоей матери, что возьму тебя в ученики. Обычно так поступают родственники, пускай и настолько дальние, что в них почти нет похожей крови. Потом начался юстирский пот, и я потеряла тебя из виду на какое-то время. Пока Иосиф не привел в Свешрикинг маленького оборвыша, в котором я с трудом узнала сына белошвейки. Ты рос, я наблюдала за тобой и, поверь, гордилась тем, что видела.

Жаль, что в итоге вышло не так, как я планировала. Я никогда не хотела стать твоей матерью и была, наверное, чересчур жестоким учителем, допустив ряд ошибок. Но в результате моя жестокость дала возможность тебе вырасти, выжить, многому научиться и стать тем, кем ты являешься сейчас — одним из лучших.

Да. Да. Я вновь пытаюсь извиниться. И вновь неудачно, как я понимаю? Прости меня и за это.

Сейчас я даже немного жалею, что так поступила с тем картографом. Возможно, стоило подождать. Но я слишком боялась последствий, и эту ошибку уже не исправить.

А еще я хочу извиниться за Ганса. Я знаю, что вы дружили с самого начала. Мне не нравилось, что он все больше уводит Кристину от той цели, что я для нее приготовила. И я предложила ему сделку. Он проверит кое-что для меня, и, если дело выгорит, я отпущу девочку с ним. И не стану мешать. С тех пор от него никаких вестей, и подозреваю, что я стала невольной причиной его исчезновения. Если это так, я не хотела причинить боль ни тебе, ни Кристине. Надеюсь, вы оба простите меня когда-нибудь.

К сожалению, даже у магистров, пускай они и прожили больше сотни лет, есть дар любого обычного человека, и имя ему — ошибка. За свою жизнь я совершила их достаточно. Но, право, не буду превращать мое прощальное письмо к тебе в исповедь зловредной старухи.

Напоследок хочу попросить тебя о большом одолжении. Пожалуйста (видишь, какие слова я знаю), приглядывай за Альбертом. Во всяком случае, первое время. Он последний, кого я пыталась воспитать. И очень надеюсь, что смогла избежать тех промахов, что допустила с тобой и Кристиной. У мальчика, возможно, большое будущее, нужно всего лишь помочь ему встать на крыло.

На этом, пожалуй, все.

— Мириам умерла, — наконец сказал я Проповеднику. — Она знала мою мать и вроде была очень дальней родственницей. И она отправила Ганса к монастырю каликвецев. Это если вкратце.

Он оттянул окровавленный воротничок и пробормотал:

— Пожалуй, мне потребуется некоторое время, чтобы переварить эту информацию.

— Не тебе одному.

Я смотрел, как воробьи купаются в небольшой лужице возле колодца, оставшейся от пролитого ведра, и не верил, что ее больше нет. Не верил так же, как в прошлом году, когда она сообщила мне о том, что наступает время уходить. Не верил, даже когда мы встретились в Арденау, и она выглядела больной, сама на себя не похожей.

Удивительно, как жаль, что ее больше нет, хотя раньше казалось, что мне на это плевать. Жаль тех потерянных возможностей, что у нас могли бы быть и которые мы упустили в силу своего упрямства, гордости, взаимных обид и нежелания договориться.

Я довольно долго просидел, думая о том, что случилось. Затем негромко прочитал письмо Проповеднику.

— Но ведь есть шанс, что твоя учительница просто не успела остановить послание, и оно ушло к тебе?

— Есть, — не стал отрицать я. — Но она всегда отличалась большой скрупулезностью. В особенности если дело касается таких важных писем. Мириам бы из кожи вылезла, но появилась вовремя, лишь бы я не прочитал этого, пока она дышит со мной одним воздухом.

— Надо молиться Господу и надеяться на чудо.

— Помолись за меня. Я что-то не в настроении.

— Мне кажется, ты единственный на свете, кто еще слушает мое ворчание. Так что, боюсь, толк от моих молитв точно такой же, как ждать молока от курицы. А что в третьем письме?

Я вскрыл очередной конверт и увидел сбивчивый, торопливый и так не похожий на ее почерк.

Людвиг!

Я получила твое письмо с тем, кто изображен в той книге. Император Константин! Что же. В свете того, что откопала я, это неудивительно. Нечто подобное, если честно, я и подозревала.

Итак, я нашла кое-что интересное в Водяной библиотеке. Дожи те еще ублюдки и вставляют мне палки в колеса, но не подозревают, что они у меня как жернова на мельнице моего отца.

Под контролем.

Они пытались не пустить меня в архивы времен раннего христианства, пока я не стала выкручивать им причинные места, обещая на их плешивые головы соль, серу и смолу вкупе с молниями.

Но к делу.

Разумеется, ты помнишь наш ночной разговор в Арденау. Я перерыла целые этажи старых книг и древних свитков, порядком наглотавшись проклятой пыли, для того чтобы найти подтверждение тем фактам и понять, что же случилось на самом деле в то далекое время.

Я давно не была так сильно разочарована, поскольку не нашла ничего интересного ни в одной из хроник. О Константине написано много, но совсем не то, что я желала бы прочесть. Тогда я сменила тактику и решила просмотреть книги, посвященные его легионам. И здесь мне повезло. Ты даже не представляешь, как я была довольна.