Далекие Королевства - Кристофер Банч

– Что же дальше?

– Сейчас в нас полетят камни. Они станут орать, изматывая наши нервы. Затем попытаются атаковать, ища слабое место. Нам предстоит серьезная схватка. Придется отбиваться стрелами и копьями. Или мы их, или…

Альтернатива была ясна.

– Надо полагать, на помощь магистрата рассчитывать не приходится?

Янош покачал головой:

– Главное – продержаться до восхода солнца.

Толпа завопила и заулюлюкала, в направлении виллы полетели камни. Но со штурмом почему-то медлили.

– Возможно, – задумался Янош, – первая атака будет совершена магическими средствами. Смотри внимательнее, Амальрик. В толпе могут быть и незаколдованные люди, руководители. Вон! Видишь?

Я заметил, как в задних рядах поблескивают какие-то вспышки.

– Сигнальный фонарь, – предположил Янош. – Главарь направляет, держась подальше от собственных заклинаний.

– Кассини?

– А ты думал, он позволит уничтожить нас и самому не поприсутствовать при этом? Там Кассини, а если бы у нас с тобой было магическое зеркало и мы могли бы заглянуть во дворец воскресителей, то услыхали бы бесконечное бормотание его приятелей.

Время шло, а события все никак дальше не разворачивались. Янош все больше тревожился.

– Они чего-то дожидаются, какого-то события, которое все и сдвинет с места. Даже толпу марионеток трудно удерживать в бездействии.

Закричала какая-то женщина. Причем внутри виллы!

– Быстро туда! – крикнул Янош. – Я наблюдал за Кассини и по его жесту понял: что-то должно произойти.

Я сбежал вниз, слыша крики и лязг металла. Непонятно как, но… вооруженные люди проникли в дом. Мужчина с кривым носом, подняв окровавленный топор, поднимался по лестнице. Я атаковал его сверху, взмахнув саблей. Клинок вонзился ему глубоко в плечо, он зашатался и упал. Но мне не удалось вытащить клинок, намертво застрявший в его теле. Я сбежал вниз, в гостиную, и сорвал со стены украшавшую ее саблю. На меня с дубинкой бросился новый противник. Я пригнулся, и его удар пришелся в воздух. Мне же удалось вонзить клинок ему в живот. Но вслед за ним приближались еще двое. Я уже задыхался, отбивая их атаку. Чувствуя, что требуется подмога, я закричал:

– Кто за Антеро! Ко мне! Ко мне!

Наш резерв во главе с сержантом Мэйном выскочил из комнаты, где им приказано было ждать. Все помещение от основания лестницы до парадных дверей представляло из себя месиво окровавленных, падающих и сражающихся людей. И тут я увидел того, кто предал нас.

В другом конце комнаты появился Тегри! Он один из немногих знал о существовании туннелей и, должно быть, выдал этот секрет Кассини. Тегри был вооружен копьем, облачен в доспехи. Он тоже заметил меня, злобно заорал и бросил копье. Оно с глухим стуком вонзилось в стену. Я подпрыгнул, сорвал с крюка масляную лампу и швырнул ее в человека, предавшего не только меня и мою семью, но и память отца. Горящая лампа угодила ему прямо в лицо, и даже в общем шуме я услыхал вопль боли. Он упал, и я потерял его из виду. Мои сторонники начали теснить нападавших. Наверху, на лестничной площадке, появились наши лучники и принялись расстреливать противников. Те были сломлены, и оставшиеся в живых ринулись, толкаясь, обратно в туннель.

Комната утопала в крови. Из наших были ранены или убиты шестеро. И тут на глаза мне попался Тегри. Он добрался до стены и сидел там. Вид у него был ужасный. Лицо, местами черное, местами красное, покрылось волдырями. Волосы и борода выгорели. Обожженные глаза ничего не видели, но он, должно быть, узнал меня по шагам. Он воздел руки и взмолился о милосердии. И он получил просимое, умерев легко и быстро, хотя со мной он собирался поступить иначе.

Со второго этажа позвал Янош. Я приказал двум слугам забаррикадировать вход в туннель и вместе с Мэйном и его людьми поднялся наверх. Янош стоял на балконе с луком в руках и методично посылал боевые стрелы в толпу внизу.

– Сейчас они пойдут в атаку! – прокричал он. – Лучники, цельтесь хорошенько. Для начала вон в тех. И помните, ваша жизнь в ваших руках.

Толпа приволокла откуда-то боевой таран, подвешенный на станине, и восемь человек, взявшись за ручки и раскачивая орудие взад и вперед, начали бить бронзовым концом в дверь виллы. Тяжелые, обитые железом дубовые двери отзывались на каждый удар равнодушным «бумм!», но я понимал, что рано или поздно они не выдержат. Звенели тетивы, пели стрелы, но как только падал один из держащих таран, на его место бежали двое других. Не то магия Кассини была так сильна, не то так велика была у заколдованной толпы жажда нашей крови. Таран еще раз ударил в дверь, и я услыхал, как затрещало дерево, а – двери начали поддаваться.

– Все вниз! – закричал я. – Янош, оставайся со мной. Остальные попробуйте прорваться через туннель. Мы же продержимся сколько сможем.

Вновь я оказался внизу, в залитой кровью прихожей. Наставал последний час Антеро. Возле дверей в своем алтаре на меня смотрел с портрета Халаб. Через несколько минут я уйду к нему.

– Люди, – прокричал я, – ваша служба окончена! Убегайте по туннелю, пока еще есть возможность.

– Пошел ты к демонам, господин Антеро, вместе с твоим туннелем! – проревел конюший Ян, беря на изготовку здоровенный топор, которым разрубают туши. – Я умру тогда, когда сам сочту нужным. Этой ночью ни один воскреситель или его прихвостень не увидит моей спины.

Я увидел, что еще с десяток слуг последовали примеру Яна умереть здесь. К горлу моему подкатил комок. Янош прятал в бороде улыбку.

– Что ж, – сказал я, – давайте же прольем столько крови, что подземные боги упьются ею до смерти. Держу пари, об этой ночи будут слагать легенды.

Мы были готовы к последней схватке.

Дверь затрещала, но вдруг снаружи послышались вопли раненых, звон сабель, пение боевых труб, дробь барабанов. Мы были уже готовы к смерти – и вдруг она отступила. Ничего не понимая, мы смотрели друг на друга – на улице разворачивалось какое-то отчаянное сражение. Янош выхватил у Яна топор и тремя ударами добил дверь. Мы выбежали наружу.

Из тьмы ночи появились три колонны гвардии маранонок. Они неотвратимо надвигались на осаждающих, угрожающе выставив копья. Впереди шли лучницы и метательницы дротиков, поражающие цели на ходу. Трубачки и барабанщицы гвардии играли устрашающий марш. Во главе отрядов шла Рали.

Толпа рассыпалась, и люди побежали во все стороны. Я убрал саблю в ножны и вытащил воткнувшееся в землю копье. Кассини, должно быть, сбежал вместе с остальными. Но мне необходимо было его найти. Конечно, поднять руку на воскресителя было делом более чем запретным, но сейчас у меня на руках было столько крови, что еще малая толика меня не тревожила, будь она воскресительская или чья-то иная.