Рыцарь без позывного. Том 1 и Том 2 (СИ) - "Бебель"

Панически пятясь назад, в надежде «занять более выгодную позицию» — а точнее — подставить под удар кого-нибудь другого, фланг пришел в полный бардак. Линии обороны теряли порядок, сталкиваясь друг с другом. Каждый шаг «ряженного отряда» покрывал строй противника новыми прорехами. За первым бросившим оружие и кинувшимся наутек, следовал второй, третий, четвертый… Тонкие струйки серых плащей сливались воедино, перерастая в поток. Уверовав, что мы не отдельный разведывательный отряд и не спустившаяся со стен кучка идиотов, а полноценное войско, пришедшее на подмогу городу и сходу вступающее в бой, дезертиры спешно сваливали подальше. Благо, из леса то и дело доносился далекий гул загнутого горна. Проверять, действительно ли там идет целый полк или это один несчастный трубадур, на чье пузо не налезла кольчуга — никто даже не собирался.

Утратив веру в победу, они хотели купить себе время за счет чужих жизней, рассчитывая успеть скрыться в лесах прежде, чем войско барона будет разгромлено окончательно, и победители примутся за чистки. Отдавая себе отчет, что бородатым в плен лучше не сдаваться, дезертиры благоразумно предпочли свалить пораньше.

Вот тут барон с капитаном и обосрались. Нельзя строй растягивать, если вместо войска у тебя сплошь сброд и подонки! Таких нужно держать как можно плотнее, подпирая сзади личной гвардией. Чтобы каждый несчастный ублюдок понимал — если он побежит, то его немедленно зарубят или затопчут. Ну а потом, перед благородными дамами, ты будешь рассказывать, что «на самом деле» просто стоял на виду у солдат, воодушевляя их своим пафосным видом…

К слову… А где же личная гвардия? Где все рыцари и всадники? Куда вся кавалерия-то подевалась? Только не говорите, что барон догадался выслать гонцов к дозорным на дороге…

Вторя моим мыслям, по лагерю вновь пронеслись тревожные мелодии. С излишней и не делающей им чести поспешностью, гвардейцы опасливо попятились назад, отступая от нашей позиции и «рассасываясь» по флангам. Земля стонала от количества мертвых и умирающих. За несколько минут боя, северяне успели выбить не меньше сотни гвардейцев и наемников. Безумная результативность была достигнута недешево — отряд недосчитался не меньше четверти бойцов.

На смену примитивным бодрым свирелям, пришли заунывные мотивы низкой трубы, прокатившиеся по лагерю. Утробный гул раздавался все ближе, напоминая бой похоронного колокола.

Ощутив, как под ногами дрожит земля, я мгновенно покрылся испариной.

— Ежом!!! Построение ежом!!! — воздев сверкающий меч к небу, князь вопил во всю глотку, перекрывая траурные стоны приближающейся трубы.

Его рогатина куда-то запропастилась, шлем красовался длинной вмятиной, а левая рука безвольно висела у пояса, красуясь алыми разводами на рукаве. Рорик мельком скользнул по мне взглядом, и я кожей ощутил его тревогу.

Добились мы своего — разыграли спекталь. Почетные зрители поверили и теперь спешат осыпать нас овациями.

Дружинники спешно заметались по лихорадочно дрожащей почве. Пара раненных, пыхтя и стирая зубы от натуги, вытащили и перевернули случайно подвернувшуюся телегу. Десяток бородачей спешно стаскивали поверженные тела и, не делая разницу между мертвыми и умирающими, нагромождали их друг на друга, сооружая подобие бруствера из человеческой плоти. Кто-то втыкал в землю копья гвардейцев, кто-то оттаскивал покалеченных товарищей подальше, пряча их за палатками, кто-то, щедро «засеивал» землю «чесноком» — небольшими треугольными шипами из железа.

Нервозность в движениях матерых ветеранов не сулила ничего хорошего.

Второй отряд продолжал преследовать отступающих гвардейцев. Воодушевленные паникой противника, они жаждали легкой победы, не замечая нависшей катастрофы.

Наконец, из-за длинных шатров и обломков «мантикоры» показались всадники. Не меньше полусотни живых танков из плоти и стали. Количество латной брони на наездниках и размеры лошадей не предвещали ничего хорошего. Пугающе слаженно, их клин устремился прямо на нас.

Рыцарский строй… Настоящая атомная бомба по местным меркам. Невероятно дорогущее удовольствие и ночной кошмар любой казны. Хороший боевой конь стоит — как чугунный мост. А живет он, гад этакий, недолго — лет пять-десять всего. Еще и на цену его годового содержания можно построить некислый дом.

Пахать на боевом коне нельзя, ездить на нем нельзя, возить припасы — тоже. Вообще ничего нельзя! Ему можно только жрать и пить в три горла, отдыхая под попоной, пока хозяин использует обычных лошадок в качестве транспорта. Еще и сеном или травой этих злобных сволочей кормить тоже не вариант — нужно таскать за армией кучу обозов наполненных овсом и мешками всяких «биодобавок».

И все эти горы потраченного золота, все эти логистические извращения и седые волосы интендантов — все это ради одной секунды.

Одного момента.

Мгновения, которое решало исходы бесчисленных сражений. Превращало ничтожеств в королей, а королей в ничтожеств. Мгновения, что создавало и рушило империи.

Рыцарский таран, драть его в сраку!

В центре кавалерийского клина, над боевыми лошадьми возвышалось настоящее чудовище. Закованная в пару центнеров стали, бронированная тварь своими размерами и толщиной ног, напоминала скорее пародию на носорога, нежели коня. Знамя с желтым драконом, закрепленное на спине всадника было излишним — скакать на такой туше могут себе позволить очень немногие. На себя барон денег явно не жалел…

Будь на нашем месте кто угодно — на этом бы все и кончилось. Дрожащая земля и многотонный каток из бронированных рыцарей да их мускулистых коней заставит любого улепетывать в панике. Ополченцы или гвардейцы попросту разбежались бы с дикими воплями, чтобы спустя секунды оказаться размазанными по земле.

Но, к своему невероятному везению, я стоял в строю дружинников. Среди закаленных ветеранов, которым доверили охранять пусть и младшего, но все же Рорика.

Спешно организовав баррикаду из всего, что только можно, мужики уперли длинные рогатины в почву. Группками по три, они пригибались к земле, направляя толстые древки на рыцарский каток. Будто противотанковые ежи из мяса и крови.

— Что замер?! В морду дать, али сам образумишься?!

Очнувшись от шока, я уставился на князя, что уселся прямо за бруствером из наваленных друг на друга трупов. Его раненная рука и рогатина, призывно лежащая неподалеку, не нуждались в пояснениях. Схватив древко, я немедленно упер его в землю, облокачиваясь на еще стонущий в агонии «бруствер».

Земля стонала, сотрясая тело до кончиков ушей. Князь до крови закусывал губу, очевидно, считая удары сердца перед тем, как первая линия достигнет баррикады. Совсем как срочник, блин…

— Знаешь, что говорят девки, когда видят большой хер?! — натренированный голос перебил несмолкающий топот сотен копыт.

Рорик ошарашено округлил глаза и уставился на меня, на мгновение, позабыв про рыцарей.

— А я знаю!

Неуместная шутка отозвалась басовитым кашлем бородатых великанов, прокатившимся над обагренными рогатинами. Не самая подходящая мелодия, но все же лучше этого истеричного топота.

Как говориться, помирать, так с музыкой.

Том-2, Глава 40: Солдаты в ад не попадают

Гнедой мерин с невиданной легкостью перелетел через опрокинутый обоз и сразу три наконечника вмазались в толстую шею и могучую грудь животного, заставляя бедолагу истошно заржать, вздымаясь на дыбы. Вылетевший из седла всадник сбил шлем собственным копьем и захлюпал по грязи под лязг доспехов и хруст ломающихся костей.

С яростным ревом тройка бородачей навалилась на рогатины, и бьющийся в конвульсиях мерин перевернулся на спину, щедро орошая раскисшую почву алыми брызгами. Рыцари, следовавшие за первым всадником не успели ничего предпринять — их кони, спотыкаясь и сталкиваясь друг с другом, теряли опору и кувыркались по земле.

Мельком взглянув, как дружинники спешно занимают прежнюю позицию и вновь вздымают копья вверх, я ощутил давно позабытое чувство триумфа.