Нераспустившийся цветок (ЛП) - Джуэл Э. Энн

— Теперь мы послушаем подружку невесты, Вивьен Грэхэм.

Я встаю, когда мне протягивают микрофон. Да, я, должно быть, сейчас отключусь, определенно недостаточно алкоголя.

— Привет. — Толпа замолкает. — Приблизительно месяц назад я обдумывала эту великую речь, которая подвела бы итог наших двухлетних взаимоотношений, и она включала в себя все причины, по которым Шон самый счастливый парень в мире, потому что дал тебе свою фамилию, — Шон улыбается мне и целует Алекс в щеку. — Но последние события в моей жизни заставили меня передумать по поводу того, что я хочу сказать вам обоим, итак… — я делаю нервный глоток шампанского и делаю вдох для решительности.

— Я надеюсь, что каждый день у вас будет захватывать дыхание друг от друга. Я надеюсь, что каждый поцелуй будет начинаться как первый, а заканчиваться как последний. Я надеюсь, что вы всегда будете видеть лучшее в себе, отражаясь в глазах друг друга, — я смотрю на Алекс, когда мои собственные эмоции проникают в мои мысли. — Но больше всего я надеюсь, что вы будете просыпаться каждое утро рядом друг с другом, потому что в мире нет другого места, где бы вам хотелось быть, а не потому, что вам некуда идти. Желаю, чтобы вы были домом друг для друга.

Я поднимаю свой бокал, группа начинает играть, когда слышатся аплодисменты, и звон бокалов отдается эхом в воздухе. Алекс и Шон разрезают торт и танцуют свой первый танец. Несмотря на мои предположения избежать свадебных танцев, утверждая, что это неоригинально, у меня ничего не вышло и мне пришлось еще раз покинуть зону комфорта и танцевать с Каем.

— Думаешь, мы сможем когда-нибудь снова стать друзьями? — спрашивает он, когда группа играет «Maybe I’m Amazed».

— Я не знаю, понимаем ли мы, как быть друзьями, — я пожимаю плечами. — Ничто не вечно.

— Такое клише, — он качает головой.

— Да, ну, клише — это термин, который используют, когда не хотят признавать правду.

— Так Оливер не твой «долго и счастливо»? Ты не хочешь, чтобы это длилось вечно?

— В данный момент Оливер приземляет меня. Когда я с ним, я не думаю о завтрашнем дне или о следующей неделе, и наверняка уж не думаю о вечности. Я не пытаюсь измерить свою любовь к нему или наше время, проведенное вместе. Я просто хочу быть с ним и, если вместе с этим проходит время, то пусть так и будет.

— А я не приземляю тебя? — спрашивает Кай, когда песня подходит к концу.

Я дарю ему грустную улыбку, когда он отпускает мою талию.

— Нет. Я всегда чувствовала себя, будто парю на десять футов над землей, готовая упасть и, надеясь, что ты заметишь меня… надеясь, что ты поймаешь меня. Но этого никогда не происходило.

— Вив, я… — Кай кривится и качает головой, когда его голос стихает.

— Кай?

Он медленно поднимает на меня взгляд.

— Несмотря ни на что… я прощаю тебе, всё.

Рот Кая открывается. Он кивает, а я разворачиваюсь и ухожу с танцпола. Я делаю дрожащий вдох и моргаю, чтобы скрыть слезы. Прощение вдыхает жизнь в ослабленную душу.

***

Спиртное льется рекой, играет звездная группа, а из зала открывается лучший вид на Бостон — все это мое на следующие три часа. Мне уже следовало бы чувствовать легкое опьянение и отрываться на танцполе с другими подружками невесты. Но вместо этого я сижу за главным столом, одна, гоняя вилкой крошки торта и думая об Оливере. Я не слышала ничего от него или Джеки с тех пор, как она улетела в Портленд. Алекс поглощала каждую минуту моего времени до настоящего момента. Я беру телефон из сумочки, но нет никаких пропущенных звонков или сообщений. Поэтому я делаю то, что сделала бы любая другая одинокая девушка на моем месте… беру еще один кусок торта.

Начинает говорить солист группы:

— Следующая песня — специальная заявка, посвященная кому-то, кто все еще ест торт.

Я застываю с вилкой во рту, пробегая взглядом по залу. Я единственная, кто все еще ест торт?

Затем начинает играть музыка: Рон Поуп «A Drop in the Ocean».

— Да, ты знаешь… — по коже бегут мурашки и волосы стают дыбом, когда он шепчет слова мне в шею, — … ты — мой рай.

Я не осознавала, сколько слез хранила для него — до этого момента.

— Ты здесь, — шепчу я, медленно поворачивая голову.

Оливер протягивает руку, и, конечно же... я беру ее.

— Я здесь для тебя. Боже, мне так жаль… — он притягивает меня в свои объятия.

— Нет. Не извиняйся, — я качаю головой и цепляюсь за него.

Я так сильно пытаюсь контролировать эмоции, что взрываюсь внутри, не в состоянии больше сдерживаться из-за необходимости действовать правильно по отношению к Оливеру. Это мой эгоистичный момент. Просто не могу сдерживаться ни секунды.

— Я… я не знала… вернешься ли ты.

Он отклоняется и смотрит на меня, вытирая слезы с моего лица кончиками больших пальцев.

— Мне нужно было кое-что отпустить. Но не тебя. Тебя — никогда.

Я улыбаюсь, и он тоже… две ямочки. Но затем моя улыбка гаснет.

Оливер берет в руки мое лицо.

— Что такое?

Я кривлюсь от понимания его слов.

— Ты… простил?

Он прижимается к моим губам своими, заставляя меня замолчать, удерживая меня. Когда он меня отпускает, он склоняется лбом к моему и кивает.

Мы прощаемся с Алекс и Шоном, которые настаивают, чтобы мы — «два голубка» — убирались отсюда. Я чувствую укол вины оттого, что подружка невесты покидает свадьбу раньше жениха и невесты. Но я нуждаюсь в Оливере прямо сейчас.

— Кстати, на тебе это платье выглядит красивым.

Я хихикаю и качаю головой.

— Даже несмотря на размазанную спереди глазурь, — он смотрит через плечо с ухмылкой.

— Что? — я останавливаюсь и смотрю на себя. — Черт возьми! — я тру шоколадную глазурь большим пальцем, но от этого все становится только хуже.

Оливер ухмыляется.

— Не беспокойся об этом. Ты недолго будешь оставаться в нем.

Мои внутренности согреваются, пока мы маневрируем в море людей и столов к выходу. Я пользуюсь возможностью рассмотреть своего сексуального мужчину в костюме, но взгляд останавливается, прикованный к его… кожаным рабочим ботинкам.

— Оливер?

— Да? — говорит он, оборачиваясь назад.

— Что с ботинками?

— Терпение… и ты все увидишь.

***

— Я не работал некоторое время. Как ты думаешь, я выгляжу дряблым? — спрашивает Оливер.

Глядя через плечо, я прикусываю нижнюю губу и качаю головой.

— Галстук повязан ровно?

Я киваю с громадной улыбкой, мое тело кричит, чтобы он прекратил дразниться.

— Что насчет моей задницы? Эти ботинки заставляют мою задницу выглядеть большой? — Оливер разворачивается и сжимает ягодичные мышцы для меня.