Дочь темного мага (СИ) - Анетта Андреевна Политова

сейчас не имело никакого значения. Наверное, этот скандал поставил огромную черту между ними. Если Дарэл добьется того, чтобы девушку отчислили, она уже не сможет простить его, а он, скорее всего не сможет простить её сегодняшний вечер. «Вот теперь точно можно поставить огромную жирную точку в моих мечтах относительно синеглазого мага», — пронеслось в голове студентки. — Если я узнаю, что ко всей этой грязи всё же ты причастна, то я не только тебя самолично иссушу… Клянусь, я тебя лично и убью! Надеюсь, что ты меня услышала? — после этих слов он ушел и закрыл за собой дверь так, что все стены содрогнулись. Интересно, как вообще дверь выдержала подобное обращение? Обессиленная, Милалика села на кровать. Слезы градом лились по её щекам. Она оплакивала своего любимого преподавателя, господина Мисара. Несмотря на то, что его тело, пока еще не нашли, каким-то далеким чувством девушка понимала, что больше его в живых не увидит. В их последнюю встречу, он прощался с ней, только теперь она это окончательно осознала. Вместе с этим она оплакивала свою потерянную любовь, наверное, Дарэл навсегда останется в её сердце, лишь время слегка притупит эту острую боль. «Я буду ждать тебя вечно, Дарэл Оушен… Потому что никто другой уже не сможет подарить мне те чувства, подобные тем, что я испытала когда-то с тобой. Я не могу сказать тебе о самом главном — не могу сказать тебе, что люблю тебя. Теперь уже не могу» — эти слова крутились в голове, словно вихрь. Мила пообещала господину Мисару, что сделает все от неё зависящее, чтобы защитить Дарэла от смерти, и даже если станет для него врагом, она не забудет о данном слове, сдержет его, невзирая ни на что.

ГЛАВА 38

Дверь тихонько скрипнула, и сквозь слезы Милалика увидела, что в комнату вошла перепуганная кузина.

— Бедная моя сестренка, — прошептала Микка. Она подошла и обняла Милу, желая хоть как-то подбодрить.

От ее действий слезы потекли еще сильнее.

— Так хорошо было все слышно? — всхлипывая, спросила у родственницы Мила.

— Д-да… Увы… Мне жаль, дорогая — понуро ответила она.

— Прелестно! Просто замечательно! Считай, уже в общежитие все в курсе нашего разговора, — всхлипнула ведьмочка.

— Боюсь, что так, — в голосе Микки слышалась жалость.

— Всё… — Это конец. Теперь всему конец, — еле слышно прошептала Милалика.

— Мила, я не понимаю, к чему это твое ослиное упрямство? Скажи мне, почему ты не разрешила мистеру Оушену посмотреть свои воспоминания? — спросила кузина. — Ты не захотела в тот день мне ничего рассказывать, но ты ведь понимаешь, что, возможно, последняя видела господина Мисара? Я бы на твоем месте хорошенько подумала прежде, чем молчать.

— Понимаю, но у меня на это есть несколько причин. Во-первых, господин Мисар просил не разглашать тему нашего с ним разговора, а во-вторых, он меня напрямик спросил, люблю ли я Дарэла? — ответила Мила кузине. — Ну, что представила масштаб катастрофы? То-то же!

— И ты, разумеется, ответила, да, — вздохнула Микка.

— Да, сестра, я безумно, всей душой люблю этого мужчину — прошептала еле слышно девушка.

— Из-за этого ты и не захотела ему показать воспоминания? — слегка удивилась кузина.

— Отчасти, — теперь уже Мила вздыхала.

— Ты же понимаешь, что переживешь это? Даже, если он и узнает про твои чувства, то либо сделает вид, что ничего не видел, либо скажет про свои. Ты же его знаешь, он не станет тебя поднимать на смех. Но, возможно, тем, что ты ему покажешь, поможешь поймать того, кто стоит за всеми этими убийствами. Может, то, что для тебя было несущественным в тот момент, пока ты плакала или ела, происходило что-то важное. Я думаю, господин Мисар простил бы тебя. Неужели, ты не хочешь, чтобы нашли злодея? Жертвы идут нескончаемой чередой, пора прекратить преступления! Я думала, ты хочешь помочь, — на этой грустной ноте Микка закончила свои убеждения. А через минуту размышлений, всё же добавила: — Тем более ты знаешь, что маг все равно добьется информации. Только как, это уже тебе решать. И не стоит из-за этого портить и так уже непростые отношения, — заключила она.

— В какой-то степени, ты права…Что мне делать, Эллочка? — положив голову ей на плечо, задала вопрос взволнованная Мила.

— Так! Что же делать, что же делать? Придумала! С самого утра иди к Оушену в кабинет и скажи, что согласна. Объясни, мол, обещала же молчать, до конца не поняла всю важность ситуации… Бла, бла, бла… Мол, погорячилась вчера, — посоветовала кузина. Затем встала и достала из шкафчика какую-то маленькую бутылочку из темного стекла.

— Так я и сделаю. Ты — гений! Действительно, чтобы не случилось, я это переживу, — решила для себя Милалика.

— Вот и молодец, а теперь, ложись спать, утро вечера мудренее, — сказала родственница, протягивая кружку с чем-то дурно пахнущим, явно налитым из этой бутылочки.

— Фу! Какая гадость! — Мила зажала нос руками. — Микка, что это? — возмутилась она, принюхавшись к содержимому стакана.

— Да, ладно… По мне так запах вполне терпимый. Это успокоительное, благодаря ему ты проспишь до утра. Пей, а то сама тебе это залью в рот насильно, мне твои слезы уже в печенке сидят, — заявила мисс Андерсон и подбоченилась.

— Я кроликов не боюсь, — отшутилась Мила.

— Я тебе покажу кролика! Отдыхай, — рассмеялась Микка.

Стоило Милалике выпить эту гадость, как через несколько минут она уснула крепким сном.

Ночью Милалике приснился странный сон. Она так до конца и не могла понять, увиденное происходило наяву или всё же в её подсознании.

— Мила! Мила! Где ты? — этот голос она могла узнать среди тысяч голосов. Это был голос Эльдена, он звал меня.

Господин Оушен был прикован огромными цепями к стене в незнакомом зале, который еле-еле освещали несколько факелов.

Она смотрела на него, но он, казалось, ничего вокруг себя не видел. Его голова была разбита, а в волосах, на шее, его рубашке виднелась свежая кровь.

— Дарэл! Что с тобой? — подбежала она к нему, но он и голоса девушки не услышал.

— Я не понимаю… Скажи! Мила, зачем тебе все это? — голос брюнета уже осип, но он продолжал её звать… — Мила! МИЛА!!!!

— Дарэл! Милый, я помогу тебе… Ты меня слышишь?! Потерпи, родной, — громко сказала ведьмочка, надеясь, что он её услышит.

Адептка захотела помочь, хоть как-нибудь освободить любимого мужчину от этих оков, но стоило её поднести ладони к цепям, как кисти целиком прошли сквозь металл, словно её руки бестелесны. Сколько бы она не пыталась дотронуться до цепей, или до