Против течения судьбы - Татьяна Андреевна Зинина

     - Как старшему в сыну, после смерти отца, мистеру Артуру Митчеллу достался титул и куча долгов, – продолжил Энтони, светским тоном, что ещё больще укрепило мою глупую иллюзию. – Он крутился, как мог, стараясь спасти семью от полного разорения. Дело осложнялось тем, что будучи братом известного на всю страну пирата, он и сам стал изгоем для общества, как, в прочем, и вся его семья.

      Отец тогда запретил мне общаться с Алексом, запретил любому из членов его семьи переступать порог нашего дома. Но я не мог отказаться от друга, только потому, что так кто-то решил, пусть этот кто-то и был моим родителем. Мы продолжили общаться. Я бы даже сказал, что после этого мы стали ещё ближе.

      Финансовое положение их семьи тогда спас именно Дамиан. Он вручил брату крупную сумму денег, которых с лихвой хватило, для восстановления всех былых мощностей предприятий их семьи. Но большую часть они решили вложить в железную дорогу, и не прогадали. – Он усмехнулся, сильнее погружаясь в свои воспоминания. – Мы с Алексом даже несколько раз выходили в море на корабле Дамиана. Правда, в набегах нам так ни разу поучаствовать не удалось. Дамиан принципиально ни на кого не нападал, пока мы были на борту. Он говорил, что нам обоим ещё слишком рано пятнать свою репутацию. Особенно чужой кровью... Если бы отец узнал об этом, он бы убил меня собственными руками.

      Пока Тони рассказывал, его глаза горели, каким-то совершенно диким азартом. Я, конечно, знала, что в душе он авантюрист, ещё больший, чем его лучший друг. Но ему всегда удавалось мастерски скрывать это от окружающих.

      – Когда я познакомилась с Алексом, он как-то вскользь обронил, что как и я, в своё время был изгоем для вашей семьи. А потом долго смеялся, удивляясь таким совпадениям, – проговорила я, наблюдая за реакцией моего спутника. Тони же медленно хмурился.

      – Хочешь сказать, что я повёл себя так же, по отношению к Мардж, как и мой отец когда-то по отношению ко мне? – спросил он, злобно прищурившись.

      – Да. А разве ты так не считаешь? – ответила я, с вызовом глядя в его глаза. Можно сказать, что сейчас я несознательно провоцировала Тони на очередной скандал, или хотя бы перепалку. Но мне совсем не хотелось ругаться, просто за время нашего общения это уже успело стать моей странной защитной реакцией от его обаяния.

   Каждый раз, когда наше общение начинало заходить за рамки дружеского – мы ругались. И почти всегда инициатором этих ссор становилась именно я.

      Но в этот раз Тони меня удивил.

      – Возможно, ты и права... – ответил он. – Да, я тогда не стал вдаваться в подробности ваших отношений с Мардж, решил закрыть глаза на то, что она, наконец, выбралась из своего заточения, предпочёл не заметить, что она стала гораздо чаще улыбаться.

      – Тони... скажи, почему ты хотел выдать Марджери замуж за этого Ротвиша? – спросила я, но глядя на то, как странно потемнели его глаза и напряглись руки, трижды пожалела, что вообще решила задать этот вопрос. Пришлось срочно искать пути смягчения его гнева, а то, судя по колючему взгляду, ещё пару таких вопросов, и он с радостью прикапает меня под ближайшим кустом. – Понимаешь... теперь, зная тебя, Мардж и этого вашего графа Дронка, я не нахожу никакого разумного объяснения тому твоему решению. У меня в голове не укладывается, что должно было произойти, чтобы ты решил отдать свою родную сестру этому... хм... типу?

     Он одарил меня странным многозначительным взглядом, и мне даже на секунду показалось, что я сейчас услышу что это не моё дело. И пусть, Тони был одним из немногих, кто умеет признавать свои ошибки, но вот признаваться в них другим – было для него не так просто.

      – Это что, настолько важно? – в его вроде бы шутливом тоне сквозило жуткое раздражение.

      – Просто я хочу понять, что двигало тобой в тот момент... – ответила, поднимая на него взгляд. – Понимаешь, я услышала эту историю сначала от миссис Коул, а уже потом от самой Мардж. И мне очень хотелось бы услышать её от тебя. Может это глупо, но я хочу найти оправдание твоей глупости...

      – А если у неё нет достойного оправдания, что тогда? – спросил он.

      – Я просто хочу тебя понять... – тихо ответила я.

   После этих лов, он даже остановился, и повернувшись, посмотрел на меня со странной смесью удивления, недоверия, боли и раскаянием, что мне стало его жаль. Потом, грустно усмехнувшись какой-то своей мысли, снова отвернулся, и пустил коня шагом. Я же, так ничего и не добившись, уныло поплелась за ним.

      – В то время наша семья испытывала большие финансовые трудности, – начал он, а я удивлённо притихла, боясь, что он может в любой момент передумать рассказывать об этом, ведь сам факт подобного откровения уже можно было заносить в красную книгу, как нечто безумно редкое! – Всё былое состояние нашей семьи оказалось растрачено впустую, дома заложены, а отцовская фабрика – разорена. Во время поездок по миру, которые занимали почти всё его время, он оставлял меня управлять делами. Но, в то время спасать было уже не чего. Да и что я тогда мог?! – Тони грустно усмехнулся. – Я говорил отцу, что дела плохи, да он и сам это прекрасно понимал, но ничего предпринимать не собирался. Вернувшись из одного круиза, они с мамой тут же уезжали в другой. Они всё время бегали, как и ты...- он так многозначительно на меня посмотрел, что мне вдруг стало стыдно за своё поведение. Не думала, что моё поистине страусиное желание держаться по дальше от этого парня он может воспринять именно так... странно. – Мама пыталась убежать от воспоминаний о своём погибшем ребёнке, отец – от множественных кредиторов. И всё было терпимо, пока, четыре года назад, не пришла весть об их гибели...

      Тони замолчал, и в этот момент мне просто безумно захотелось обнять его, сказать, что я никогда его не брошу, что всегда буду с ним. Но... думаю, вряд ли бы он оценил такой порыв. И, к тому же,