Сочинения в трех томах. Том 1 - Роберт Ханс ван Гулик

ж, здесь нет твоей вины. Этот негодяй отличался необычайной смелостью, а если уж такой человек решает покончить с собой, его трудно остановить. Возвращайся в тюрьму и скажи, чтобы капитана джонки приковали за руки и за ноги к стене, а между зубов всуньте ему деревянную палку. Я не могу позволить себе потерять еще одного свидетеля!

Когда тюремщик удалился, вернулся начальник архива. Он развернул длинный, пожелтевший от времени свиток. Это была иллюстрированная карта Пуяна, составленная сто пятьдесят лет назад.

Указывая на северо-западные кварталы города, судья Ди удовлетворенно заметил:

— А вот здесь водный коридор четко помечен. В те времена это был открытый канал, по которому поступала вода в искусственный пруд, располагавшийся на месте теперешнего даосского храма. Затем его перекрыли сверху, над ним был выстроен особняк Линь Фаня. Должно быть, Линь Фань обнаружил подземный канал случайно и заключил, что этот дом еще более подходит для контрабандных дел, чем он предполагал.

Судья свернул карту. Взглянув на своих помощников, он озабоченно сказал:

— Вам лучше отправиться прямо сейчас. Я надеюсь, что вы найдете еще какие-нибудь улики в особняке Линь Фаня, нам их очень не хватает.

Советник Хун, Ма Жун и Дао Гань поспешили откланяться, но Цзяо Тай, казалось, и не собирался уходить. Он не участвовал в обсуждении, но внимательно прислушивался к каждому слову. Задумчиво поглаживая аккуратные усики, он сказал наконец:

— Если мне будет позволено говорить откровенно, Ваша светлость, то у меня сложилось впечатление, будто вы избегаете обсуждать убийство Лян Кэ-фа.

Судья Ди вскинул голову.

— Ты не ошибся, Цзяо Тай, — спокойно ответил он, — я считаю, что говорить об этом убийстве еще рановато. У меня есть на этот счет предположения, но они настолько фантастичны, что мне и самому не верится. Когда-нибудь я все объясню тебе и другим. Но сейчас еще не время.

Он взял со стола документ и углубился в чтение. Цзяо Тай встал и вышел.

Оставшись один, судья швырнул бумагу на стол. Из ящика стола он достал тяжелый сверток документов по делу Лян против Линя. Когда судья развернул его, его лоб прочертила глубокая морщина.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Тщательный обыск в библиотеке.

Важные улики найдены в «Павильоне зимородка»

Прибыв в особняк Линя, советник Хун и двое его спутников сразу направились в библиотеку во втором дворе. Это была уютная комната, выходившая широкими окнами в изящный искусственный сад.

Дао Гань без долгих раздумий пошел к огромному резному столу черного дерева, стоявшему справа у окна. Он осмотрел набор дорогих письменных принадлежностей, отражавшихся в полированной крышке стола. Ма Жун попытался выдвинуть средний ящик. Но ящик не поддавался, хотя замка не было видно.

— Погоди-ка, дружище! — сказал Дао Гань. — Я бывал в Кантоне и знаю хитрости тамошних столяров.

Чувствительными кончиками пальцев он пробежал по резным украшениям на передней стенке ящика и вскоре обнаружил скрытую пружину. Когда Дао Гань выдвинул ящик, все увидели, что он забит кипами документов. Дао Гань выложил их стопками на столе.

— Это по вашей части, советник! — весело крикнул он.

Хун уселся в мягкое кресло у стола, а Дао Гань попросил Ма Жуна помочь ему отодвинуть от дальней стены тяжелую кровать. Он придирчиво осмотрел каждый сантиметр стены. Затем они поснимали с высоких полок книги и стали перелистывать их. Долгое время тишину нарушали лишь шелест бумаг и приглушенные проклятия Ма Жуна. Наконец советник откинулся на спинку кресла.

— Ничего, кроме чисто деловой переписки! — с отвращением сказал он. — Надо будет отнести всю эту груду в суд для дальнейшего изучения, может быть, в некоторых письмах скрыты намеки на контрабанду. А как у вас дела?

Дао Гань покачал головой.

— Все без толку! — проворчал он. — Пойдем осмотрим спальню этого мерзавца.

Они прошли на задний двор и оказались в комнате с потайным люком.

Вскоре Дао Гань обнаружил в стене за кроватью Линь Фаня выдвижную панель. Но за ней оказалась лишь железная дверь сейфа с очень сложным замком. Дао Гань долго потел над ним, но безуспешно.

— Надо выудить из Линь Фаня секрет замка, — развел он руками. — Давайте еще раз взглянем на коридор и третий двор храма. Там этот подлец складывал мешки с солью; может быть, где-то рассыпано их содержимое.

При свете дня они лишний раз убедились, что помещения вымыты очень чисто. Циновки были тщательно подметены, по каменным плитам коридора прошлись метлой, в щелях между ними не было ни пылинки, ни говоря уж о кристалликах соли. Трое друзей, заметно приуныв, вернулись в особняк. Они обыскали и другие комнаты, но все безуспешно. Там ничего не было: мебель вывезли, когда отправляли женщин и слуг на юг.

Приближался полдень, помощники судьи устали и проголодались.

— На той неделе, — сказал Дао Гань, — когда я дежурил здесь, один стражник рассказал мне, что у рыбного рынка есть трактир, где подают крабов. В панцирь кладут измельченное мясо крабов, смешанное со свининой, добавляют лук и готовят на пару. Это местное блюдо, и говорят, оно превосходно!

— Слюнки текут! — воскликнул Ма Жун. — Скорей туда!

Трактир помещался в небольшом двухэтажном здании и назывался весьма изысканно: «Павильон зимородка». К карнизу была прикреплена длинная лента красной ткани, на которой большими иероглифами сообщалось, что здесь можно заказать знаменитые вина севера и юга.

Отодвинув раздвижную дверь, они увидели маленькую кухню. В воздухе витал соблазнительный аромат жареного мяса и лука. За огромным железным котлом стоял по пояс голый толстяк, с длинным бамбуковым черпаком в руках. Котел был накрыт бамбуковой решеткой, на которой были сложены крабьи панцири, подходившие на пару. Рядом стоял поваренок помоложе и рубил мясо на большой колоде.

Толстяк широко улыбнулся и крикнул:

— Прошу наверх, господа хорошие! Сей момент вас обслужим.

Советник Хун заказал три десятка фаршированных крабов и три больших кувшина вина. По расшатанной лестнице трое приятелей начали взбираться наверх. Еще на полпути Ма Жун услышал наверху шум. Обернувшись к советнику, следовавшему за ним, он сказал:

— Похоже, что наверху какая-то пирушка!

Но в зале не было никого, кроме одного здоровяка, который сидел у окна спиной к ним. Склонившись над столом, он яростно впился в крабий панцирь и с диким чавканьем высасывал содержимое. На его широкие плечи была накинута черная куртка из узорчатой ткани.

Ма Жун дал знак остальным не вмешиваться. Он подошел к столу и, положив руку на плечо толстяку, рявкнул:

— Давно не виделись, дружище!

Сидевший за столом вскинул голову. У него было большое круглое лицо, наполовину скрытое густой