Арийский миф III рейха - Андрей Васильченко

Многие воспитанники Школ Адольфа Гитлера с первых учебных часов всецело проникались идеей использования в жизни "расовых критериев". Этот процесс начинался уже во время вступительных экзаменов. Лишь человек "арийского происхождения" мог рассчитывать на место в клубе будущих господ. Каждый кандидат обязан был подтвердить свою "расовую чистоту" и предоставить родословную семьи.

Бывший издатель "Цайта" Тео Зоммер в то время твердо решил поступить в Школу Адольфа Гитлера: "У меня была большая проблема. Когда-то давно, еще в первой половине XIX века, в огне пожара сгорели многие церковные книги. В моем фамильном древе возник изрядный пробел. Для меня было бы трагедией, если бы мне не удалось поступить с первого раза". Тео сфотографировал себя в разных ракурсах и отправил снимки в Берлин. Там их внимательно изучали "специалисты по расам". "Через несколько месяцев пришел долгожданный положительный ответ. Ты ариец. Можешь приехать на вступительные экзамены".

Иоахима Баумана избавили от подобных проблем. В начале 1937 года он заболел и сидел дома. Неожиданно в комнату вошла мать с газетой в руках. "Послушай, мой мальчик, что здесь написали. Фюрер создает новые школы, и ты соответствуешь всем требованиям. Твои родители национал-социалисты, ты отлично учишься. В гитлерюгенде тебя тоже ценят, мой знаменосец. Ну, что ты скажешь на это?"

Отец Баумана вначале не хотел отпускать сына на учебу в "кадетское училище". Однако мать настояла на том, чтобы ее любимец не ограничился учебой в обычной средней школе, а получил более серьезное образование и вместе с ним — лучшие шансы на будущую карьеру. Ей удалось переубедить отца, прибегнув к серьезному аргументу: учиться в такой школе престижно, и к тому же не надо платить деньги. Сам Иоахим с большим желанием стремился стать воспитанником школы и носить имя человека, которого он уже вскоре после своего приезда в Зонтхоффен стал считать богом.

Спорту и военным играм на местности придавали значение не меньше, чем школьным занятиям. Физическая сила ценилась даже выше, чем умение читать и писать. Об этом рассказал другой кандидат на поступление в Школу Адольфа Гитлера Харальд Грундман: "Нужно было выдерживать физические нагрузки во время марш-бросков с рюкзаком за плечами и военных игр на местности. В учебе я не показывал больших достижений, но с физической подготовкой у меня было все в порядке".

За испытаниями стоял известный принцип, столь популярный среди нацистов. Гитлер заявил: "Кто хочет жить, должен самоутвердиться. Кто не хочет утверждать себя, тот нежизнеспособен и должен погибнуть. Земля не предназначена для ленивых и слабых народов. Земля для тех, кто может постоять за себя. Земля — это переходящий приз, который достается народам, заслужившим его, доказавшим в постоянной борьбе свое право на существование". Воспитанники Гитлера должны были соответствовать этому принципу и стать верными исполнителями воли фюрера, его наследниками. Именно поэтому Иоахим Бауман был обязан доказать на деле, что он настоящий сорвиголова. Данный сюжет был использован в фильме Дениса Ганзеля, известном в российском прокате под названием "Академия смерти".

Он вышел на боксерский ринг. Когда Иоахим увидел своего соперника, ему стало ясно, что в следующие минуты его главная задача — продержаться дольше. Противник был сильнее, тяжелее и крупнее, чем он сам. Все три раунда показались юноше бесконечными, Удары сыпались на Баумана. Вдруг в зал вошел гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох. Поединок был прекращен. Один из командиров гитлерюгенда отрапортовал Коху. И удары вновь обрушились на Иоахима. В конце третьего раунда поражение было предрешено. Бауман снял левую перчатку. Большой палец был в крови. Три недели назад Бауман поранил его, когда строил модель самолета. Теперь рана вновь кровоточила, Кох посмотрел на окровавленный палец и решил, что перед ним стоит особенно мужественный и невосприимчивый к боли молодой человек. Он поманил к себе адъютанта, указал на Баумана и сказал: "Этот!" Кто смог без жалоб терпеть боль, считался настоящим парнем. Иоахим Бауман стал учащимся Школы Адольфа Гитлера. Боксерский поединок стал для него посвящением в рыцари.

Бауман, выдержав таким образом "вступительный экзамен", гордился тем, что ему удалось выделиться среди сверстников. Отныне он принадлежит к "избранным". Хайнц Гибелер вспоминает о своем зачислении в Школу Адольфа Гитлера: "Я был чрезвычайно горд этим. Обо мне будут говорить в моем классе. Я радовался, потому что радовались мои родители. Я был счастлив". Чувство превосходства охватило поступивших школьников. Песни усиливали ликование и радость:

Мы гордо носим имя фюрера.

Мы хотим быть самыми лучшими для него.

Никто не спросит, откуда и кто мы.

Здесь уважают настоящих парней.

Мы поем и шагаем в едином строю.

Слабакам здесь не место.

В зависимости от того, как обе системы учреждений (Наполас и Школы Адольфа Гитлера) заботились об отборе и успеваемости своих учеников, достаточно четко видна разница в целевых установках обучения: юнгманы Национально-политических воспитательных заведений могли выбирать для себя в дальнейшем любую профессию, например, изучаемую ими юриспруденцию, медицину или филологию, в то время как ученики Школ Адольфа Гитлера готовились исключительно к партийной работе.

Наполас — элитная вотчина СС

В узком смысле партия не могла повлиять на Национально-политические воспитательные заведения. Ни гауляйтер, ни другие партийные инстанции не могли оказать непосредственного влияния на эти учебные заведения. Они даже не значились в организационной книге НСДАП. Массовый прием юнгманов в гитлерюгенд и юнгфольк начал происходить только на основании Закона "О молодежи" от 1936 года и происходил в большей степени формально, так как эти учебные заведения не подчинялись никакой инстанции или структуре гитлерюгенда. В плане воспитания и обучения юнгман был ответственен лишь перед руководством конкретного Национально-политического воспитательного заведения. Поэтому вполне логично, что целью воспитания в Школах Адольфа Гитлера было становление убежденных национал-социалистов, укрепляющих власть и государство и работающих в инстанциях НСДАП, а в Национально-политических воспитательных учреждениях на первом месте стояло формирование гражданского и общественного профессионализма.

По предложению Руста, который в феврале 1933 года становится прусским министром по делам образования и религии, идет открытие первых трех Национально-политических воспитательных заведений. Предложение о превращении некоторых учебных заведений Пруссии в Наполас исходит от Иоахима Хаупта, поддержанного широкими кругами преподавателей. Национально-политическое воспитательное заведение планировалось как школа нового типа, в центре которой лежало бы воспитание в национал-социалистском духе. Большая часть преподавателей из государственных учебных заведений готова была сотрудничать с НСДАП в этом новом проекте. Хаупт соединил в Национально-политическом воспитательном заведении типично немецкие военные интернаты и английскую публичную школу, поставив во главу угла не воспитание личности, а веру и преданность вождю.

Теоретиками национал-социалистской педагогики отмечалась определенная схожесть элитарных образовательных заведений для молодежи в Германии и Англии. "Английская публичная школа занимается планомерным возведением общественных форм. Мальчик забирается из семьи. Только в отрыве от родителей он может самостоятельно формировать в среде сверстников свои принципы и позиции. Только в авторитарной среде он может обучиться приказывать и подчиняться. В своих действиях он начинает опираться и руководствоваться традициями, неписаными законами жизни, осознанием собственной ответственности за честь, боль и благо подчиненных". Этим привлекают национал-социалистов английские публичные школы.

Ведение занятий, естественно, передавалось в руки профессиональных педагогов. Таким образом, те люди, которые становились руководителями этих учреждений, и те преподаватели, которые вели занятия, определили стиль Национально-политических воспитательных заведений. Сначала не имелось ни учебных программ, ни служебных инструкций, что давало руководителям первых Наполас чрезвычайное право самим набирать преподавательский корпус и обучаемую молодежь, что способствовало некоторым педагогическим экспериментам. Вначале, в первых Наполас, проходили даже педагогические дискуссии в отношении проводимой унификации образования.

В чем же состояла особенность новой идеи воспитания? Сам Гитлер по этому поводу говорил следующее: "Воспитание должно ставить перед собой цель сделать их тела гибкими, характеры твердыми, а умы холодными". По его замыслу воспитанная в Наполас молодежь должна стать образцом для всей Германии, после чего опыт Национально-политических воспитательных заведений должен быть распространен на всю систему образования.