Демон пробуждается - Роберт Сальваторе

— Я буду защищать Эвелина! — воскликнула Джилл. — Он не преступник.

Монах усмехнулся и вдруг внезапно низко пригнулся, прыгнул вперед и ногой попытался выбить у девушки меч.

Джилл ловко уклонилась и сделала шаг назад. Карающий Брат даже зауважал ее, с таким мастерством она избежала его удара. Чувствовалось, что она не новичок в искусстве борьбы и обладает прекрасно отточенными рефлексами.

— Ходят слухи, что ты и сама преступница, — насмешливо сказал он, приближаясь к ней. — Дезертир из Пирет Талме. — Джилл не дрогнула, не сводя с него пристального взгляда. — Может, Береговая Охрана заплатит за тебя щедрое вознаграждение.

С этими словами монах бросился вперед и попытался ударить Джилл ногой, развернулся, предпринял еще одну попытку и тут же третью. Увернувшись от всех, она сама перешла в наступление, но в последний момент остановилась, осознав, что так недолго и человека убить.

Ох, не тот это был случай, чтобы испытывать угрызения совести! Карающий Брат увернулся от меча Джилл и нанес ей сокрушительный удар кулаком. Она отшатнулась, но тут же получила еще один удар под ребра, который едва не вышиб из нее дух. Пошатываясь, девушка продолжала отступать, ожидая нового нападения и готовясь отразить его.

Когда в голове у нее прояснилось, она, к собственному удивлению, обнаружила, что монах не преследует ее. Он стоял довольно далеко, сунув руку в карман рясы и даже закрыв глаза.

И тут он снова напал на нее! Не физически, нет — на ее дух. Внезапно Джилл ощутила давление невероятно мощной воли и поняла, что еще немного — и она утратит контроль над своим телом!

Яростная боль прожгла ее от головы до пят — и тело монаха тоже, Джилл знала, хотя в этом было мало утешительного. Его наглое вторжение она ощущала как надвигающуюся на нее темную стену, пытающуюся выжать, выдавить ее из собственного тела. В первый момент она растерялась; мелькнула мысль, что с этим ей не справиться. Но потом девушка подумала, что здесь, на «своем поле», она еще, может быть, и устоит. Мысленно она визуализировала себя как источник яркого света, сияющее солнце — и темная стена начала понемногу отступать.

А потом она и вовсе исчезла, и Джилл, пошатываясь, открыла глаза.

Монах стоял прямо перед ней. Может, его ментальная атака была всего лишь хитростью, чтобы отвлечь ее внимание? Да, наверно, так оно и было, но, к сожалению, это дошло до нее чересчур поздно. Он был слишком близко, так близко, что у Джилл не осталось времени для маневра.

Карающий Брат нанес ей рубящий удар по горлу, один-единственный удар, но она обмякла и рухнула на снег. Монах не хотел убивать ее — пока. Может, она знает, где Эвелин припрятал свои сокровища; и, уж точно, она пригодится Карающему Брату в качестве заложницы. Преступник сам прибежит к нему, узнав, что она в его руках.

Да, он не хотел убивать ее сейчас, но знал, что, когда с Эвелином будет покончено, эту женщину тоже ждет гибель.

ГЛАВА 33

РАЗЯЩИЙ УДАР

Элбрайн сидел в задней части «Унылой Шейлы», в самом углу; так он чувствовал себя в большей безопасности. Не то чтобы на него в самом деле могли напасть — люди в Дундалисе не любили его, но никогда не проявляли открытой враждебности, — просто это уже въелось в кровь: всегда занимать позицию, наиболее защищенную.

Этой ночью таверна была полным-полна, и шум стоял неимоверный. Сегодня выпал первый снег; фактически, зима пришла, а вместе с ней и обычные для этого времени года сложности.

Вино лилось рекой, говорили возбужденно и главным образом о погоде. Правда, в том углу, где сидел толстый монах в коричневой рясе, завязался спор о том, насколько реальна угроза набега гоблинов.

— Такое ведь уже было здесь, — заявил брат Эвелин. — Всю деревню сравняли с землей, и только один человек уцелел. Или, может, вообще никто, — тут же спохватился он, надеясь, что никто не заметил его оговорки.

Если Джилл хочет сохранить свою тайну, значит, не ему ее выбалтывать.

— Но только после того, как охотники Дундалиса убили в лесу гоблина, — возразил Тол Юджаник, крупный мужчина, хотя это впечатление сглаживалось рядом с могучим Эвелином. — И это было чуть ли не десять лет назад. Гоблины больше не вернутся. С какой стати?

— Тем более что тут все время шатается вон тот молодчик, — добавил второй собеседник и засмеялся, движением подбородка указав в сторону молодого мужчины, одиноко сидящего за своим столиком.

Остальные трое тоже расхохотались, глядя в ту сторону.

— А кто это? — заинтересовался Эвелин.

— Тот, кому твои россказни наверняка придутся по душе, — ответил Тол и одним махом осушил целую кружку пива; губы и даже подбородок у него покрылись пеной.

— А разве не Элбрайн прикончил медведя, который тут разбойничал? — спросил Белстер О’Комели, делая вид, что ему срочно понадобилось протереть именно ту часть стойки, которая была ближе к их столику. — Того самого, который развалил твою хижину, Бургис Гозен!

Мужчина, к которому относились последние слова, сделал вид, что ничего не слышал.

— Кем это доказано? — фыркнул Тол, заметно разозлившись.

Он никогда не одобрял дружеских взаимоотношений между Белстером и этим странным Полуночником, не упуская случая громогласно заявить об этом.

Белстер вернулся на свое место за стойкой. На протяжении довольно долгого времени он не выставлял напоказ своих взаимоотношений с Элбрайном, зная, что это может плохо повлиять на его репутацию. Позже, однако, он начал вести себя по-другому. Не так давно даже заказал местному умельцу кожаное седло и не скрывал, что сделал это для Полуночника, в качестве платы за кое-какую оказанную ему услугу.

— Медведь был болен и, наверно, сам издох, — сердито продолжал Тол. — Уверен, что наш лорд-защитник его и в глаза не видел.

В ответ послышались смешки, приятели Тола дружно закивали головами. Понимая, что ему не переубедить этих грубиянов, Белстер продолжал молча заниматься своим делом. Любое упоминание о случае с медведем выводило из себя Тола, который хвастался, что сам до него доберется — рассчитывая получить за это вознаграждение, разумеется.

Брат Эвелин не принимал участия в общем веселье, с интересом разглядывая человека, сидящего в дальнем углу, которого Тол с иронией назвал «наш лорд-защитник». Может, он из тех немногих, кому доступно понимание происходящего в мире?

— Думаю, вы все должны быть ему благодарны, — рассеянно пробормотал монах; просто подумал вслух, не обращаясь ни к кому конкретно.

Тол пальцем ткнул его в грудь.

— Мы не нуждаемся ни в какой защите! — искаженное от злости лицо придвинулось вплотную к монаху.