Проделки Джинна (авторский сборник) - Андрей Саломатов

Достав костюмы, феняне внимательно осмотрели их, ощупали и, нахваливая прочную ткань, принялись одеваться.

Катер сел на той же площади, откуда разведчики начали свое знакомство с городом.

— Выходите. Смелее, — подбадривал аборигенов Гавличек. — Теперь вам ничто не страшно.

Феняне неуверенно выбрались из машины. Костюмы землян висели на них, и это их развеселило. Они хлопали друг друга по плечу и смеялись.

Укрепив на поясе пульсатор, Гавличек выпрыгнул из катера.

— Советую тебе сделать то же самое, — сказал он Захарову. — Не на прогулку идем.

— Я думаю, мне он не понадобится, — ответил Илья, однако оружие с собой прихватил. Захаров действительно не знал, с чего начинать, поэтому инициативу сразу взял на себя Гавличек.

— Значит так, двое молодых со мной в собор. Надо вытащить оттуда этих друзей покойников. Я бы и один справился, но, боюсь, не доведу всю ораву. У меня есть план: хочу по–хорошему поговорить со жрецом.

Может, он поможет убедить людей. Ему поверят.

— Это идея, — обрадовался Захаров. — Только аккуратнее убеждай его, он старый человек.

— А вы, — обратился он к Захарову, — займитесь охотниками. Ружья об угол, людей на все четыре стороны, а перед этим маленькое вливание насчет гуманизма и великой миссии человечества.

— Очень тебя прошу, — сказал Захаров, — не натвори там чего–нибудь.

— Отстань, я не мальчик, — отмахнулся Гавличек.

До собора группа из трех человека добралась за полчаса. Дверь болталась на одной петле, и Гавличек, пнув ее ногой, первым прошел внутрь. Феняне несмело последовали за своим командиром.

Внизу ничего не изменилось. Приблизившись к маленькой дверце за алтарем, Гавличек толкнул ее, и она со скрипом отворилась. За дверью было совершенно темно.

— Есть здесь кто–нибудь? — крикнул разведчик, но никто не отозвался. Феняне в это время с благоговением смотрели на статую Харелла и что–то шептали себе под нос. — Помолитесь пока, я сейчас вернусь, — сказал Гавличек и исчез в темноте.

— Если это правда, что теперь нас не берут пули, то мы могли бы очень неплохо зажить, — тихо проговорил племянник старшего после того, как Гавличек скрылся. Второй утвердительно кивнул и ответил:

— Да, мы могли бы иметь сколько угодно жизней и все прожить.

Могли бы завоевать любую крепость.

— Они не оставят нам эту одежду, — вздохнув, сказал первый. В этот момент появился землянин.

— Никого нет, — разводя руками, сказал Гавличек. — Сбежали. Все правильно. С чего бы это им сидеть и ждать, когда мы их выкурим?

Возвращаемся наверх. — Разведчик обнял низкорослых фенян за плечи и посмотрел на Харелла. — И божка вашего кровожадного оставили.

— Харелла невозможно оставить, — тихо ответил сын старшего. — Оставить может только он нас.

— Неплохо придумано, — чему–то обрадовался Гавличек. Они вышли на улицу, разведчик снял с пояса пульсатор и не без иронии проговорил: Будем считать, что Харелл вас оставил. — Направив ствол на мостовую подле яйцеобразного входа, Гавличек нажал на кнопку. Послышался легкий хлопок, часть улицы вздрогнула, как при землетрясении, и с грохотом обрушилась вниз. На ее месте образовалась огромная воронка, на дне которой можно было построить теннисный корт.

— Там же статуя Харелла! — воскликнул племянник старшего.

— Хватит Хареллов, — ответил Гавличек и заглянул вниз. Один из молодых людей вдруг с силой толкнул командира, а второй размахнулся и ударил падающего в воронку разведчика прикладом по руке. Пульсатор остался лежать на краю воронки.

Дождавшись, когда Гавличек докувыркался до дна, молодой человек взял пульсатор, с ужасом посмотрел на него и, прицелившись, нажал на кнопку. Из–под ног землянина поднялся фонтан земли, и разведчик скрылся на дне бывшего собора. Осыпавшаяся земля ровным слоем присыпала могилу Гавличека.

— Здорово! — восхищенно проговорил племянник старшего и, захохотав, выстрелил в небольшое каменное строение. Дом вспучило, поднялся столб пыли, и здание осело. — Вот это силища! — абориген еще раз нажал на кнопку, и еще одно здание превратилось в кучу строительного мусора.

— Надо и второго, — сказал сын старшего фенянина. — У него тоже есть такая же пушка. И тогда все наше! Вся земля наша! — Глядя на двоюродного брата безумными глазами, он взял его за рукав и потащил обратно к катеру. — Только тихо. Только осторожно, — приговаривал он. — Главное — чтобы пришелец ни о чем не догадался. И тогда весь мир наш!

— Набегался? — сурово спросил старший Билар, подталкивая пленного к катеру. — Много жизней заработал? Может, поделишься?

Пожилой пленник испуганно смотрел то на Захарова, то на фенянина.

— Неужели вам не надоело друг друга бояться? — мягко спросил его Захаров. — Тебя же все равно убьет такой же вот охотник, а сердце отнесет вашему Хареллу. Ты жреца видел? — Фенянин молча разглядывал свою обувь. Он прожил очень долгую жизнь, и каждый из вас мог бы прожить столько же. Убивая, вы роете себе могилу. Наше оружие намного сильнее, но мы не воюем. Мы давно… — Какое–то непонятное чувство заставило Захарова обернуться. Метрах в ста один из молодых Биларов целился в него из пульсатора. Реакция была мгновенной.

Оттолкнув старшего Билара от катера, Захаров упал на землю и быстро откатился в сторону. Одновременно с этим послышался хлопок. Катер хрустнул, как сломанное дерево, и, подпрыгнув, ударился о стену дома. От стоявшего рядом пленного осталось лишь темное пятно на расплющенном металле.

Выхватив пульсатор, Захаров, почти не целясь, выстрелил. Угол дома, откуда выглядывал фенянин, исчез в облаке пыли, а затем рухнула и вся стена.

Старший Билар был жив. Он лежал в двух метрах от Захарова и с ужасом смотрел, как пыль подхватило ветром и швырнуло на площадь.

— Гавличек, — прошептал Захаров и уронил голову на руки.

Спасательный катер должен был прилететь с орбиты планеты с минуты на минуту. Стоя у края воронки, Захаров откинул шлем. Рядом, понурившись, стоял старший Билар.

— Прощай, Билар, — тихо проговорил Захаров. — Костюм можешь оставить себе. Он тебе еще пригодится. Попробуй объяснить людям, что надо делать. Ты мудрый человек, они тебя поймут.

На горизонте возникло темное пятно, которое быстро увеличивалось в размерах.

— И не надо так приветствовать друг друга, — продолжил Захаров.

— Жизнь нам дарят наши родители, а не жадные охотники за чужими жизнями. Родителей и благодарите.

На прощанье фенянин положил руку на плечо Захарову.

— Прощай. Я сделаю, что смогу, — пообещал Билар и, немного поколебавшись, добавил: — Я дарю тебе жизнь.