Сумма теологии. Том XII - Фома Аквинский

Возражение 5. Далее, набожность верного необходима в каждом таинстве. Следовательно, взывать к набожности верных в этом таинстве больше, чем в других, посредством божественного восхваления и таких предложений, как: «Вознесем сердца», неправильно.

Возражение 6. Далее, как уже было сказано (82, 1), служителем этого таинства является священник. Следовательно, все слова этого таинства должны произноситься священником, а не другими служителями или хором.

Возражение 7. Далее, божественная сила соделывает это таинство неослабно. Следовательно, священник абсолютно напрасно просит о совершении этого таинства, говоря: «Просим Тебя, Господи, милостиво прими эту жертву от нас…» и так далее.

Возражение 8. Далее, жертва Нового Закона неизмеримо превосходней жертвы ветхозаветных отцов. Следовательно, священнику не приличествует просить о том, чтобы эта жертва была принята столь же благосклонно, как жертва Авеля, Авраама и Мельхиседека.

Возражение 9. Кроме того, подобно тому, как тело Христа не начинает быть в этом таинстве посредством изменения места, о чем было сказано выше (75, 2), точно так же оно и не перестает там быть [посредством изменения места]. Следовательно, священнику не подобает просить: «Да вознесет ангел Твой эту жертву к небесному алтарю Твоему».

Этому противоречат слова, приведенные [в книге] «Об освящении»: «Обряд отправления мессы был выверен Иаковом, братом Господним по плоти, и Василием, епископом Кесарийским», а их авторитет таков, что для сомнений в уместности каких-либо используемых в этом таинстве слов нет никаких оснований.

Отвечаю: коль скоро в этом таинстве заключена вся тайна нашего спасения, то оно исполняется с большей, чем другие таинства, торжественностью. Атак как [в Писании] сказано: «Наблюдай за ногою твоею, когда идешь в дом Божий» (Еккл. 4:17); и еще: «Прежде, чем начнешь молиться, приготовь себя» (Сир. 18:23), отправлению этой тайны предшествует некоторая подготовка, чтобы мы могли достойно исполнить то, что за ней последует. Первая часть этой подготовки – божественное славословие, предлагаемое во «Входной», согласно сказанному [в Писании]: «Кто приносит в жертву хвалу – тот чтит Меня, и кто наблюдает за путем своим – тому явлю Я спасение Божие» (Пс. 49:23). Оно состоит главным образом из псалмов, или, по крайней мере, поется с псалмами, поскольку, как говорит Дионисий, «псалмы заключают в себе все, что содержится в Священном Писании, посредством хвалы»[223].

Вторая часть связана с осознанием нашего нынешнего бедственного положения, и потому мы молим о милосердии, трижды обращаясь к Лицу Отца: «Господи, помилуй», трижды обращаясь к Лицу Сына: «Христе, помилуй», трижды обращаясь к Лицу Святого Духа: «Господи, помилуй», ища защиты от троякого бедствия: неведенья, греха и наказания, и выражая этим «триипостасность» божественных Лиц.

Третья часть напоминает о небесной славе, обладать которой мы чаем по окончании этой бедственной жизни, словами: «Слава в вышних Богу», которые поются в праздничные дни при отмечании небесной славы, но опускаются в скорбных служениях при отмечании нашего бедственного состояния.

Четвертая часть содержит молитву, произносимую священником за людей, чтобы они могли удостоиться столь великих тайн.

Во-вторых, этому предшествует наставление верных, поскольку это таинство, как мы уже говорили (78, 3), является «тайной веры». Это наставление направлено к расположению верных, когда чтецы или иподьяконы громко читают в церкви учение пророков и апостолов, после чего хор поет «Гимн», который означает совершенствование жизни, завершающийся пением «аллилуйя», обозначающим духовную радость, или же – в скорбных служениях – «литургическим песнопением», выражающим духовные воздыхания, поскольку то и другое должно следовать из вышеупомянутого наставления. Но «совершенно» люди наставляются учением Христа, содержащимся в Евангелии, которое читается более возвышенными служителями, то есть дьяконами. И поскольку мы верим Христу как божественной Истине, согласно сказанному [в Писании]: «Если же Я говорю истину, – почему вы не верите Мне?» (Ин. 8:46), по завершении чтения Евангелия поется «Верую», посредством чего люди выражают свое согласие верой с учением Христа (оно поется на празднествах, связанных с его поминанием, например празднествах Христа, девы Марии и апостолов, заложивших основы веры, и в другие подобные дни).

Затем, после того, как люди подготовлены и наставлены, мы переходим к отправлению тайны, которая предлагается как жертва, а освящается и получается как таинство, и потому вначале идет жертвоприношение, затем – освящение предлагаемой материи и, наконец, принятие.

В отношении жертвоприношения исполняются две вещи, а именно людская хвала в песнопении «дароприношения», выражающая радость приносящих, и молитва священника, просящего о том, чтобы приношение людей было угодным Богу. В связи с этим Давид сказал: «Я от чистого сердца моего пожертвовал все сие, и ныне вижу, что и народ Твой, здесь находящийся, с радостью жертвует Тебе», а затем произнес молитву: «Господи, Боже… сохрани сие навек» (1 Пар. 29:17, 18).

Далее, что касается освящения, исполняемого сверхъестественной силой, то люди в первую очередь побуждаются к благочестию в «Проскомидии», в которой их призывают «вознести сердца к Господу», и потому по завершении «Проскомидии» люди благочестиво хвалят Божество Христа, говоря вместе с ангелами: «Свят, Свят, Свят», и Его человечество, говоря вместе с детьми: «Благословен Грядущий». В другом месте священник поминает, во-первых, тех, ради кого предлагается эта жертва, а именно всю Церковь, «всех начальствующих» (1 Тим. 2:2) и, особым образом, тех, «за кого мы приносим Тебе эту жертву хваления и приносящих ее». Во-вторых, он поминает святых, призывая их заступиться за тех, кого он упомянул ранее, когда говорил: «Помяни… и прими…» и так далее. В-третьих, он завершает молитву прошением: «Да будет эта жертва…» и так далее, чтобы жертва была спасительной для тех, за кого она предлагается.

Затем он переходит к самому освящению. Здесь он, во-первых, просит о следствии освящения, когда говорит: «Боже, приношение наше…» и так далее. Во-вторых, он исполняет освящение, используя слова Спасителя, когда говорит: «Накануне…» и так далее. В-третьих, он объясняет свое дерзновение повиновением заповеди Христа, говоря: «И мы… вспоминая…» и так далее. В-четвертых, он просит, чтобы предложенная жертва была угодна Богу, когда говорит: «Милостиво и благосклонно воззри на эти приношения…» и так далее. В-пятых, он просит следствия этой жертвы и таинства: прежде всего, для причащающихся, говоря: «Смиренно молим Тебя»; затем для усопших, которые больше не могут его получать, говоря: «Помяни также, Господи…» и так далее; наконец, для самих предлагающих священников, говоря: «И нам, грешным…» и так далее.

За этим следует акт получения таинства. Прежде всего, люди приуготовляются к причащению, во-первых, общей молитвой паствы, каковая суть молитва Господня, в который мы просим о том, чтобы нам ежедневно давался хлеб наш насущный, а также частной молитвой священника за людей, начинающейся словами: «Избавь нас, Господи…» и так далее. Во-вторых, люди приуготовляются «Миром», в котором поется: «Агнец Божий…» и так далее, поскольку, как мы уже показали (73, 4; 79, 1), это таинство единства и мира (в мессах по усопшим, в которых жертва предлагается не за этот мир, а за почивших, «Мир» опускается).

Далее происходит принятие таинства, причем первым его принимает священник и только потом предлагает другим, поскольку, по словам Дионисия, призывающий к божественному других сначала должен приобщиться этому сам[224].

Наконец, все отправление мессы завершается благодарением, выражающим радость причастившихся тайне людей (таков смысл пения после причащения), а священник читает благодарственную молитву, как и Христос по завершении вечери с учениками «воспел» (Мф. 26:30).

Ответ на возражение 1. Освящение происходит только посредством слов Христа, другие же слова, как уже было говорено, добавляются для того, чтобы расположить людей для принятия освященного.

Ответ на возражение 2. Как сказано в последней главе [Евангелия от] Иоанна, Господь сказал и сотворил много такого, что не было записано евангелистами (Ин. 21:25), в том числе и то, что Он возвел очи к небу во время вечери, однако римская Церковь следует этому обычаю как апостольскому. Ведь представляется вполне сообразным, что Он, возводивший очи к небу при воскрешении Лазаря (Ин. 11:41) и при молитве за учеников (Ин. 17:1), с куда большим основанием сделал это при столь важном событии, как учреждение этого таинства.