На пути к социализму. Хозяйственное строительство Советской республики - Лев Троцкий

Здесь поставлен вопрос: «Из ваших речей можно заключить, что линия поведения Цектрана правильна и что его практика показательна для других союзов. А между тем резолюцией ЦК РКП на V конференции предложено изменить Цектрану его линию»… Подписано Тихомировым.[214] В чем же противоречие? Я думаю, что тов. Тихомирова ввели в заблуждение, и опасаюсь, что Тихомиров не читал резолюции, на которую он ссылается. Эта резолюция, на которую он ссылается, говорит следующее:

«Ввиду достигнутых производственных успехов, ЦК считает, что и для Цектрана время специфических методов управления (во имя которых был создан Главполитпуть), вызванных особыми условиями, начинает проходить, и потому рекомендует Цектрану усилить и развить нормальные методы пролетарской демократии внутри союза, что уже поставлено на очередь самим Цектраном».

Вот место, которое имеет в виду тов. Тихомиров, «что уже поставлено на очередь самим Цектраном», – так и сказано здесь.

Таким образом, ЦК в этой резолюции говорит, что необходимо усилить методы пролетарской демократии, усиление которой поставлено на очередь самим Цектраном. И добрая половина моего доклада, который я читал по поручению Цектрана, как член Цектрана, была посвящена тому, что мы подготовили работу, установили определенную программу действий, и что теперь нам этот аппарат нужно использовать, чтобы захватить широкие массы новым методом работы и построить пролетарскую демократию. Если вам, товарищи, особенно товарищам водникам, изображают дело так, что методы Цектрана в смысле построения производственного союза, в смысле твердой спайки, – что эти методы сданы в архив, то вас вводят в заблуждение. Этого мы сдавать в архив не собираемся, а, наоборот, стремимся это развить, распространить на более широкие массы. Это есть то, что нам рекомендует резолюция ЦК. Я возвращусь к тов. Худякову, который приводил слова тов. Бумажного о том, что методы демократии революционны. Он говорил: «с этим я не могу примириться. Демократия, в смысле государственном, есть режим парламентарный». Мы не об этом говорим; этот метод не реакционный, он бывает в известную эпоху передовым. По сравнению с царизмом буржуазная демократия – шаг вперед; по сравнению с советским государством, освобождающим пролетариат, буржуазная демократия есть шаг назад. Мы говорим не об этой демократии, – мы условились говорить о демократии внутри рабочего класса, т.-е. об участии всех элементов рабочего класса в решении, обсуждении всех вопросов внутри рабочего класса, стоящего у власти. Я думаю, что это безусловно правильно. Рассмотрим, как развивается эта демократия. Возьмем развитие нашей партии. Она зародилась в 83-м году как группа «Освобождение Труда»[215] и состояла из 3 – 5 человек. Кто ее выбирал? Никто. Она зародилась самопроизвольно. Были расколы, группировки, потом борьба идейная. Чем более она показывала себя массам в действии, тем больше завоевывала их доверие и тем больше массы выбирали ее представителей на ответственные посты, зная, что эти коммунисты или социал-демократы – раньше так называли – надежные люди, верные, которые не продадут и не предадут. Она образовалась самопроизвольно, показала себя массам в действии, дала себя проверить, завоевала доверие, и потом ее выбирали.

Теперь относительно производственной задачи. Масса, организованная в профсоюзы, пока слабо захвачена производственной работой союза: она сейчас организована в значительной мере по-казенному. Она нуждается в том, чтобы посмотреть в действии новый аппарат союза, чисто производственный аппарат. Вот почему мы не можем сказать, что Цектран есть плод широких демократических выборов транспортного пролетариата. Пока это еще только небольшой опыт. Нужно выдвинуть из среды старого союза некоторую инициативную группу, которая проверена в другой области железнодорожной работы. Тут я согласен с т.т. Гессеном[216] и Амосовым, что нужно применить нечто новое, нужно влить новое вино в старые меха профсоюза. Нужно, чтобы явившийся от Цектрана указал на каждой дороге, на каждом участке, в каждой мастерской наиболее ощутимые недохватки в организации производства, что можно сделать в смысле улучшения положения рабочих в квартирном отношении, в продовольственном, в смысле одежды и т. д. Когда они увидят нового человека с хозяйственным глазом, они скажут про других товарищей, что они, может быть, прекрасные агитаторы, хорошие революционеры, но занимаются тем, что ругают на всех перекрестках милитаристские методы Цектрана, а ничего не делают в отношении квартир и т. д., и мы их больше выбирать не будем. Вместо них будут выбираться такие элементы, которые все внимание направят на создание производственно-хозяйственной демократии. Вот в чем будет состоять наша производственная демократия.

Здесь несколько довольно занозистых вопросов поставил тов. Худяков. Я не совсем понимаю их смысл, но попытаюсь по мере сил на них ответить. Он спрашивает, что понимать под словами: «хирургическое вмешательство государства или партии», – он спрашивает, что это значит? Хирургическое вмешательство государства бывает нескольких родов. Один пример – уничтожение анархистов в Москве, когда это вмешательство было очень энергичное и вполне хирургическое и довольно счастливо удавшееся: больной не выздоровел, но Москва выздоровела. Сейчас на Украине производится хирургическое вмешательство государства по отношению к махновцам,[217] которые воспользовались подходом Врангеля, для того чтоб ударить в тыл Советской власти. Надеюсь, что это хирургическое вмешательство также пройдет с полным успехом. В таких условиях, как на Украине, создать производственную демократию нет никакой возможности. Элементов расшатанных очень много, и там хирургическое вмешательство государства с ланцетом в руках должно быть доведено до конца. Я надеюсь, что мы теперь, покончив с фронтами, очистим Украину от этой дряни. Но когда я говорил о хирургическом вмешательстве государства внутри союза, то я разумел другое. Если работник не соответствует по своим склонностям работе, если он не дает себе отчета в хозяйственных задачах союза, то, разумеется, партия имеет право сказать, что у тебя есть такие-то качества, которые ты проявлял и будешь проявлять, но ты не улавливаешь основной задачи настоящего периода, и я тебя перевожу на другую работу. Вот в таком смысле я говорил о хирургии применительно к союзу.

Еще поставлен вопрос о том, как до сих пор производилось назначение на различные посты: практиковалась ли система коллективного суждения о назначении или назначение производилось единолично.

Система назначения, которая производилась до сего времени в нашем ведомстве и при содействии нашего союза, производилась далеко не совершенно. Здесь необходимы большие реформы именно в сторону более правильной оценки и аттестации назначаемых. Тов. Худяков спрашивает, не играли ли при назначении громадную роль родство и знакомство. Я не знаю, о каких случаях говорит товарищ, но допускаю, что играют роль и эти элементы, и допускаю даже, что в одном случае это действительно было по грибоедовскому «как не порадеть родному человечку»,[218] – а в другом случае это было потому, что брали знакомого человека, который близко стоял. Назначение есть труднейшая задача. Иногда надо буквально из пальца высасывать работника на какой-нибудь ответственный пост, и тут уже приходится брать из тех, кто стоит близко, кого знаешь, хотя, может быть, и даже наверно, на этот пост где-нибудь имеются десятки более подходящих работников.

15 декабря, как напомнил тов. Емшанов,[219] начнется работа аттестационных комиссий. И разумеется, нужно наладить аттестацию так, чтобы следили за работой работников и Цекпрофсож, и Цектран, и коллективы. Разумеется, тут будет большой шаг вперед при такой коллективной оценке, потому что при этом учится и тот, который оценивает, и вырабатывает себе определенный хозяйственный взгляд. Эта задача не так проста, в чем тов. Худяков, по-видимому, не вполне убежден. Но к этому мы только идем.

Тов. Худяков спрашивает о том, какие могут быть взаимоотношения между производством и производителем, какое право производства над производителем и производителя над производством. Это все вопросы, которые может задать либо профессор государственного права, либо анархист. Их не всегда можно отличить друг от друга. С точки зрения материалистической, коммунистической, на которой я стою, в этом отношении между производством и производителем, т.-е. между человеком и работой, которую он выполняет, отношение это не делается, так сказать, отвлеченным принципом, а делается состоянием самого производства. Сейчас мы можем сказать, что не мы владеем производством, а производство владеет нами и выжимает из нас душу. Рабочий класс вынужден сознать, что он должен гнать себя до крайнего напряжения, для того чтобы спасти свое хозяйство. Тут рабочий класс находится в тяжкой кабале у своей собственной нищеты, у своего нищего производства. Если мы поднимемся на более высокую техническую ступень, то это будет означать, что мы возьмем производство в свои руки и им овладеем и будем освобождать свою духовную жизнь из кабалы у производства и нищеты. Чем дальше развивается техника, тем меньше и меньше количества духовной энергии будет поглощать производство. Только так я могу ответить на этот вопрос.