Дом Монтеану. Том 2 - Лина Мур

class="p">— Нужно будет осмотреть их. Встретимся в библиотеке через двадцать минут.

Я даже не успеваю предложить Томасу принять душ вместе со мной в нашей новой ванной комнате, как он уже исчезает в одной из спален. Прекрасно. Теперь у нас разногласия из-за Гелы. Вот всегда эта сука всё мне портит. Постоянно. Даже после смерти она всё никак не успокоится. Надо было сожрать её к чёртовой матери.

Быстро приняв душ и переодевшись в сухую одежду, я спускаюсь в библиотеку, а Томас уже там. Он перебирает книги. Его мокрые волосы падают ему на лоб, пока он, сконцентрировавшись на сказках, листает страницы.

— Вещи Гелы, — напоминает он.

Цокнув, я спускаюсь в подвалы и открываю одну из дверей. Конечно, я точно знаю, где лежат её вещи. Мне даже искать их не надо. Но я могла бы потянуть время, хотя это разозлит Томаса ещё сильнее. Я не хочу снова конфликтовать с ним, поэтому подхватываю сразу три коробки и возвращаюсь в библиотеку. Когда бросаю их на пол, пыль смешивается с кислородом, и я чихаю пару раз.

— Ты злишься на меня.

— Это ты злишься на меня за то, что я не в восторге от твоего маниакального желания воскресить свою мать, — огрызаюсь, открывая коробки и вываливая всё содержимое на пол.

— Я не злюсь. Я дал тебе время свыкнуться с этой мыслью.

— Я никогда не свыкнусь с этой мыслью, Томас. Я ненавижу её и буду ненавидеть всю свою жизнь. Она предала меня. Она смеялась и обгладывала кусочки членов моей семьи у меня на глазах. Никогда не забуду этого, — рявкаю я.

— Я знаю и не прошу тебя об этом. Тем более Гела не моя мать.

— Что? — вскидываю голову на Томаса.

— Гела не моя мать. Моя мать покончила с собой. Об этом мне рассказала Гела, а ей мой отец, который и обратил Гелу в том самом месте. А мама пыталась умереть разными способами, убить себя тоже. И потом она нашла самый уникальный и стопроцентный — она вошла в реку дважды. То есть она вернулась туда, где была обращена отцом. Это со слов Гелы, поэтому мне важно найти то место. Оно убьёт Русо наверняка. Оно заберёт его с собой.

Я сижу в шоке.

— Ты врал мне. Ты сказал, что Гела твоя мать, — злобно шиплю я.

— Да, я придерживался этой легенды. Все так считали, поэтому мне был удобен такой вариант. Радимил думал, что я сделаю всё ради своей матери. Но нет. Я мог легко страдать и ныть насчёт неё Радимилу, но на самом деле мне было плевать на Гелу. Она не была моей любимицей. Я её искренне недолюбливал и ревновал к твоему отцу.

— Да ты издеваешься надо мной? — выкрикиваю я, топая ногой. — Она что, была знакома с ним раньше?

Томас поджимает губы и пожимает плечами.

— Не могу сказать.

— А показать?

— Ты готова к этому? Готова к тому, что я хотел бы тебе показать? Ты готова с холодной головой увидеть мои воспоминания? Готова принять их и не возненавидеть меня?

— Нет, — шепчу я. — Нет.

— Поэтому не спрашивай.

Томас опускается на колени, разбирая вещи Гелы. Она не его мать. Она не его мать, чёрт возьми! Я убила только его отца, но не мать! И я отчасти рада, что у Томаса идентичные моим чувства к ней, но он… чёрт, моя голова сейчас взорвётся. Я не могу истерить снова, иначе мы окончательно разругаемся.

— Что это? — Томас поднимает альбом.

— Рисунки Гелы. У неё была хорошая фантазия, и порой она развлекала моих племянников сказками.

Томас открывает альбом, листая его. Я не могу отрицать, что Гела была талантливой. Она прекрасно рисовала. Только сейчас я замечаю, что там очень много портретов моего отца, словно она была зациклена на нём.

— Вот. Это то, что нам нужно. История любви девушки к принцу, который её бросил. Вот, — Томас подскакивает на ноги и показывает мне на чёрную воду, обрамленную густой листвой, и там стоят двое. Мужчина, очень похожий на моего отца стоит на одном берегу, а девушка, напоминающая Гелу, на другой стороне озера. Оно небольшое, но явно опасное и глубокое.

— Но… но, подожди. Рома сказал, что нужны сказки моей матери, — напоминаю я.

Томас приподнимает альбом с рисунками, крутя его в воздухе.

— Очень смешно. Ты издеваешься? — спрашивая, злобно всплёскиваю руками. — Я и без того едва держусь, чтобы не ударить тебя или не сжечь к чёрту это место. Это несмешная шутка, Томас!

Томас ещё твёрже смотрит на альбом. Я бросаю взгляд на рисунок, затем на серьёзное и напряжённое выражение лица Томаса.

— Да ты с ума сошёл, Томас! Гела не моя мать! У меня была мать! Я хотела раньше, чтобы Гела была моей матерью, но она не моя мать! Это чушь собачья! Чушь! Она была законченной сукой, и это её я нашла в лесу! Я притащила её в наш дом! Она переспала со всеми, кто ей попадался, и даже не скрывала этого! Она была чёртовой шлюхой, Томас!

Томас глубоко вздыхает и бросает альбом в кучу барахла Гелы. Он подходит ко мне и берёт мои руки в свои.

— Подумай, Флорина. Сложи два плюс два. Ты сильнее, чем должен быть тринадцатый ребёнок. Тобой всегда пренебрегали. Твои братья и сестра пренебрегали тобой и считали тебя чужой. Твоя мать тоже не уделяла тебе время. Ты обладаешь хитростью и быстротой, как Гела. Господи, да ты даже похожа на неё, только у тебя цвет волос и глаз Русо, а остальное всё её. Ты даже порой смотришь на меня так же, как и она.

— Нет, — шепчу я, мотая головой. — Нет. Нет, я сказала! Нет!

Вырвав свои руки из рук Томаса, я делаю шаг назад.

— Тогда найди мои воспоминания о Геле. Найди их, Флорина.

— Нет… нет, не буду, — бормочу я. Кажется, я сейчас или взорвусь, или просто умру на месте от того ужаса, на который намекает Томас.

— Найди их. Посмотри, Флорина. Посмотри, — настаивает Томас. — Не трусь перед правдой. Пора тебе понять, кто ты на самом деле. Давай.

Чувствую, как на мою голову что-то давит с разных сторон и хватаюсь за неё.

— Посмотри,