Возрожденный Дракон - Роберт Джордан

— А если на запад двинусь?

— И там то же самое! — Стражник поднял взгляд на Мэта. — Но ты, парень, не попадешь ни на восток, ни на запад. Либо имя твое будет Мэтрим Коутон, либо покинь меня удача! Прошлой ночью я тоже стоял в карауле на мосту, и пришла к нам сестра, собственной персоной. Она каждому из нас до тех пор вдалбливала описание твоей внешности, пока мы назубок его не выучили. Она так нам сказала: он — гость, вреда ему не чините. Но из города тебя выпускать тоже не ведено, а попробуешь скрыться — связать тебя по рукам-ногам, чтобы и думать об этом бросил. — Глаза стражника сузились. — Ты у них украл чего, что ли? — В голосе его слышалось сомнение. — Не похож ты на тех господ, что бывают гостями сестер.

— Да ничего я не воровал! — с негодованием воскликнул Мэт. Да спалит меня Свет, даже такую малость мне не удалось сделать без происшествий! Все они меня знают в лицо. — Какой же из меня вор!

— По лицу вижу: ясное дело, не вор. Другое у тебя на лице. Но на того парня, который три дня назад хотел мне продать Рог Валир, ты чем-то очень похож. Тот все клялся-божился: настоящий, мол, Рог, самый что ни на есть! Ты тоже, может. Рог хочешь мне втюхать? Или мечом Дракона торгуешь?

Услышав о Роге, Мэт вздрогнул, но ухитрился говорить спокойным голосом.

— Три дня назад я был совсем больной. — Он заметил: на него уже воззрились прочие стражники. О Свет, и каждый из них извещен: уходить мне запрещено! Он из последних сил заставил себя рассмеяться и проговорил: — Меня Исцелили сестры! — При этих словах некоторые стражники нахмурились. Может быть, они считали, что человек посторонний должен называть Айз Седай не сестрами, а более уважительно? — Наверное, Айз Седай желают, чтобы я никуда не уходил, пока мои силы не восстановятся окончательно. — Он пытался каждого из глядевших на него солдат убедить, что слова его правдивы. Я сказал только одно: просто я был Исцелен ими. Больше ничего. Нет никакой особенной причины из-за меня больше волноваться.

— По лицу вижу: ты и вправду болел. — Иллианец кивнул Мэту. — Потому, может, тебя и хотят здесь оставить. Но я чего-то не помню, чтобы когда-нибудь одного какого-то там больного в городе удержать так старались, всеми силами.

— Потому и стараются, что я больной, ты же сам говоришь, — твердо заявил Мэт. Но они продолжали смотреть на него в упор. — Но ходить мне надо. Они сами сказали: мне необходимы прогулки. Как можно больше гулять, да подольше. Чтобы восстановить силы. Сами понимаете.

Уходя от стражников, он чувствовал, как их глаза продолжают за ним следить, и нахмурил брови. Нет, ничего лишнего он не сказал, просто старался выяснить, многие ли могли опознать его. Если приметы его известны были лишь офицерам из стражи на мостах, то можно было бы попытаться проскользнуть мимо стражников. Он частенько ухитрялся проскальзывать незамеченным туда, куда ему было надо. И обратно тоже. Подобный талант развивается лишь у того, чья мать постоянно убеждена, будто он снова по уши влез в какую-то новую беду и у кого четыре родных сестрицы так и норовят лишний раз на братика наябедничать. Но только что я убедился: узнать меня может, пожалуй, каждый второй из стражников в этой казарме. Кровь и проклятый пепел!

На обширных угодьях, которыми владела Башня, располагались сады и парки, где росли болотный мирт, и берестянка, и вязы, и вскоре Мэт обнаружил, что ноги его топают по широкой петляющей дорожке, посыпанной гравием. Если бы не верхушки башен в отдалении, хорошо видимые отсюда между купами деревьев, можно было бы подумать, будто ты попал в сельский лес. А позади Мэта высилась, как бы придавливая его своей белой массой, сама Башня. Здесь-то, наверное, и следовало искать дороги, которые выводят с территории Башни и за которыми не следит стража. Если такие пути и тропки вообще имелись.

На дорожке впереди Мэта появилась девушка в белом наряде послушницы, она бодро шествовала навстречу беглецу. Но вначале, увлеченная собственными мыслями, она юношу не увидела. Но вот она подошла к нему так близко, что он уже рассмотрел как следует ее большие темные глаза и то, как уложены косы девушки, и вдруг усмехнулся. Он знает ее — так подсказало Мэту всплывшее из глубин памяти воспоминание, — но встретить ее здесь Мэт никак не ожидал. Он вообще считал, что никогда не увидит эту девушку. И снова Мэт незаметно улыбнулся. Везение — как бы в награду за недавнюю неудачу. Насколько Мэт мог помнить, сия красотка молодых людей замечала всегда и везде — так было раньше.

— Эльз! — позвал он ее. — Эльз Гринвелл! Ты ведь помнишь меня, правда? Я Мэт Коутон. Помнишь, я был с одним другом на ферме у твоего отца? Ты, гляжу, решила стать Айз Седай, а?

Остановившись как вкопанная, девушка уставилась на него во все глаза.

— А ты почему слоняешься здесь туда-сюда? — спросила она холодно.

— Тебе, значит, все известно, да? — Он подошел к ней ближе, но она отступила назад, соблюдая дистанцию. Мэт остановился. — Болезнь моя незаразна. Я был Исцелен, Эльз. — Ее большие темные глаза казались теперь Мэту более мудрыми, чем те ее глаза, которые он помнил, и совсем не такими теплыми, как когда-то, но Мэт догадывался: это может быть следствием ее обучения на Айз Седай. — Что с тобой, Эльз? Ты глядишь так, будто вовсе не знаешь меня!

— Я знаю тебя, — сказала она. Манеры у нее тоже стали другие. Мэт подумал: сейчас она уже, пожалуй, может давать уроки Илэйн. — Я должна… кое-что сделать!

Он криво улыбнулся. По этой широкой дорожке могли бы, не мешая друг другу, пройти человек шесть в ряд.

— Но я же объяснил: от меня невозможно заразиться!

— Пропусти!

Бормоча себе под нос нечто невразумительное, Мэт отступил на краешек посыпанной гравием дорожки. Девушка прошла мимо юноши по другой стороне дорожки, не переставая следить за тем, чтобы он и на фут к ней ближе не оказался. Проскользнув мимо Мэта, она ускорила шаги и, пока не скрылась из виду, все оборачивалась и глядела на Мэта через плечо.

Хотела убедиться, что я ее не преследую, подумал он с кислой улыбкой. Вначале невезуха со стражниками, теперь — с Эльз. Удача сегодня меня покинула.

Мэт двинулся вперед и вскоре услышал где-то впереди, в стороне от дорожки, ожесточенный стук: будто дюжина палок разом колотила по дереву. Заинтересованный, он направился на эти звуки.

Тропа привела Мэта к широкой площадке голой земли, крепко утрамбованной шагов на сотню вперед и на пятьдесят шагов поперек. Вокруг площадки, на равном расстоянии один от другого, стояли деревянные стенды с укрепленными на них боевыми посохами — шестами, окованными на концах железом, — и учебные мечи, сработанные из деревянных пластин, свободно связанных вместе, а кроме них, здесь красовались несколько боевых мечей, секир, топоров и копий.