Следователя вызывали? - Юджиния Холод
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Темнота окутала меня, любовно впуская в свои объятия. Шаг. Ещё шаг. Обернулась, надеясь увидеть во тьме синие глаза сопровождающего. Никого. Видимо, этот путь мне суждено пройти одной. Нервничала ли я? До безумия, до холодного покалывания в кончиках пальцах, когда ощущаешь каждую клеточку внутри себя, готовую лопнуть от нахлынувшего страха.
Вздохнула, пытаясь настроиться на хороший лад. Все же будет хорошо, верно? Стоило подумать о том, что умерев здесь, сумею вернуться в свой мир и своё тело, не найдя покоя здесь. Ведь дядюшка говорил что-то про обратный переход в случае успеха.
Где-то впереди послышались приглушённые голоса, с каждым шагом вперёд становясь более громкими, отчетливыми. Шла вперёд ведомая лишь ими, впрочем, сворачивать было некуда. Каменные плиты под ногами глухо отзывались на каждый шаг. Стоило выйти из тени, слепо щурясь от внезапно ударяющего по глазам света, ослепившего своей яркостью, как голоса затихли.
– Подсудимая Елизара Де Буанш, – громкий голос, эхом разнесшийся по огромному, больше чем могло представиться, залу, – пройдите в центр места слушания.
И действительно, путь, который вёл исключительно вперёд – вёл к небольшой круглой сцене посреди, казалось, бездонной пропасти. Символично. Шаг в сторону и ты рискуешь насладиться полетом, возможно, он будет не таким длинным, как хотелось бы.
Тьма бывает обманчивой.
Отведя взгляд от пропасти, перевела его вперёд, оглядывая зал. На той стороне стояли трибуны, в несколько высоких рядов устремляясь вверх, полукругом они окружали, будто пытаясь сломить дух ответчика. Ряд по центру отличался, выглядел более массивным и было в нем что-то такое… прищурилась, вглядываясь. Магия, едва уловимые взглядом плетения витали вокруг нескольких кресел. Каждый из проходов был достаточно освещён, давая возможность лицезреть судей.
– Подсудимая Де Буанш!
Вновь этот голос, заставляющий обратить на него внимание. Высокий статный мужчина в длинной чёрной мантии с взглядом, прожигающим холодом до костей. Леденящая аура, исходившая от него, заставила поежиться.
«Неприятный тип» - согласилась интуиция.
– Да, – осторожно ответила, поймав удивленно приподнятую бровь мужчины, спешно добавила, – ваша честь?
Он кивнул.
– Вас обвиняют в двух покушениях на принца Габриэля Хэрана Пятого, в заговоре против королевства с целью уничтожения рода и препятствию объединения с родом Алукарда, – монотонный голос, зачитывающий столь обширную обвинительную речь, рекой разлился по всему залу.
С большим трудом сдержалась от того, чтобы не присвистнуть. Едкое чувство в груди давило, понимая: всех собак решили повесить на бедную Елизару. В прочем, одним делом больше, другим меньше. На земле многие промышляли тем же. От досады пальцы сами сжались, ногтями до боли впиваясь в нежную кожу ладоней.
– Хотите ли вы сказать последнее слово перед тем, как вам зачитают окончательный приговор?
Извините, а это точно суд? Глаза лихорадочно забегали по трибунам, пытаясь разглядеть в тех немногих присутствующих хоть кого-то знакомого. Удивительно, но даже дядюшка Бернисон не соизволил почтить суд любимой племянницы. Впрочем, важным из всех было лишь один, но Арона Норвинга не было среди них. Он не пришёл в тюрьму, не пришёл на суд. Имело ли смысл пытаться себя спасти?
Лишь тогда, когда сердце нервно отсчитывало возможно последние минуты моей жизни, я рискнула признаться самой себе в том, что было очевидным. Чувства, испытываемые к королевской ищейке, давно выплеснулись за грани просто подозреваемой и приставленного к ней дознавателя.
– Это не суд, а цирк какой-то – вот мое последнее слово, – выкрикнула, подписывая себе окончательный приговор.
Уверенно подняла голову вверх, сверкнув глазами. Если они надеялись сбить с меня спесь, заставив умолять о пощаде и пожизненном заключении – не на ту напали.
– Что вы себе позволяете, Де Буанш?! – каркающий хриплый голос его Светлости заставил меня переместить взгляд выше, к трибуне под магической охраной.
Он вскочил над ней, упираясь руками в деревянный борт, пальцы побелели от силы сжатия. Казалось, ещё немного и его глаза начнут метать молнии, а дерево разлетится на щепки, не выдержав напора. Куда же подевалась былая сдержанность и хладнокровие? Хмыкнула, убирая руки в карманы и принимая более расслабленную позу.
– А что может позволить себе обречённая на смерть? – усмехнулась, понимая – здесь он не в силах меня остановить, заставить замолчать. – Только правду и ничего кроме правды.
– Правду? – Густая седая бровь Светлейшего от удивления поползла вверх, рискуя запутаться в упавших на лицо прядях.. – Какую правду вы можете нам дать? У нас есть доказательства и улики, что же есть у вас? Пустой звук?
Он казался победителем, взирающий сверху, его взгляд давил, заставляя опустить голову и более не поднимать ее. Стушеваться, заставлял сдаться и отступить. Проиграть, признавая победу более опытного игрока в этой игре. Наверное, я бы сдалась, если б действительно была Елизарой Де Буанш.
Пальцы в карманах нащупали шарик, некогда светившийся фиолетовыми искрами и хранивший страшную тайну, стоящего передо мной человека и всеми милыми пытающийся ее скрыть. Сейчас же «диктофон» был простой безделушкой, небольшим напоминанием о попытке все исправить.
