Все Грани Мира - Олег Авраменко

Сандра тут же кивнула, словно ждала, что она спросит об этом.

— Конечно, могли. Любого человека можно убить. Но у нас не было такого приказа. А если бы такой приказ был отдан, я бы не смогла ему противиться, я бы убила вас… а потом постаралась бы убить себя.

Этот ответ почти ничего не прояснял, зато порождал новые вопросы. Однако Инна сумела обуздать своё нетерпеливое любопытство и сдержанно произнесла:

— Добро. Теперь мы слушаем тебя.

Из рассказа Сандры следовало, что она, по выражению моей жены, вляпалась в эту историю ещё полгода назад, во время своего последнего посещения Шато-Бокер. До того, как Женес увёл сыновей герцога, Ривал де Каэрден изредка наезжал в лемосское командорство, чтобы повидать друзей и коллег и навестить крестницу, к которой был очень привязан; но после тех событий более чем трёхлетней давности он больше не покидал Агрис, боясь, как бы противник не воспользовался его отлучкой. Сандра скучала по крёстному и пользовалась любым случаем, чтобы побывать у него в гостях. Дважды она ездила на Агрис с отцом и старшим братом, а ещё один раз — со знакомым инквизитором, у которого были дела к Ривалу. В четвёртый раз Сандра поехала сама — недавно ей исполнилось шестнадцать, она стала совершеннолетней, получила звание кадета и в первую же увольнительную решила воспользоваться этим статусом, дающим ей определённую свободу действий. Поначалу командор Торричелли возражал против намерения дочери, но в конце концов уступил, признав её право самой распоряжаться своим отпуском. Нынче на Гранях повсюду было опасно, и путешествие на Агрис не таило какой-то особой угрозы. Хотя Женес вовсю свирепствовал в Бокерском княжестве, он, по заверениям де Каэрдена, близко к Шато-Бокер подходить не рисковал, а Вуаль, через которую Сандра должна была войти на Агрис, находилась совсем рядом с замком.

Однако девушке не повезло. То ли Женес каким-то образом прознал о её прибытии, то ли по чистой случайности оказался вблизи Вуали, когда она появилась там поздно вечером, осталось невыясненным. Захват произошёл быстро, без всякого шума, и с замка никто ничего не заметил, а Сандра, застигнутая врасплох, не успела послать крёстному мысленный призыв о помощи.

Что с ней происходило в плену, она не помнила. Примерно через полтора часа Сандра очнулась на опушке леса, недалеко от того места, где её захватил Женес; рядом к дереву была привязана лошадь со всем дорожным снаряжением. Почему-то девушке ни на секунду не пришло в голову усомниться в реальности происшедшего, она была твёрдо уверена, что попала в плен к чёрному магу, что это был не кто иной, как Женес, и что он что-то с ней сделал.

Это «что-то» Сандра обнаружила у себя, когда прибыла в Шато-Бокер и не смогла ни словом, ни намёком дать понять де Каэрдену о своих неприятностях. Спустя несколько дней она вернулась на Лемос, но и там запрет Женеса оставался в силе. А родители и брат, хоть и обратили внимание на её странное поведение, не придали ему особого значения, списав это на переходной возраст…

— Тоже мне, придумали! — с горькой усмешкой прокомментировала Сандра. — Переходной возраст в шестнадцать лет.

…Позже она стала получать приказы. В основном от неё требовалось о чём-то разузнать, где-то поприсутствовать, на что-то посмотреть. Сандра никому не передавала полученных сведений, и этому могло быть только одно разумное объяснение: все её мысли находились под непрестанным контролем.

Так прошло без малого полгода. Сандра не то чтобы смирилась со своим положением, но постепенно привыкла к нему, хотя по-прежнему не оставляла попыток чем-нибудь выдать себя. Однако запрет Женеса действовал очень эффективно: он отслеживал все её мысли и не позволял ей совершать поступки, могущие навлечь на неё подозрения окружающих. Правда, кое с чем запрет справиться не мог — например, с частыми перепадами настроения, со сказанными без раздумий словами, со спонтанными действиями, — но всякий раз девушка с огорчением убеждалась, что люди не желают замечать её странностей, а если всё-таки замечают их, то не принимают всерьёз.

Сандра говорила об этом довольно сухо, отстранённо и старалась не касаться своих личных переживаний. Памятуя её ответ на первый вопрос Инны, я был уверен, что ей не единожды приходили мысли о самоубийстве, но всё тот же запрет Женеса, вкупе с надеждой на избавление, не позволяли покончить с собой. Кто бы ни отдавал Сандре приказы, он хорошо знал, как управлять людьми, и не требовал от неё сразу чего-то ужасного, такого, что заставило бы её настойчиво искать смерти. Каковую найти совсем не трудно — чуть ли не каждый день мы попадаем в такие ситуации, когда достаточно сделать одно неверное движение, чтобы расстаться с жизнью. И если это движение сделать не продуманно, а под влиянием импульса, без всякой подготовки, то никакой запрет не успеет на него среагировать…

— В тот день, когда вы встретились с дядей Ривалом, — продолжала Сандра, — отца как раз не было на Лемосе. Если бы дядя, не сумев связаться с ним, сообщил о вас папиному заместителю, ничего этого не случилось бы. Но он сообщил мне. Наверное, он предчувствовал свою смерть, во всяком случае, опасался, что может умереть, и решил напоследок поговорить со мной. Попрощаться, так сказать… — Из груди девушки вырвался то ли вздох, то ли стон, то ли сдавленный всхлип. — А сразу после нашего разговора я получила приказ. Мне было велено молчать обо всём, ничего не предпринимать и ожидать дальнейших распоряжений. И я ждала. Несколько раз я пыталась связаться с дядей Ривалом и узнать, чем закончился штурм замка, но он не отвечал. А спустя несколько часов я получила новый приказ: тайком покинуть Лемос и следовать на Агрис. Мне не было сказано зачем, но я подозреваю, что для подстраховки — чтобы добить вас, если вы не погибнете во время Прорыва. Позже, сравнивая время, я установила, что этот приказ был отдан вскоре после смерти Женеса.

— Но до Прорыва? — уточнила Инна.

— Да, до Прорыва. А после Прорыва поступило новое распоряжение. По пути на Агрис я должна была остановиться на Грани Брохвен и там подождать «друга». Разумеется, я подчинилась и провела на Брохвене два дня, пока не появился «друг». Им оказался Сиддх.

— Так он не был инквизитором?

— Не знаю. Хотя, скорее всего, когда-то был. Уж очень убедительно он играл свою роль.

— Значит, — произнёс я, — твой отец не посылал его за нами?

— Нет, конечно. Папа его в глаза не видел. Он вообще ничего не знал ни о вас, ни о нападении на Шато-Бокер. — Санлра на секунду умолкла, потом добавила: — Теперь-то он, ясное дело, знает. Гонцы с Агриса наверняка уже доставили на Лемос известие о Прорыве.