И пели птицы... - Себастьян Фолкс

Стивен пополз туда, где оставил Джека. Тот лежал, съежившись и дрожа. Стивен взял его за плечо, потряс. Джек выкрикнул несколько неразборчивых слов — о каком-то, как показалось Стивену, щите.

Мало-помалу Стивену удалось привести его в чувство. Он мягко покачивал Джека, повторял его имя. Жестоко, конечно, думал Стивен, возвращать его к действительности, которая хуже всякого бреда.

Джек смотрел на него умоляюще, словно прося исчезнуть. Стивен понимал — его лицо стало для Джека напоминанием о том, что тот еще жив.

— Послушай, — сказал Стивен, — я нашел там мешки с песком. Что, по-твоему, это значит?

— Полные?

— Да.

Джек слабо покачал головой. И ничего не ответил. Стивен стиснул его запястья. Склонился к Джеку так близко, что ощутил тухловатый запашок выдыхаемого им воздуха.

— Ими просто укрепили стену — или что? Для чего вы их использовали? Ну же. Ответь. Скажи что-нибудь.

Он пришлепнул ладонью лицо Джека, и тесное пространство туннеля усилило звук шлепка.

— Я не знаю… Не знаю… Просто мешок. Складывали в них породу, когда рыли подземку. Центральную линию. Большой щит. Дошли до Бэнка.

— Ради бога. Послушай меня. Почему стена сложена из мешков с песком? Здесь, во Франции, не в подземке, в военное время?

— В двенадцатом добрались до Ливерпуль-стрит. Я совсем вымотался. И больше не работал.

И Джек ударился в воспоминания о том, как он долбил лондонскую глину. Стивен выпустил запястья Джека, ладони его упали на омертвевшие ноги. Боль, вызванная ударом, похоже, напугала Джека.

Он поднял на Стивена диковатый взгляд:

— Перед камерой. Мы закладывали мешками заряды.

— Но это же боевой туннель, — сказал Стивен. — Да и мешки лежат в боковой стене.

Джек фыркнул.

— В боковой? Ты спятил.

Стивен снова взялся за его руки.

— Слушай, Джек. Может, я и спятил. А может, мы оба. Но мы умрем, и очень скоро. Прежде чем ты уйдешь, подумай как следует. Сделай мне одолжение. Я тебя вон куда затащил. Так окажи мне услугу. Подумай, что это может значить.

Свет тускнел, Стивен всматривался в глаза Джека и видел, что тот пытается освободиться от него, оборвать последнюю связь с миром живых людей. Джек покачал головой, вернее, позволил ей поболтаться из стороны в сторону. Потом закрыл глаза, отвалился к стене.

В уголках его рта висели капли слюны, немного пены. Пустое, лишенное выражения лицо, казалось, уходило все дальше. И вдруг какая-то искра мелькнула в глазах.

— Разве что… нет… разве что киви. Может, и киви.

— О чем ты? Какое киви? Что это значит?

— Новозеландцы, они укладывают мешки по-другому. Мы роем туннель, размещаем в его конце заряд, заваливаем мешками. А они роют короткий боковой ход под прямым углом к главному и закладывают заряд в нем. И мешков с породой уходит меньше.

— Не понимаю. Ты говоришь, что заряд они кладут не в главном туннеле, а сбоку от него?

— Ну да. Они говорят, это повышает ударную силу. И работы, я так понимаю, требует меньше. И мешков.

Стивен постарался не показать, насколько он взволнован.

— Значит, за мешками может лежать взрывчатка, так?

Джек, наконец, взглянул ему прямо в глаза.

— Возможно. В последнее время мы спускались сюда не часто, не знаю, может, до нас здесь побывали новозеландцы.

— И они не сказали вам о своей взрывной камере, так?

— Капитану сказать могли, но он же не обязан мне обо всем докладывать. Мне вообще ни о чем не говорят. А после перевода я бывал под землей всего два раза.

— И поскольку мы не собирались взрывать новые мины, этот туннель использовался только как боевой, для защиты главного с его камерой прослушивания?

— Мин мы уже несколько месяцев как не взрывали. В последнее время только в рабочие наряды ходили.

— Хорошо. Давай предположим, что за мешками находится камера с зарядом. Сможем мы взорвать его?

— Понадобится провод или запальный шнур. И хорошо бы понять, сколько там взрывчатки. А то мы можем полстраны развалить.

— Больше нам ничего не остается, верно?

Джек уставился в землю:

— Я просто хочу спокойно умереть.

Стивен встал на колени, приподнял Джека, взвалил его на плечи, зажал в зубах фонарик и пополз назад, в темноту. Новый прилив сил заставил его забыть о боли в руках и ногах, о весе Джека и даже о мучительной жажде.

Достигнув места, в котором он обнаружил мешки, Стивен уложил Джека на землю. Ему отчаянно хотелось, чтобы Джек не умер и смог рассказать ему, как взрывают заряды.

Каждый мешок имел три фута в длину и два в ширину, и, чтобы они лучше гасили взрывную волну, каждый был плотно набит тем, что Джек называл «породой» — то есть камнями. Вытягивать их Стивен мог только левой здоровой рукой, и потому работа у него шла медленно, — сдвинув мешок дюймов на шесть, он вынужден был отдыхать.

Работая, он говорил и говорил, теша себя верой в то, что его голос не даст Джеку провалиться в беспамятство. Тот лежал безмолвно и неподвижно. Успехи Стивена измерялись дюймами, но он трудился с истовостью, которую подогревала в нем надежда. В голове Стивена стояла картина: огромный кратер, вырытый взрывом в поле над ними, и они с Джеком выбираются из-за мешков на его дно, отделенное от поверхности земли тридцатью футами, но открытое ветру и дождю.

Время от времени он вставал во весь рост, чтобы размять спину. И при всякой передышке склонялся над Джеком и старался — силой и уговорами — растормошить его. Как правило, какой-то отклик он получал, хоть тот и сводился к бессвязному ворчанию; судя по всему, Джек в горячке бредил.

И Стивен снова брался за мешки. Фонарик он выключил, трудился в темноте. После того как ему удалось вытащить дюжину мешков, дело пошло быстрее, поскольку свободного места стало больше. Стивену хотелось остановиться, проверить, как себя чувствует Джек, но он не делал этого, боясь, что, потратив время впустую, приблизит его конец.

Он спешил. Когда силы левой руки не хватало, он вцеплялся в клинообразную верхушку мешка зубами и трепал его, точно терьер. Кусок мела сломал ему зуб и впился в десну, рот наполнился кровью, но Стивен этого почти не заметил и в конце концов добрался до конца стены из мешков, столь тщательно и плотно уложенных новозеландцами.

Он вернулся в туннель, поднял с земли фонарик, заполз в расчищенное пространство, посветил. И увидел множество составленных один на другой деревянных ящиков с надписями: «Осторожно. Взрывчатка. Нитрат аммония/ алюминий». Они громоздились у ближней к окопам противника стены маленькой камеры.

Легкая дрожь волнения пробрала Стивена. Секунду-другую он простоял без движения и вдруг обнаружил, что глаза его влажны. Он позволил себе отдаться чувству надежды. Он вырвется на свободу.

Выйдя из камеры, он взял Джека за руку и сказал:

— Проснись. Я закончил. Нашел взрывчатку. Мы сможем выбраться отсюда. Ты будешь жить.

Тяжелые веки Джека приподнялись над узкими, равнодушными глазами.

— Так что там?

— Ящики с аммоналом.

— Много?

— Я не считал. Сотни две, наверное.

Джек фыркнул, попробовал засмеяться, но ему не хватило сил.

— Десять тысяч фунтов. А чтобы взорвать Мэншн-Хаус[21], и одного хватит.

— Значит надо оставить там столько, сколько нам требуется, а остальные убрать.

— Чтобы дать им знать о нас, довольно и одного.

— Так помоги мне, Джек.

— Не могу. Ноги не…

— Я знаю. Просто ободри меня. Скажи, что у меня получится.

— Ладно. Действуй. Может, и получится. Ты для этого достаточно чокнутый.

Отдохнув с полчаса, Стивен заполз в дыру в стене.

У ящиков имелись веревочные ручки. Пятьдесят фунтов в каждом — вес идеальный для того, чтобы их мог поднимать и укладывать крепкий мужчина с двумя руками. У Стивена осталась только левая, так что помучиться ему пришлось основательно. Он рывками вытягивал верхние и медленно спускал вдоль штабеля, не давая им упасть и удариться о землю.

За первый час он снял шесть ящиков и отволок их по боевому туннелю вперед, на расстояние, по его представлениям, достаточное для того, чтобы они не сдетонировали при взрыве в камере. Потом достал из кармана часы, произвел расчет. Ему понадобится около тридцати часов. А поскольку усталость и обезвоживание будут нарастать, отдыхать каждый раз придется все дольше. Надо бы поспать.

Он посмотрел на Джека, распростершегося на полу туннеля, и спросил себя, стоят ли чего-нибудь его усилия. Джек почти наверняка умрет раньше, чем он успеет закончить. Да и сколько протянет он сам, тоже сказать нельзя. Хорошо хоть во взрывной камере оказалось больше воздуха. Далеко не свежий, он просачивался откуда-то тоненькой струйкой. Скорее всего из поврежденной взрывом вентиляционной трубы. В одном из углов камеры обнаружилась также лужица воды, Стивен всосал ее, подержал во рту и выплюнул обратно, на меловой пол. Вода была слишком зловонной, чтобы ее глотать, к тому же он решил сберечь ее напоследок.