Вороны Чернобога - Ульяна Каршева

- Я пойду, если не возражаешь.

За завтраком, с удовольствием уминая творожную запеканку и запивая её какао, Карина спросила:

- Как вы думаете, можно где-нибудь здесь, поблизости от вашего дома, найти квартиру, где комнаты сдаются? Хотелось бы быть рядом со всеми.

- Есть такие, как не быть, - отозвалась бабуля. – Да я, вон, вчера говорила с соседкой из дома напротив. У них там две квартиры сдаются. Сейчас здесь, в старом центре, не очень-то люди хотят жить. Всё ищут места в новых микрорайонах. А если хочешь только комнату, то я поспрашиваю. У нас здесь стариков много – тех, кто первыми сюда заселялся, так что не откажут, если что.

В комнате Руси девушки вспоминали вчерашний день почти полчаса, анализируя его и обсуждая некоторые моменты, которых могло бы и не быть. Пока Русин мобильник не звякнул эсэмэской: «Доброе утро!» от Данияра.

- Идём! – вскочила девушка. – Данияр проснулся!

Карина, глядя на неё, только усмехнулась.

Они прихватили с собой для мужчин тарелку горячих котлет и кастрюльку с картофельным пюре для гарнира. Чай Карина собиралась заварить в квартире Данияра.

Первым делом Руся с тревогой взглянула на лицо Данияра и его руки. Надел рубашку с коротким рукавом – так что видно всё сразу. Выдохнула про себя: ни порезов, ни царапин. А потом проснулось любопытство: он знает какие-то лечебные приёмы? Как её бабуля? Или здесь что-то иное?

Митя котлетам обрадовался. Он вообще любил основательно поесть, как заметила Руся. Но после вчерашних событий он буквально заталкивал в рот ложку за ложкой под жалостливые взгляды девушек. «Хорошо, что бабуля не видит, - мысленно вздохнула Руся. И мысленно хихикнула: – Она б сейчас в него ещё больше затолкала!»

Чтобы мужчины за завтраком слишком не заморачивались, девушки разговаривали только о нейтральном. О погоде, например. А Карина, забирая грязные тарелки, рассеянно сказала, что собирается снять комнату в этом микрорайоне.

- Тебе же отсюда далеко до твоего университета будет ехать, - напомнил Митя, с трудом проглотив последнюю котлету.

- И что? – возразила Карина. – Маршруток, что ли, в городе нет? Полно!

- А времени не жаль?

- Почему я должна его жалеть? – спокойно ответила девушка. – Думаешь, я не умею использовать свободное время? Учебники есть. Конспекты будут. Лекции – тоже. Сиди в маршрутке и работай.

- Деловая… - пробормотал Митя.

- А ведь это версия, - задумчиво вдруг сказал Данияр, до сих пор помалкивавший.

- Что за версия? – заинтересовался парнишка-ворон. – По поводу?

- Сначала ты, - сказал Данияр. – Наелся?

- Ага. А чего это – сначала я?

- Заткнись! – зашипела Карина. – Тогда Данияр сразу скажет.

- Тихо-тихо! – поднял руки ворон. – Я всего лишь хотел, чтобы Митя рассказал свой нынешний сон. Снилось что-нибудь?

- Сморгнул, - со вздохом повинился парнишка-ворон и шмыгнул носом. – Я забыл, что нельзя глаза открывать сразу. И сон сморгнулся.

Данияр посидел немного, бесстрастно глядя на него, а потом встал и вышел из кухни. Девушки тут же накинулись на несчастного Митю:

- Сколько раз тебе надо говорить, что ты сновидец и свои личные правила должен знать от и до – даже сонным!

- Что – трудно было сначала посмотреть свой сон с закрытыми глазами и запомнить его, а потом уже открывать глаза! Эх, ты!

- Отстаньте, - уныло сказал Митя. – И так облом полный, а тут вы ещё...

Данияр вернулся, неся в руках бусы из мельчайшего чёрного бисера. На них болтались небольшие чёрные пёрышки, связанные воедино. Митя обернулся к ворону и хотел было встать, но тот велел:

- Сиди на месте. Глаза закрой. Смотри.

И надел бусы с перьями парнишке-ворону на голову, обвив ими в два раза так, чтобы перья оказались на лбу. Митя, с закрытыми глазами, видимо помня, что у Данияра было в руках, послушно воспринял странное украшение и замер. Как застыли и девушки, сообразившие, что за артефакт такой на голове юного ворона-сновидца. А ворон так и остался за спиной Мити, только ладони слегка поднял, будто хотел парнишке-ворону закрыть уши, но так и не притронулся к ним.

Плечи Мити опали. Он медленно откинулся к спинке стула, на котором сидел, и ссутулился. Руся затаила дыхание: его глаза под закрытыми веками забегали так, словно он в самом деле глубоко и крепко уснул и теперь наблюдает за событиями сна. И внезапно заговорил, явно изумлённый:

- Мой дом?

- Как ты его видишь? – внешне спокойно спросил Данияр, но Руся, следившая за ним, заметила, как вздрогнули его руки. Заметила, а потом неожиданно подумалось, что ворон задал странный вопрос: «Как?» Что значит – как?

Но Митя вопрос, как ни странно, понял.

- Как будто смотрю на него сбоку. Торец немного виден. Там, внизу, один кент однажды написал фразу из Булгакова. Ну, вроде как: Аннушка уже масло разлила. Я вижу слово «масло». Оно немного затёрто из-за дождей и снега, но всё ещё виднеется.

- Ты видишь свой дом, стоя на улице?

- Нет, как-то немного сверху.

- То есть из дома рядом?

- А-а… Ну-у… Получается так. – Митя немного помолчал, видимо