Гиперборейские тайны Руси - Демин Валерий Никитич

Особой популярностью среди всех слоев населения пользовался ветхозаветный апокриф «Книга Еноха Праведного». Или, как она именовалась в одном из списков ХIV века: «От книг Еноха Праведного, пореже потопа, и ныне жив есть», откуда следовало, между прочим, что библейский праведник, поведавший о космических странствиях и «всем неизреченном и неисследованном мире», здравствует и поныне. В переданных людям «записках» Еноха настолько подробно и натуралистично рассказано о вознесении живого человека в занебесные сферы, что это дало основание некоторым популяризаторам заявить, что библейского патриарха в космос забрали два инопланетянина, описанные в апокрифе как «два мужа огромные», ранее на земле не виданные – с горящими лицами, огненным оперением и золотыми (солнечными) крыльями. Во время своего путешествия Енох посетил семь космических сфер, познакомился с внеземными мирами и механизмом управления Вселенной, узнал законы движения звезд и планет, увидал вселенские чудеса – вплоть до сферического «светлостояния» в виде огненных колес. Сказания о межзвездных скитаниях Еноха Праведного не могли не пробудить в душе космического мироощущения. Повествование от первого лица только усиливало это чувство у читателей и слушателей разных эпох и народов: «Меня окружили облака и туманы; движущиеся светила и молнии гнали меня, ветры ускоряли течение мое; они вознесли меня на небо. Я достиг стены, построенной из кристалла; колеблющееся пламя окружало ее; я вошел в это пламя. Я приблизился к обширному жилищу, построенному из кристалла. Стены, как и фундамент этого жилища, были из кристалла, а свод его состоял из движущихся звезд и молний…»

Как же в таком случае Енох-Аноха оказался на Вятской земле? Все очень просто: библейские книги (особенно Книга Бытия) при их составлении опирались на более древние, в том числе и «гиперборейские», источники. То же относится и к апокрифической «Книге Еноха Праведного». Это ведь только для ортодоксальных богословов она представляется ложно-«отреченной». С непредвзятой и исторической точки зрения описание космического путешествия Еноха – такой же бесценный источник культуры, как и любая другая древняя – каноническая или неканоническая – книга. И в ней в мифологизированной форме содержатся сведения об одном из праотцов современных этносов – Енохе-Анохе, к тому же тесно связанном с северной прародиной. Русская же интерпретация об Онохе-вятиче вообще «заземляет» допотопную историю, привязывая ее к территории современной России и позволяя спроецировать ее на те времена, когда существовал единый пранарод с единым праязыком. А место его обитания именовалось Соловейской землей – Гипербореей.

Нет сомнения: материальные свидетельства, сохранившиеся с незапамятных времен, исключительно важны, но не менее (а может, даже и более) существенны историческая память и гиперборейский дух, что живы и преумножены во сто крат в каждом из нас…

Вместо заключения

Это слово породило книгу…

Виктор Гюго

Когда 1-е издание настоящей книги было в основном закончено и, следуя главным образом традиции, требовалось сказать что-нибудь напоследок, в Интернете мне вдруг попались на глаза стихи владивостокского поэта Анатолия Заболотникова, озаглавленные кратко и воодушевляюще – «Гиперборейцы». По существу это была целая поэма, посвященная морякам погибшей атомной подводной лодки «Курск». Но что поразительно: здесь в стихотворной форме говорилось практически то же самое, что я в тот самый момент намеревался сказать в прозе. Ведь Заключение к книге уже фактически сложилось в голове (трудностей оно обычно особых не представляет), оставалось только перенести его на бумагу. И вот – по существу в тот самый миг, когда я готов был взяться за перо, на экране монитора из неисчерпаемого потока интернетной информации, точно в волшебной сказке, появились строки, как будто бы принадлежащие мне самому, но написанные совсем другим человеком и совершенно в другом месте. Не чудо ли? Нет, не чудо! Ибо многие факты и смысловые константы приходят к разным людям и в разное время из одного и того же ноосферного источника.

Ранее я никогда не слышал об Анатолии Заболотникове и ничего не читал из написанного им. Напротив, быть может, он знаком с какими-то моими книгами – уж больно созвучными оказались наши мысли. Но это совершенно не обязательно. Одно только совпадение мыслей и устремлений свидетельствует о многом. Владивостокский поэт правильно уловил все – и прошлое, и настоящее, и будущее, сумев связать первое, второе и третье в неразрывный узел. И не символично ли: трагедия с АПЛ «Курск» произошла в том самом регионе, где много тысячелетий назад погибла Гиперборея. Российские моряки-подводники (вечная им память!) – истинные гиперборейцы – и по духу, и по месту своей гибели. Они как бы олицетворяют возвращение на полярную прародину и при жизни своей, и после смерти.

Стихи всегда емче прозы. Мне кажется, что слова моего далекого единомышленника гораздо ярче выразят то, что хотел сказать я сам (привожу их с некоторыми сокращениями):

Анатолий ЗАБОЛОТНИКОВ

Гиперборейцы

Героям «Курска»

Не азиаты – мы, не европейцы, Пускай никто, пусть не чета мы вам, Но не дадим рвать Русь напополам — На то мы все-таки Гиперборейцы!.. Упорно вы про двойственность души Поете нашей, чуть не воспевая, Из-за спины ж, нас в этом убеждая, Достать готовы наши ж палаши. То не душа – двоит ваш лживый взор, Еще хмельной с кровавого похмелья — «Гостей» всегда тем поим щедро зельем, Но фляги наши полны до сих пор! Нет, вы правы: таких, как ваши, две — В нас, даже больше, но не ваши – мера! Да, многолика даже наша Вера, Но об одной душе и голове! Смешно вам: трижды русские пимы На грабли ступят, чтоб не повториться, Но сколь раз вы – со счету можно сбиться — Ступали босыми в сугроб зимы? Отсель, скорей, и ваш глобальный план Всех нас в края без зим переселенья; Одно забыли: мы – не населенье, Наш курс на Север – не самообман, И не от готов, гуннов ли наш Род Бежал в зимы суровые просторы, Не алча новых земль Урала горы Преодолеть решил вдруг наш Народ… Не бегство то – обратный путь домой, В края любви навстречу птичьим ветрам, Нам «крепостей» ведь ваши кубометры Тесней могилы, коль в земле чужой… Не азиаты – мы, не европейцы. Тибета, Альп и Анд древней Урал. Он не рассек, а швом живым спаял В единый край поля Гиперборейцев. Витой, тернистой, вечною тропой Ведет на Север мимо Аркаима… Откуда шли мы, бросив край родимый, Гонимые студеною порой, Сложив крылами паруса ладей, Как на колени, ставя на колеса… Алмазы слез усыпали, как росы, Следы идущих по миру людей. А за спиной туманною стеной Вставал ледник, кровь белых рек глотая, И города с лица земли срывая Безжалостной волною ледяной… Ушли давно на юг шумер, эллин, Индус и хетт… по тропам кроманьонцев, Шли за горы и в горы, ближе к солнцу Из тьмы прохладной залитых долин, Несли с собою в образах Богов Черты былого уж златого строя, По новой храмы строя выше втрое, Не веря уж в незыблемость веков; Шли, на привалах плача о ночах, Где явь и сон без грани и без меры, Под вечер – о горе священной Меру, Златой полгода в солнечных лучах Средь Островов Блаженных <…> Ушли последними, когда плач струн В перстах Бояна мерзлых стал не слышен, И ледяными лубяные крыши Их стали, и умолк вдруг Гамаюн, На тыщи лет вещая пустоту Бескрайних льдов и гибель исполинов, И памяти безмолвные картины, Златому веку подводя черту… Шли как на день – не на веков же сто?! — В надежде ли, что вспять польется Волга, Лишь скажет витязь-оборотень Вольга, Когда ль Перун спалит из льда плато; Шли, все оставив, только Берегинь Взяв изваянья – обереги Рода, Любовь была ж попутчицей исхода По брегам Дона и предгорьям Инь; И возвращались трижды с полпути Вслед птиц, летящих на крылах Борея, Чтоб убедиться вновь, глазам не веря… Иль некуда от Родины идти — Везде ж чужая им была земля. С домами их срывались в пропасть горы, Делить и с паводком устали норы, Пожарам-ворам – засевать поля; Но был творцом он, Велеса народ — Всех раньше расцвели ж брега Дуная! Пока там жить не начали, стяжая, Вдохнув Мамоны ветры с мертвых вод; Пел, пил, пахал он днем, а по ночам Брел за Повозкой млечною дорогой, Вслед за звездой недвижной недотрогой, И рвал рубахой душу пополам!.. Да, коням их неведом путь домой Доселе был, но от слепней на Север Рванули комони, столь сладким клевер Им показался на Земле Родной. Забылись вмиг пустыней пустоши И Семиречья каменные тропы, Взамен лишь готским рокотам Европы Средь чащ им зашептали камыши. Но, раньше где бескрайние поля Стелились вширь зелеными коврами, Все было скрыто темными борами. Встречала их другая уж земля. И ни следа от капищ, городов, На месте их – других племен кострища, Но Волхв по ним места святые ищет — У нас одни ж святилища Богов. И среди скопищ каменных морен Былых жилищ найдя порой обломки, Им молча поклоняются потомки Гипербореев, не склонив колен Перед судьбой и не прося наград За возвращенье. Принеся лишь требу Своим Богам и Предкам свежим хлебом, В местах былых возводят Новый Град, Взор устремляя дальше к берегам, К которым пращур некогда причалил, С такою же великою печалью, С мольбой к невинным столь же, белым льдам… Нас нестерпимо манит белый цвет, Как вас манит, наверное, цвет злата. Для нас он – символ вечного возврата На Родину, для вас – на тот лишь свет. Здесь мир Богов, где ходят по воде Якуты, финны, русские, индейцы… — Кто помнит, что они – Гиперборейцы, Как вы о страшном помните Суде. …………………………………………………….. Из мифов тех мы, да, Гиперборейцы, Кто весело пирует круглый год, Не ведая о будущем забот, Как «азиаты» или европейцы. Поскольку мы – на Родине уже, От вас от всех, наверное, в отличье, И что для вас – пустая воля птичья, Для нас то – Рай, пускай и в шалаше… Живем легко, саму жизнь не жалея, Как надоест, взбегаем на обрыв И в море белое, крыла раскрыв, Летим… Встречай же нас, Гиперборея! Владивосток, 2000–2001 гг.