ОНО - Стивен Кинг

К двум часам пополудни запруженная вода заболотила большое пространство, и шлюзовые каналы по бокам разрослись в ширину больших ручьев. Все, кроме Бена, срочно отправились на свалку добывать строительный материал. Бен остался у плотины и принялся методически закладывать течь дерном. Добытчики принесли не только доски, но и четыре старые покрышки и ржавую дверцу от автомобиля выпуска 1948 года, а также большую ржавую обшивку. Под руководством Бена они пристроили к плотине два крыла, не давая воде проходить по бокам досок. На пути потока под наклоном поставили щиты, и плотина заработала великолепно.

— Ну вот, заделали, — вздохнул Ричи. — Ты, парень, настоящий гений.

— Да ладно, чего уж там, — улыбнулся Бен.

— У меня «Уинстон». Кто желает? — предложил Ричи.

Он извлек из кармана брюк мятую красно-белую пачку и предложил каждому. Эдди подумал, что от сигареты у него вновь разыграется астма, и отказался. Отказался и Стэн. Билл подумал-подумал и взял сигарету. Его примеру последовал Бен. Ричи достал коробок спичек и дал прикурить сначала Бену, потом Биллу. Он уже собирался и сам прикурить, но тут Билл задул спичку.

— Спасибо, Денбро, ты очень любезен, — сказал Ричи.

Билл виновато улыбнулся.

— Т-третий не прикуривает от одной с-спички. П-плохая п-примета. К несчастью.

— Несчастные были твои родители, когда тебя родили, — заметил Ричи и прикурил от другой спички. Он лег на траву, положил голову на руки и, попыхивая сигаретой, сказал: — Классные сигареты «Уинстон». — Затем слегка повернул голову и подмигнул Эдди. — Что, не так, Эдз, а?

Эдди заметил, что Бен поглядывает на Ричи со смешанным чувством благоговейного страха и осторожности. Эдди мог это понять. Он знал Ричи Тоузнера вот уже четыре года и всякий раз не понимал, какой фортель выкинет Ричи. Он знал, что учился он на «отлично» и «хорошо», но он знал также, что оценки по поведению у Ричи были постоянно плохие. Всякий раз, когда Ричи приносил домой плохие отметки по поведению, отец устраивал ему головомойку, мама плакала, а сам Ричи клялся, что больше не будет, но его хватало от силы на одну четверть, и все повторялось. Беда Ричи была в том, что больше минуты он не мог усидеть смирно, а рта так и вовсе не закрывал. Здесь, на Пустырях, это не обернулось бы для него неприятностями, но Пустыри — не дикие прерии, да и собравшихся ребят никак нельзя было назвать ловцами удачи: их везения хватало от силы часа на два. При мысли, что ловец удачи ходит с аспиратором в кармане, Эдди невольно улыбнулся. Пустыри, воля, — конечно, это прекрасно, но вся беда в том, что рано или поздно придется отсюда уходить. А в большом мире болтливость и придурь Ричи постоянно оборачивались для него неприятностями. Его шпыняли взрослые (весьма прискорбный факт) и гоняла шпана, вроде Генри Бауэрса (а это еще прискорбнее). Появившись на Пустырях, Ричи, как всегда, не обошелся без своих выкрутасов. Едва Бен Хэнском с ним поздоровался, Ричи упал на колени к его ногам, пошлепал руками по грязи, сложив их на восточный манер, начал отвешивать Бену поклоны с возгласами «Салям алейкум». Тут он и продемонстрировал свои способности.

Ричи славился тем, что говорил разными голосами. Он изображал, наверное, дюжину всевозможных голосов. Как-то в дождливый день, когда они сидели в комнате над гаражом Каспбраков и читали комиксы, Ричи признался, что хочет стать всемирно знаменитым чревовещателем, он собирался превзойти даже Эдгарса Бергена. Ричи хвастал, что каждую неделю будет выступать в своей программе «Шоу Ричи Тоузнера». Эдди восхищался его честолюбивыми планами, но предвидел всевозможные неприятности для Ричи. Во-первых, во всех голосах сразу узнавался сам Ричи Тоузнер. Нет, это не значило, что у Ричи получалось не смешно, наоборот, иногда даже «полный умат». Остроты и громкие непристойные звуки представляли собой один и тот же постоянный набор. Ричи говорил в таких случаях: «выражаясь доходчивым языком», и частенько в компаниях его остроты оборачивались для него печальными последствиями. Во-вторых, когда Ричи демонстрировал чревовещание, губы у него шевелились. Причем не слегка, на коварных звуках «п» и «б», а очень даже заметно, на всех звуках. В-третьих, хотя Ричи утверждал, что намерен обойтись без помощи голоса, у него обычно это не выходило. Большинство его друзей были слишком к нему снисходительны… или оказывались во власти его обаяния и потому не указывали ему на профессиональный брак.

Раскланиваясь, точно турок, перед оторопевшим и смущенным Беном Хэнскомом, Ричи заговорил голосом негра Джима:

— Та-та-та, узнаю миста Хейста. Не падайте на меня, масса. Вы из меня отбивную сделаете. Триста фунтов мяса. Ой-ой-ой, не придавите чернокожего мальчика.

— Не б-боись, — сказал Билл. — Это Р-ричи. Он у нас т-того.

Ричи вскочил на ноги.

— Не лезь, Денбро. Лучше оставь меня в покое, а то я натравлю на тебя Хейстека.

— Все лучшее, что в тебе могло бы быть, скатилось по ноге т-твоего отца, — заметил Билл.

— Верно, — согласился Ричи, — но посмотри, сколько хорошего мне досталось. Как поживаете, Хейстек? Ричи Тоузнер, чревовещатель. — И он протянул Бену руку. Обалдевший Бен потянулся было, чтобы ее пожать, но Ричи отдернул руку. Бен заморгал от недоумения. Ричи смягчился и наконец поздоровался с Хэнскомом.

— Меня зовут Бен Хэнском, если это тебя интересует, — сказал Бен.

— Я тебя в школе видел, — сказал Ричи. Он указал рукой на запруду, где вода буквально поднималась на глазах. — Твоя, должно быть, идея? Эти недотепы не смогли бы даже шутиху зажечь. Им хоть огнемет дай — все без толку.

— Ты бы за себя говорил, — обиделся Эдди.

— А, так это твоя идея, Эдз? О Боже, прости!

И он упал на колени и принялся отвешивать Эдди поклоны.

— Кончай! Встань, ты на меня грязью брызжешь! — вскричал Эдди.

Ричи вскочил на ноги и снова ущипнул приятеля за щеку.

— Ах ты душкан! Душканчик! — воскликнул он.

— Перестань! Ненавижу, когда ты дурака валяешь!

— Спокойно, Эдз! Так кто построил плотину?

— Б-бен показал нам, к-как с-строить, — ответил Билл.

— Славно-славно! — С этими словами Ричи повернулся и увидел Стэнли Уриса, который, засунув руки в карманы, стоял позади и наблюдал за его представлением. — А этого человека зовут Стэн Урис, — обратился Ричи к Бену. — Стэн — еврей. Это он распял Христа. Во всяком случае, так мне на днях объяснил Виктор Крис. С тех пор Стэн подвергается гонениям. Раз он такой старый, думаю, ему следует купить нам пива. Правильно я говорю, Стэн?