Рейдер - Михаил Михеев

– Смотри сюда, – Виктор обвел маркером хвостовую часть корабля, увеличил изображение. Теперь на экране был ясно виден высокий киль, увенчаный гребнем антенн. – Ничего не напоминает?

– Разведовательная модификация. И что здесь такого? При эскадре корабль локационного дозора должен быть обязательно, и не один.

– Угу. Сколько у них здесь таких?

– Семь штук.

– Да не кораблей дозора, а «Владивостоков».

– Четыре, – Айнштейн, похоже, не понимал, к чему клонит Виктор.

– Какой модификации?

– Один, вот этот, разведовательной, остальные – штурмовой. И в чем здесь криминал?

– А в том, дорогой ты мой человек, что… Скажи ка мне, сколько кораблей локационного дозора этого типа было построено? Ты ведь профи, наверняка помнишь.

– Десять. Семь – для нас, остальные – на экспорт.

– Во-во. Тебя не смущает, что здесь только один разведчик этого типа? А остальные, я думаю, более поздних поколений?

Кажется, до Айнштейна начало доходить, но он пока не до конца понимал, что хочет ему сказать Виктор. Виктор же подождал секунду и развил свою мысль:

– Еще когда я только уходил в свой первый рейд, «Владивостоки» первых двух серий в дальние рейды уже не ходили – устарели уже, не та у них автономность была, чтобы в такую даль ползать. А разведчики как раз ко второй серии относились. Штурмовые крейсера – те уже третья серия, у них движки на уровне были, а локационники – вторая, точно помню. А вот те, что на экспорт пошли – это уже четвертая серия была. У нас-то для себя тогда строили кораблики совсем другие, и пошустрее, и повооруженнее, а на экспорт, решили, и такие сойдут. Воткнули новые движки да артиллерию послабже установили – и начали клепать, благо технология была на раз отработана. Понимаешь?

– Ну, это еще ни о чем не говорит – могли и своего старика модифицировать…

– Могли, – Виктор понимал, что Айнштейн будет теперь сомневаться уже чисто из принципа. – Но зачем? Четыре таких корабля – это до хрена, вся система перекрывается. Еще два поднимаются при нужде над плоскостью эклиптики, чтобы обходной маневр засечь, если мы вдруг дергаться раньше времени начнем. Что мы сейчас и видим, кстати. А кораблей локационного дозора и без «Владивостоков» во флоте штук пятнадцать, их и не таскают-то с собой много потому, что кроме дальнего дозора они ни на что не годны. Орудий несут немного, броня – тоже так себе. Так на кой хрен модифицировать этот старый гроб? Нужен был бы резервный корабль – взяли бы что поновее.

– Что думаешь? – тон Айнштейна был сухим и деловым, от обид и раздражения не осталось и следа. Теперь это вновь был профессионал до мозго костей, а не просто замотанный и усталый человек.

– Я не думаю – я знаю, – Виктор сердито, но уже без прежней злости ухмыльнулся. – Вчера я послал драккар-разведчик, чтоды тот облетел их эскадру по дуге и сделал снимки. Вот, взгляни.

На экране, повинуясь легкому движению пальцев Виктора, появилось изображение того самого крейсера. Вид с кормы и чуть сбоку. Ясно видно было удлиненное хвостовое оперение с вынесенными в сторону от корпуса дальномерами грубой наводки и раздутые сопла атмосферных двигателей.

– Эта модификация, – менторским тоном сказал Виктор, – строилась для военно-космического флота Израиля. Было заложено два корабля, но достроили всего один – на второй заказ был снят, евреи заплатили неустойку. А может, и не заплатили – не знаю точно, так, ходили слухи… Что не заплатили – вполне возможно, они народ ушлый, ну да не это главное. Построенный на шестьдесят процентов корабль доделывали уже для китайцев, они его потом благополучно где-то угробили, по слухам, то ли из-за отсутствия своевременного ремонта, то ли в результате попытки провести модернизацию собственными силами. Впрочем, нам на это наплевать, главное, что того корабля давно нет, да и выглядел он изначально уже по другому. А теперь скажи ка мне: что тут делает еврейский корабль?

На Айнштейна было жалко смотреть. Такая ошибка действительно непростительна для профессионала, и пусть занимался анализом состава и построения вражеского флота не он сам, а ребята из аналитического отдела, пусть шустрая молодежь могла и не знать таких нюансов, какие помнили отцы-командиры, все равно за результат отвечал он. Впрочем, сейчас не было времени искать виноватых, хотя, Виктор не сомневался, очень скоро в аналитическом отделе Главного разведовательного управления грядут большие перемены.

– Слушай приказ, Александр Павлович. Этих умников, если что, не уничтожать. Аккуратненько взять живыми. А если драки не будет – проследить и аккуратненько изъять. Живыми и, желательно, не слишком помятыми. Уж больно они мне интересны с чего-то стали, оченно поговорить с ними хочется. По душам, так сказать…

Виктор лучезарно улыбнулся и стукнул кулаком правой руки по ладони левой, давая понять: ничего хорошего вожделенный разговор его собеседникам не светит, а скорее даже наоборот. Айнштейн понимающе кивнул.

– Так что, Александр Павлович, агентура своя у меня есть, конечно, хоть с твоей и не сравнить, но мне иногда не слишком-то и нужна, иногда бывает достаточно мозгов и хорошей памяти. А сейчас, пожалуйста, будь добр, вызови ребят – надо обговорить, что делать на переговорах. Обсудить роли, так сказать, а то твердое «нет», боюсь вызовет сразу реакцию атаки. Стоит поиграться, разыграть колебания в стане сподвижников, тогда эта бодяга, возможно, будет длиться еще очень долго, а там многое может произойти.

Айнштейн кивнул и принялся набирть на ручном терминале коды вызовов. Ну да, Черные Лорды – народ занятой, поэтому, если что, могут сразу кому попало и не ответить, а вот своим ответят наверняка. Приоритет вызова, так сказать, соответствующий. Виктор тем временем прошел к командирскому креслу, сел, вытянув ноги. Амортизаторы послушно просели, подчиняясь давным-давно заложенным настройкам. Все-таки хорошая вещь эти пилотские кресла, Виктор привык к им настолько, что в обычном, даже самом мягком, чувствовал себя уже не слишком комфортно. Вновь закурив, он вперил взгляд в экран. Ситуация нравилась ему все меньше и меньше. Еще вчера ему все было предельно ясно – и основные лица, участвующие в заговоре, и расстановка сил, и роль в этих раскладах Дракона, равно как и его вес. А вот теперь картинка не то, чтобы рассыпалась, но вот красок в ней явно добавилось и играли они теперь совсем по иному. И нельзя сказать, что такая цветовая гамма Виктору нравилась – скорее, наоборот…

От размышлений его оторвал голос Айнштейна, закончившего как раз свои переговоры:

– Народ соберется через двадцать минут. Прибытие корабля с парламентерами ожидается примерно через час – час ноль пять. Что-то у них там разгонные движки барахлят, похоже, траектория дерганая получается, так что точнее штурман твой посчитать не может.

– Ну и хрен бы на них, удавов форточных, – отмахнулся Виктор. – Ты мне лучше вот что скажи: тебе не кажется, что мы могли крупно ошибиться?

– Ты это о чем?

– Вот смотри: Дракон, похоже, считает себя крутым кукловодом. Мы, в общем-то, тоже считаем его кукловодом. А не может получиться так, что он сам…

– Марионетка?

– Ну, я бы так не сказал. А вот то, что за ширмой еще кто-то прячется, очень и очень возможно. Не стал бы Дракон работать со сторонними людьми, тем более из-за бугра. Не от высоких моральных принципов, а из элементарной осторожности.

– Пути господни…

– Да хватит, Дракон – не Господь Бог и даже не дьявол. Он умный, ушлый, хитрый, опытный – но все же человек, а человеку свойственно ошибаться. Хотя, может, все еще проще – кто-нибудь решил сыграть свою собственную игру или у них есть несколько разных групп и каждая тянет одеяло на свою сторону. Ну не такой Дракон человек, чтобы дать использовать себя втемную, хотя… Все в этой жизни бывает в первый раз.

– А скажи, Вить, тебе не кажется, что он может быть прав?

– Нет, не кажется. Он, конечно, слова всякие говорил, но что-то я не замечал за Драконом ни альтруизма, ни человеколюбия, ни особой верности слову. Когда-то так, может, и было, не могла ни быть, он ведь начинал офицером разведки, был крутым капитаном, люди его любили… Сам знаешь, там сволочь быстро раскусят, а за ним по-настоящему шли, из преданности, а не за бонусы, но сейчас он явно избавился от этих недостатков. Или ты думаешь иначе? – Виктор дождался, пока Айнштейн отрицательно помотал головой и продолжил. – А раз так, то мне с ним не по пути. Сдаст.

Он вновь откинулся на кресле и прикрыл глаза, вспоминая разговор с Драконом.

Глава 4.

И куклы так ему послушны,

Что мы верим простодушно в то,

Что куклы могут говорить…

Дракон тогда смотрел на опешивших адмиралов, чуть наклонив голову, с легкой смешинкой в глазах. Ни дать ни взять, добрый дядюшка из детской сказки. Или, скорее, дед Мороз – аккуратная, очень чистая седая бородка подчеркивала сходство. Высокое разрешение голоэкрана и отличное качество связи позволяло видеть достаточно четкую картину и Дракон, явно зная это, пользовался произведенным эффектом на всю катушку – уж мимикой-то своей он владел хорошо, наловчился на курсантах в свое время. Впрочем, замешательство длилось недолго – в конце-концов, здесь не мальчишки-первогодки собрались, а люди опытные, жизнью битые и как на неожиданные пакости реагировать знающие. А в том, что ничего хорошего появление Дракона не сулит, сомневаться не приходилось.