Самое Тихое Время Города - Екатерина Кинн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не будут ли столь любезны уважаемые мои собеседницы подсказать мне, где найти в Москве человека или не совсем человека, который все знает?
– Ах, мало ли в Москве человеков и не-человеков? – протянула левая головка с интонацией: «Мало ли в Бразилии донов Педров?»
– Дорогая, – прищурившись, ядовито и сладенько ответила правая, – не притворяйся глупенькой. Он спрашивает о Брюсе!
– И кто бы мне еще говорил о глупости? – таким же сладеньким тоном отозвалась левая. – Гипсовая черепушечка?
– Будто ты – мраморная! Мордой не вышла! – рявкнула правая.
– Ах-ах! Тоже мне Клеопатра!
– А Клеопатра, между прочим, была весьма некрасива и носата. Прямо как ты, милочка!
– Зато остроумна и обаятельна!
– Она-то да, а вот ты – извини, дорогая, гипс и есть гипс! Крашеный и облезлый!
– Дамы, дамы, – засуетился Игорь, – я никогда не видел столь прелестных головок!
Головы одновременно посмотрели на Игоря. Теперь он очевидно мешал им выяснять отношения.
– Молодой человек, вам надо к Брюсу. Он все знает, – нетерпеливо сказала левая.
– К какому Брюсу? – Игорю в голову сразу полезли всякие «крепкие орешки».
Головы переглянулись.
– Нет, он положительно неразвит! – фыркнула она. – Яков Вилимович! Какой же еще Брюс может быть в Москве?
– А где его найти?
Головы смерили Игоря таким презрительным взглядом, что Игорь по-настоящему смутился, поняв, что сморозил какую-то глупость. Затем одна голова с утомленным видом, закатив глаза, томно выдала:
– Вестимо, где. В Сухаревой башне, где же еще.
Игорь не сразу решился на последний вопрос. Головы явно ждали, когда он уберется.
– Но башня-то разрушена давно…
– О боже! – возопила правая голова. – Как же, разрушишь Брюсову башню! Он же великий маг! Просто он спрятал ее!
– Именно! Она где стояла, там и стоит!
– Вот-вот! Просто нужно в нужное время там оказаться и суметь войти!
– Первым!
– И единственным!
– Тогда он все вам скажет!
– Но когда же наступит нужное время? – О нужном месте Игорь не спрашивал, потому как это и так было понятно.
– Аххх. Естественно, НАКАНУНЕ.
– То есть?
– Дорогая, он действительно такой неумный? – обратилась одна голова к другой.
– О нет, дорогая. Просто он еще очень ю-у-уннн… И такой милашка!
Игорь покраснел.
Левая голова поморгала длинными египетскими глазами.
– Понимаете ли, юноша, – томно протянула она, – Брюс конечно же появится накануне праздника духов. Ровно за ночь!
– Понял! – воскликнул Игорь. – Я понял! Спасибо!
– И оставьте нас уже! – хором сказали обе.
Игорь поклонился и, пятясь, вышел, недоумевая, откуда головы взяли это современное «уже». Нет, они явно имеют информаторов снаружи.
…Я иду по Городу, я вижу тоску этих людей. Они плачут, когда сносят еще одно старинное здание. Они ставят свечи на бетонных проплешинах стройплощадок на месте убитых старых домов. И я ничего не могу сделать. Я не хозяин, я только Городовой. Хозяева они. Не стану судить какие – хорошие или плохие. Какие есть.
А разрушенный дом погружается, словно в воду, в иную Москву. Для меня он не ушел никуда. Я его вижу. Вот он стоит на перекрестке Москвы, Которая Есть, и Москвы, которая Могла Бы Быть. Никуда не делся. Только увидят его не все. И не всегда.
В темном провале мертвой двери мелькает красное платье. Ха. Вернулась?
Нет, мне не может ничего показаться. Я знаю. Грядет бой, и войска собираются. Значит, ты в этом мертвом доме. Подумать, почему именно здесь, где на месте снесенного дома встанет очередная многоэтажная… башня…
И мне опять не вступить в битву. Моя будет еще не скоро. Но моя – самая страшная.
И чем позже она будет, тем лучше.
А каким после нее будет Мой Город?
Анастасия и Игорь пришли к Андрею вечером. Он не звал их, но, похоже, ждал. Игорь поразился странному, радостно-возбужденному состоянию Андрея.
– Надо закончить, – сказал тот вместо приветствия. – Надо закончить.
– А что так торопиться?
– Сдается, иначе я уже не закончу его. Предчувствие такое, понимаешь.
Они стояли перед холстом со светящимся кубком. Странное ощущение – свет выступал с холста, но сам кубок был плоским. Ненастоящим. Андрей смотрел на картину с какой-то горечью.
– Не дается, и все…
– Ты лучше скажи, ты нашел Фоминых?
– Да, – кивнул Андрей. Глаза его были невероятно светлы, почти сияющи. – Они идут на встречу с Владыкой Мертвых, они решили. На Бал Мертвых. И я с ними.
– Чего я никак не могу понять, – потер виски Игорь, – так как это вообще у мертвых может быть бал. Ведь они уже либо там, либо там. – Игорь ткнул пальцем вверх и вниз.
– А вот тут ты ошибаешься, – послышался тихий голос. Сзади стоял Ли – из зеркала, что ли, вышел? – После смерти все только начинается. Понимаешь ли, есть мертвые, для которых отнюдь не все еще решено. И таких, знаешь ли, ну подавляющее большинство. Раз в год им дается ночь. И тогда Владыка Мертвых собирает их на Великий Бал.
– А кто Владыка Мертвых? – поинтересовался Андрей.
Ли улыбнулся:
– Сами увидите.
– А почему это в Москве?
– Вовсе не в Москве, – пожал плечами Ли. В руке у него почему-то была кружка с горячим чаем. И он мешал в ней ложечкой. – Бал в Доме. А Дом – везде. И в Москве в частности.
– Я тоже туда должен попасть, – вдруг сказал Игорь.
– Зачем? – ахнула Анастасия.
Игорь не ответил ей.
– Андрей, я могу вместе с тобой и Фомиными?
Андрей покачал головой:
– Нет. Я обручен. – Он поднял руку с кольцом.
– Тогда я сам найду, – набычился Игорь. – Я должен сказать… одному человеку… Кое-что должен обязательно сказать. И получить ответ.
Сон на двоих. Снова.
Они искали Дом. Во сне оба знали, что он есть в их Городе Снов.
– Из него можно выйти куда угодно, – говорила Анастасия, пока они шли по мощенным брусчаткой улицам. – Там коридоры, обшитые темным деревом, и бетонные подвалы с толстыми трубами вдоль стен, огромные бальные залы и театр, там много этажей, и на одном из них огромная библиотека… Знаешь, там мне однажды попалась прекраснейшая в мире книга о любви и печали, но я забыла ее название. Так хочется снова найти этот Дом!
Они остановились на большой площади, на ветру. Улицы катились под уклон. Трамвайные пути черно, маслянисто блестели.
– Игорь… – Она вдруг тронула его за плечо. – Дальше я одна пойду. Пожалуйста.
И Игорь отпустил ее.
Она пошла, а Игорь остался на площади, у пересечения трамвайных путей. Он смотрел ей вслед. Красная Женщина не пойдет за Анастасией, пока он рядом. Значит, надо идти за ней тайно. Эвтаназия пойдет за Анастасией, а он за ней, и он убьет эту тварь, и Анастасия перестанет кричать по ночам… Из-за домов, за чугунной решеткой и сквериком, раздался выстрел…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});