Доктор Джонс против Третьего рейха - Александр Щеголев

— Голова болит, просто со страшной силой, — пожаловался Индиана, вежливо выслушав отца. — Танкист проклятый, за что он меня так?

Маркус Броуди отнесся к прозвучавшей информации с большим уважением. Он поразмыслил минуту-другую и тоже подал голос:

— А я все понял, Генри. Кроме одного. Кто такой Касым?

Гонка продолжалась — в строгом соответствии с текстом высеченного на плите указателя. «…И путь твой продолжится по Спине Черепахи, через Зубы Дракона, к ущелью Рога, к Храму, где бьет источник Господень, источник вечной жизни, коснуться которого лишь ты, слуга Его, сможешь…» Город Александретта-Искендерон, отправную точку маршрута, путешественники оставили далеко позади. Прошли также и плато с красивым названием Спина Черепахи, теперь, вот, просочились и сквозь зубы Дракона. Оставалось найти ущелье.

И ущелье нашлось — с неизбежностью крепко сколоченного фильма. Правда, жизнь не кино, поэтому последний из ориентиров вовсе не напоминал рог. Разве что сверху, но кто мог подняться над этими местами, кроме самого Творца?

Узкий разлом в скале получился, очевидно, в результате землетрясения умопомрачительное количество лет назад. Скала состояла из вулканических пород, как, впрочем, и все горы вокруг. Разлом был настолько тесен, что никакая техника не могла здесь пройти. Только пешком, и еще, пожалуй, верхом на лошади (очень, очень правильно Индиана выбрал вид транспорта!). Легковой и грузовой автомобиль нацистов стояли тут же, брошенные хозяевами.

— Мы нашли, Инди! — радовался отец, будто ребенок, поймавший на асфальте оброненную кем-то долларовую бумажку. — Ты только представь, Инди, нашли!

— Впереди немцы, — успокоил его сын. — Побереги нервы, они тебе наверняка понадобятся.

Судя по всему, на подступах ко входу в ущелье недавно произошел бой. Следы этого были повсюду: дырки от пуль в стеклах обеих машин, пробитые скаты грузовика, лежащие без движения тела. Братство Чаши, как видно, не ограничилось засадой при местных Фермопилах, а устроило здесь последний свой форпост. Кто победил в неравной схватке, не приходилось сомневаться: немецких солдат осталось лежать гораздо меньше, чем чернобровых храбрецов с трогательными корабликами на рубахах.

— Езжайте за мной, — пригласил Индиана своих компаньонов, которые, замолчав, тревожно озирались по сторонам.

В ущелье было холодно и темно. Однако света хватало, чтобы видеть постоянно попадающиеся по пути тела защитников Храма. Нацисты шли вперед без потерь. Возможно, Темные вели с собой пленных и уничтожали время от времени самых строптивых — для устрашения оставшихся. Лошади отказывались бежать, настороженно двигали ушами и сбивались с рыси на шаг, — даже им было страшно.

Хотя, внешне Храм (до которого добрались не более чем за пятнадцать минут) оказался совсем не страшным. Он и на Храм-то не был похож. Доктор Джонс ожидал роскошный портал, вырубленный прямо в скале, украшавшийся неизвестными фанатиками-мастерами в течение долгих столетий, скрытых от глаз историков. Он собирался подняться по ступеням — мимо колонн в уступах, наслаждаясь орнаментом на гигантских архивольтах, разглядывая изумительной красоты барельеф, вписанный в полукруглую люнету над дверями, — он надеялся увидеть произведение искусства наподобие знаменитых романских Золотых ворот. Он надеялся стать первооткрывателем доселе неизвестного произведения архитектуры… Реальность в который раз не дотягивала до красивой киносказки.

Никаких излишеств, никаких Золотых ворот. Зияла прорубленная в скале дыра, больше похожая на вход в пещеру, ведущая куда-то в глубь горы. Дыра была правильной прямоугольной формы. Но без дверей, даже символических. Единственное, что совпало с ожиданиями, — это ступеньки: они были такие же прямоугольные, такие же правильные, унылые, аскетичные…

Индиана спешился. Два других всадника, дуэтом кряхтя, спешились тоже.

— Нашел! — исступленно бормотал отец. — Неужели нашел? Сбылось! Неужели сбылось?

— Что сбылось? — спросил Индиана.

— Предсказание сбылось! — отец повернулся, обжег раскаленным взглядом. В глазах его не было разума.

— Тихо, тихо, — сказал сын и взял старика за плечо. — Не сходи с ума, рано еще…

Храм и вправду оказался пещерой. Доктор Джонс-младший прокрался внутрь, ступая неслышно, как кошка. Попутчиков он оставил снаружи, чтобы не мешали, приказав им быть тише и незаметнее, чем гуляющий по ущелью сквозняк. Скользнул в нишу, осторожно выглянул: внутри были факелы и фонари. Несколько солдат в черных формах — последние из оставшихся в живых. Плюс Эльза Шнайдер и Джи-Си Бьюкенен. Неужели это и есть Храм, неужели здесь покоится святой Грааль?

Странно все это. Неожиданно и даже как-то обескураживающе. Обман какой-то. Где же ловушки? Враги есть, живы и бодры — вон они, суетятся, озабоченно переговариваются, по-хозяйски расхаживают по пещере, — враги есть, а ловушек нет… На полу сразу возле входа была нарисована линия. Белого цвета, ясно проступавшая сквозь вековую пыль. Тонкая линия, будто мелом начерченная от руки — неровная, неаккуратная. Доктор Джонс присел и потрогал, потер пальцами. Нет, мел не стирается, краска впиталась в камень.

Бьюкенен между тем толкал в спину молодого «хранителя Чаши», одетого в стандартные безрукавку и феску:

— Иди, иди!

Тот послушно пошел, сопровождаемый немигающими взглядами эсэсовских пистолетов-пулеметов. Бьюкенен и Эльза напряженно следили за его перемещениями. Парень вышел из поля зрения доктора Джонса — было не видно, куда его посылали. Вдруг раздался противный короткий вопль, и все стихло.

— Что там происходит? — гулко спросила Эльза, очевидно, уже не в первый раз. Голос ее нервно вибрировал.

— Следуйте за мной! — скомандовал Бьюкенен четверым солдатам и зашагал к выходу. — Посмотрю, не идет ли Вольфганг. Сколько можно ждать? Все пленные кончились…

Зашагал прямо к нише, где стоял незваный зритель! Что делать? Быстро — что-то придумать… Мысль доктора Джонса заметалась. Стрелять — не стрелять? Бежать — не бежать? Голова его болела все сильней, отказывалась соображать, каждое усилие отдавало в лоб тупым толчком боли, поэтому он опоздал с решением. Не повезло, как всегда. Обстоятельства решили за него — пришлось драться. Сразу с четырьмя охранниками Джеймса Бьюкенена. Это немало для измученного воина, а тем более, для профессора археологии. Менеджер Чикагского художественного института, наоборот, не растерялся, выбежал наружу. Из ущелья донесся удивленный вопль отца:

— Инди, что он делает?

Затем — выстрел.

Ба-бах! — грянуло в ответ разъяренное эхо, и звук этот вошел в доктора Джонса, напитал его бездонной энергией. Кого-то убив, кого-то расшвыряв, он выбежал из Храма.