Поздняя повесть о ранней юности - Юрий Нефедов

Наши вагоны быстро растаскивают в разные концы станции, и мы ждем попутных маршрутов. Но недолго. В этот раз попали в эшелон, идущий почти без остановок. Опять Донбасс, знакомые станции и восстановленный вокзал в Ясиноватой. Быстро проехали Красноармейск, Чаплино и вот уже Синельниково. Так же стоит рядом с вокзалом старый знакомый телеграфный столб, на котором сидел немец, чуть не угодивший под пулю полицая.

В вагоне никто не спит, но все молчат. До Днепропетровска нас двое, я и старший сержант Ковтун из батальона связи. Ему в поселок Крупской в районе Петровки. Около одиннадцати ночи доезжаем до станции Нижнеднепровск-Узел, и неожиданно начинается переформирование состава. Нас таскают в разные концы станции, лязгают буфера вагонов, а мы у открытой двери и нам хорошо видны освещенные фонарями улицы правобережья. Когда, после очередного маневра, нас заталкивают на запасной путь, не выдерживаем, надев шинели и захватив вещмешки, по шпалам уходим в город. Моросит мелкий дождь, мы идем по насыпи, сходя с нее, когда идут навстречу или догоняют поезда. Пережидаем и идем дальше. Молча. В новую жизнь, которую нужно будет начинать с нуля. Уже завтра утром не будет команды «подъем», физзарядки и приказа «выходи строиться в столовую». И никакого котлового довольствия, которое так надоело за долгие годы службы, но к которому привыкли и не замечали, как смену дня и ночи.

Таким я вернулся домой. Октябрь 1950 г.

Вот уже и мост через Днепр. Поднимаемся на автодорогу, идем по трамвайным рельсам, надеясь, что догонит дежурный вагон. Впереди — яркий свет и блески сварочной дуги. Подходим, два сварщика сваривают рельсы, третий стоит и что-то ворочает у дизель-генератора. Дальше восемь девушек тащат рельс ухватами-щипцами с длинными ручками, сгибаясь от тяжести и осторожно переступая неустойчивыми ногами. От неожиданности увиденного останавливаемся: вот она новая жизнь на гражданке. Останавливаются и девушки, опускают свой рельс, все восемь поворачиваются в нашу сторону:

— Ребята, вы домой совсем или в отпуск?

— Демобилизовались, отслужили, — невнятно мямлим мы в ответ.

А потом вдруг сбрасываем вещмешки, хватаемся за ухваты и тащим рельс к нужному месту. Затем еще три последних сбрасываем с трамвайной платформы и подменяем по очереди остальных.

— Осмотритесь немного и приходите в нашу бригаду, будем вместе работать и учиться в вечерней школе, — говорят на прощанье девушки.

Мы уходим с чувством вины: должны подвезти еще одну нагруженную рельсами платформу, а нам хочется домой.

Привокзальная площадь. Прощаемся с Ковтуном и обмениваемся адресами, хотя оба знаем, что никогда не встретимся и не понадобимся друг другу. Быстро нахожу машину — опять едут офицеры, но на «виллисе», в Феодосиевские казармы. Водитель — гражданский, берет у меня ассигнацию и усаживает на запасное колесо. Возле дома спрыгиваю, поднимаюсь на второй этаж, смотрю на часы, три часа 25 октября 1950 года. Ровно через шесть лет вернулся домой.

Квартира коммунальная с двумя соседями, ошибочно звоню один раз и за дверью голос:

— Кто там?

И тут же мамин:

— Лена, открывайте, это Юрочка приехал!

Опять капитан Трусов

После описываемых мною событий прошло много лет. Я уже окончил вуз и работал инженером, затем научным сотрудником, имел семью, воспитывал двоих детей. С каждым годом работы становилось больше, ее задачи постепенно усложнялись и когда наметились кое-какие успехи и удачи, задумался об их истоках. Мне вдруг показалось, что в своих действиях я кого-то подсознательно повторяю, кто-то мне подсказывает правильное решение, придает решительности в затруднительных ситуациях.

Свой образ, свой характер мы создаем по подобию старших, в чем-то им подражая. Это может быть кто угодно, но идеальный случай, когда сын повторяет хорошего отца. У меня, к сожалению, такой возможности не было, отец ушел из жизни раньше, чем наступило время моего становления. Когда же мы говорим о гражданском становлении, невольно вспоминаем наиболее значительные события жизни, память обязательно останавливается на мгновениях, ставших вехами на всех последующих маршрутах. У меня таких мгновений было несколько, но все они связаны с именем человека, едва ли заметившего меня, хотя жизнь свела нас вплотную, и несколько дней мы были рядом. Таким старшим, а может быть и отцом, стал для меня мой командир капитан Трусов.

Когда я все это понял, мне нестерпимо захотелось найти его, принести извинения за полудетскую дерзость и свое непонимание того, к чему он меня склонял, и выразить искреннюю благодарность за те несколько дней общения с ним.

Начав поиск с Совета ветеранов 191-й дивизии, я надеялся, что его след там обязательно отыщется, но все оказалось безрезультатным. Переписка с командиром полка результатов не принесла, я уже об этом рассказывал. И только в записках С. М. Голубятникова, которые мне передал председатель Совета ветеранов Иван Федорович Козырев, его маленький, едва наметившийся след отыскался. Вот выписка из представления к боевым наградам:

«Капитан Трусов Иван Митрофанович, 1912 г. рождения, белорус, в Советской Армии с 1930 года, член КПСС с 1940 г., награжден орденами Александра Невского (1944), Отечественной войны I степени и двумя орденами Красного Знамени (1944 и 1945)».

«В боях с 26 апреля 1945 г. на рубежах перед хутором Софинхенхоф и в бою за освобождение населенного пункта Вейдеморк отличился командир стрелкового батальона 546 СП капитан Трусов И. М. Батальон в дневное время по разлитой пойме реки шириной в три километра, по колено и по пояс в воде атаковал противника и занял Вейдеморк, обеспечив продвижение полка и дивизии на господствующие высоты. Капитан Трусов И. М. в боях за населенные пункты Миров и Штортав, командуя батальоном, отбил все атаки противника, перешел в наступление и выполнил боевую задачу. Во всех боях капитан Трусов И. М. показал образец личного мужества и высокого командирского мастерства».

И все, больше никаких сведений в большом пятитомном труде о капитане не было. Я продолжал свой поиск. Звонил в Москву, в Центральный Совет ветеранов, там выслушали и генеральским басом ответили, что ищу я «иголку в стоге сена». Но надежда не покидала.

Однажды сотрудник нашего института полковник Павел Дмитриевич Ракунов совершенно случайно, безотносительно к моим заботам, сказал, что его фронтовой друг и однокашник по академии работает в Главном управлении кадров Министерства обороны СССР. Я цепко схватился за эту тонкую ниточку. Написали. И получили ответ: «На Ваше письмо сообщаю, что разыскиваемый Вами подполковник Трусов Иван Митрофанович уволен в запас и по данным на 1968 год проживал по адресу г. Москва, Ленинский проспект, дом 25, кв. 63». Начальник отдела, подпись.