Эпоха роста. Лекции по неокономике. Расцвет и упадок мировой экономической системы - Олег Вадимович Григорьев

создании современной ортодоксии и месте, которое она в ней занимает. Современный мир полон путаницы и парадоксов.

Динамика цен в экономике напрямую зависит только от количества потребительских денег.

Зачем нам понадобилось выделять сектора в экономике и делить деньги на типы? Ну хотя бы потому, что нам надо разобраться, как цены связаны с количеством денег, что такое инфляция и дефляция и почему они возникают.

Количественная теория денег говорит нам, что все деньги одни и те же и что цены товаров зависят от их общего количества в обращении. Мы с вами теперь можем понять, что инфляция (дефляция) потребительских цен зависит от количества только потребительских денег. Что же касается финансового сектора, то чем больше в его распоряжении находится денег и чем активнее он взаимодействует с потребительским, тем в большей степени в экономической системе будут проявляться дефляционные тенденции. Я здесь остаюсь в рамках заявленного ранее модельного представления о характере взаимодействия двух секторов – ниже мы увидим, что ситуация не так однозначна и есть другие формы взаимодействия.

Смотрите, в 2008-2009 годах, когда Федеральная резервная система США начала реализовывать первую программу количественного смягчения, среди специалистов и простых обывателей, имеющих какие-то представления о количественной теории денег, началась самая настоящая паника. Все ждали, что такая политика через какое-то время приведет к инфляции. Некоторые даже произносили страшное слово «гиперинфляция».

Специалисты признавали, что иного выхода в сложившейся ситуации у ФРС, наверное, не было. Но при этом все считали, что в скором времени Федеральному резерву придется принимать меры, направленные на предотвращение неизбежного инфляционного всплеска. Зимой 2009 года я перечитал гору аналитики, посвященной вопросу о том, как именно ФРС должна осуществлять ужесточение денежно-кредитной политики.

То, что с 1 июля 2009 года учетная ставка будет повышена – не сомневался практически никто. Вопрос стоял только в том, каким темпом повышать ставку в дальнейшем. Большинство, как я помню, склонялось к тому, чтобы не спешить, мол, восстановление еще очень хрупкое. Радикалы даже призывали пересмотреть целевой показатель инфляции, подняв его с двух процентов до четырех. Без смеха все это сегодня вспоминать невозможно. Как мы помним, вместо повышения ставки с 1 июля 2009 года председатель ФРС Б. Бернанке в августе следующего года объявил вторую программу количественного смягчения. Потом была объявлена еще одна программа выкупа активов (когда я пишу эти строки, она потихоньку сворачивается).

Никакой гиперинфляции не случилось, да даже и просто с инфляцией были проблемы – она регулярно падала ниже таргетируемого уровня в 2%. За пять лет все как-то более или менее смирились с тем, что в традиционных представлениях есть какой-то изъян, но поскольку никаких новых представлений не появилось, все продолжают обсуждать вопрос о грядущем ужесточении кредитно-денежной политики, его сроках и темпах.

Опасения по поводу гиперинфляции вследствие вброса денег в экономику со стороны ФРС были совершенно беспочвенными, поскольку деньги поступали не в потребительский сектор, а в финансовый. Конечно, эти сектора не изолированы друг от друга, мы еще покажем, по каким каналам деньги могут переходить из одного в другой. Но сам по себе факт увеличения количества денег в финансовом секторе прямо на инфляцию никак повлиять не может, разве что, как я сказал раньше, скорее способствует дефляции.

Прежде чем мы двинемся дальше, надо уточнить пару вопросов.

Первый. Если мы представляем себе финансовый сектор и потребительский сектор как единые агрегаты, то да, их взаимодействие имеет своим следствием дефляцию. Однако если мы будем выделять отдельные рынки, то там картина будет неоднозначной. На рынке, куда купец привозит дешевый товар, мы действительно наблюдаем общее снижение цен. А вот на рынке, где этот товар был закуплен, мы будем скорее всего наблюдать всплеск инфляции.

Предположим, что на этом последнем рынке существовало равновесие – опять это нехорошее слово, но пусть будет. Пришел купец (купцы) и скупил часть какого-то товара, чтобы вывезти его за три моря. Равновесие нарушилось. Цены на этот товар на рынке выросли, а денег прибавилось только у производителей данного товара. Потребители недовольны – их доходы остались неизменными, а цены стали «кусаться» [142]. В пятой лекции я об этом упоминал: в торговой (финансовой) сделке непосредственные участники всегда получают выгоду (не несут убытков), а вот те, кто не участвует, могут пострадать. Потом, когда поступившие на рынок деньги перераспределятся, равновесие вновь восстановится, но уже при более высоком уровне цен.

Так что на одном рынке будет дефляция, на другом – инфляция, но если мы будем рассматривать эти рынки вместе, дефляционный эффект возобладает (если, естественно, купец получил свою прибыль).

Второй вопрос. Есть товары, которые одновременно могут являться и потребительскими товарами, и выступать в качестве активов финансового сектора. Вообще говоря, почти все товары могут выступать в таком качестве. Бем-Баверк что-то там писал про сюртук, который можно носить самому, а можно давать напрокат. Или как мобильные телефоны. Некоторое время назад в развивающихся странах был популярен вид микрокредитов на их покупку, когда покупатель за плату предоставлял своим односельчанам возможность этим телефоном пользоваться. Но это все не сильно заметные эффекты.

Самый распространенный случай – это жилые дома. Дома покупаются и для того, чтобы в них жить, и для того, чтобы перепродавать и/или сдавать в аренду [143]. Соответственно оплачиваются они или из потребительских, или из финансовых денег. Тогда, если финансовых денег много, может наблюдаться инфляция цен на рынке жилья, которая коснется и тех, кто покупает дома, чтобы в них жить. Это мы могли наблюдать в Америке до начала кризиса в 2007 году, и в России в тот же период, особенно в Москве.

Основные каналы движения денег между финансовым и потребительским сектором.

Роль государства.

В реальности, однако, мы чаще наблюдаем инфляцию, нежели дефляцию. Политика денежных властей в большинстве стран мира, в том числе и в России, направлена обычно на то, чтобы бороться с инфляцией. Все ее инструменты настроены на эту цель, поэтому, когда в реальной экономической системе наступает дефляция, денежные власти не очень понимают, что делать.

Это мы видели в Японии после 1991 года – и только спустя более 20 лет японские власти решили принять меры, которые по всем меркам экономической ортодоксии являются