Общество должников - Николай Константинович Дитятин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Большая часть ученых были палочниками, но встречались и выпускники Гарзонского Континетального, и даже лонгаты-лаборанты. Поблажек никто удостоен не был. Все корчились одинаково.
Штормовая библия — прославляла Бессмертные грехи. Каждый из них вел человечество к неминуемой гибели, а, значит, исчезновению всех злодеяний. Она требовала ненавидеть всех одинаково и после удара по правой щеке, тут же бить в левую. Жантигуне очень нравилась эта книга, она прекрасно сочеталась с его манерой вести научную работу.
Нейродерство редкая и могущественная волна. Настроиться на нее — чрезвычайно сложно и сопряжено с опасностью привлечь ангелов. С другой стороны, такая власть приносит садистской природе волшебников невероятное наслаждение. Видеть, как люди практически теряют свой статус разумного существа и превращаются в расстроенный механизм — казалось Жантигуне бесценным опытом. А когда на это выделяются гранты — еще чудеснее!
Разумеется, все это имело практический смысл. Компания, а за ней — сам Тенебрис, ждали от нейродеров установление некой связи, стабильного канала между человеческими умами. Если перенести технологию интернета сразу в человеческий мозг, думали ВС Тенебрии, как сильно это могло бы в будущем помочь в борьбе с Аквитанией. Которая, как известно, обязательно когда-нибудь нападет.
Задача была сложной до невыполнимости. Пока что нейродеры в ходе своих экспериментов сжигали тысячи хорошо работающих мозгов, а на выходе получали десяток плохо слышащих телепатов. Да и те передавали друг другу только бессвязные вопли и образы обнаженных матерей. Это было, мягко говоря, не то, что нужно.
Однако сдаваться было нельзя. И Жантигуна не сдавался. О, у него даже в мыслях не было прекращать!
Позади него негромко завозились. Это Уника тряс очередной перегоревший материал.
— Оставь его, — приказал Волк.
Уника взглянул на спину хозяина. Потом на обезображенное лицо чернокожего парня. Из ноздрей текла слизь, кровь, жидкий пастеризованный мозг. Затвердевшие мускулы медленно расслаблялись.
— Я сказал: оставь. Шторм забрал его.
Хозяин был прав: клыки Уники не чувствовали пульса. Он втихаря, что б не заметил хозяин, впрыснул в остывающую артерию почти весь запас целебной слюны. Бесполезно. Эх, если б только мозг не сочился из ноздрей так откровенно. Неужели ему прожгло черепную коробку?
«Спв…»
Уника взглянул в пустые глаза цвета кофе.
«Сва…»
— Он жив! Хозяин!
«Сволочь. Пал-л-лач. Уб-уб-убийца. Отомщу».
Жантигуна замер. Затем вернулся, плывя спиною вперед. Уника инстинктивно отстранился, когда нейродер коснулся его мозга бесплотными спицами и крючками. Инструментам тем не было числа и названия. Каждый из восьми миллиардов нейронов чувствовал себя на прицеле.
— Ты слышал? — спросил Жантигуна.
— Да. Он сказал, что отомстит. — Уника посмотрел на тело. — А ведь губы не шевелились! У вас получилось, хозяин. Он общался с нами силой мысли. Теперь вы прекратите эксперименты?
— Нет.
— Но ведь…
— Прекрати валять дурака, — волк раздраженно уколол его сотней-другой иголок. — По-твоему кураторов устроит такой результат? Умирающий солдат способный телепатически послать противника в жопу и сдохнуть? Нам и так постоянно урезают финансирование, чтобы эти «научные методы», могли сотворить еще одну убогую «технологию». Так что выбрось этот мусор, пока я не сделал тебя настоящим идиотом!
Нелюдь торопливо поднялся. Жантигуна создавал подобных ему в перерывах между основной работой, чтобы расслабить собственный котелок. И даже не мыл котлы рабочие. Это позволяло ему развлекаться, глядя на случайные мутации: гомункулы получались настолько нелепыми, и так забавно корчились от боли, что невозможно было удержаться от смеха. Курьез на курьезе.
Другими словами, мясоварение было нишевой волной, и штормоплетами считалось гимнастикой для оттачивания жестокости. Однако… Иногда, — даже сам Жантигуна это признавал, — давало занимательные результаты. К примеру, тот же Уника. Когда помощники кидали в котел медика, пойманного за воровством транквилизаторов, волк добавил к нему медицинские отходы, просроченные лекарства и редкую крылатую змею. Он и подумать не мог, что это сработает так изумительно эффективно. Жантигуна следил за содержанием первичного бульона, чтобы пельмень совсем не разварился, но это считалось минимальным вмешательством в процесс. Увлеченные мясовары умудрялись проводить операции прямо в кипящем вареве.
Опытный нейродер не мог заставить себя страдать подобной херней.
«Шторм сам установит баланс» — говорил он, глядя на жирную серую пенку, которая скапливалась по краям котла и стекала по немытым стенкам. Часто он вообще оставлял штормовую капсулу без присмотра, и ей занимался только Уника. Тем более забавным нейродеру казался факт, что у него успела накопиться коллекция из трех удачных нелюдей, когда продвинутые мясовары, бывало, мучились с одним проектом десятилетиями.
Воистину, чем меньше делаешь вид, что способен указывать Шторму, тем удачнее будут начинания. К сожалению, «сделать вид», что ему безразлична работа над практической телепатией, он уже не мог. ТВС требовательны и, главное, безмерно мстительны. За провал его легко могли забрить в войска и тем самым навеки вплавить в самую презираемую касту. Касту орудийных волшебников.
О, Шторм. А ведь он всю жизнь мечтал пытать людей и ничего больше. Неужели это так много?!
День прошел безрадостно и безуспешно. Люди ожили, и, полные радости, что на этот раз медики унесли кого-то другого, принялись за работу. Уровень их стресса контролировался самим Жантигуной. Поразительный факт, но управляя нервами человека можно сделать так, что он будет рад вырванным ногтям или проткнутой мошонке.
Уже вечером, переодевшись в пижаму с изображением красных яблок, волк прошел в собственный рабочий кабинет и застал там Унику.
— Ну, как там дела? — спросил он, садясь в кресло напротив огромного многоэтажного аквариума.
Вид мирно дремлющих амфибий успокаивал Жантигуну. Иногда он дергал примитивные струнки их нервной системы и хихикал, глядя на нелепые скачки.
— Самсон снова разогнул кандалы.
— Правда?
— Э-э-э… Да.
— И?
— Положил их рядом с собой и ждет еды. Как обычно.
— Это был прочнейший сплав, который мне удалось добыть, — волк шевельнул пальцем, и в аквариуме плеснулась вода. — Интересно, если Самсон захочет сбежать, его сможет остановить хоть что-то кроме моих способностей? Наверное, стоит его уничтожить. Вдруг ему взбредет в голову что-нибудь этакое.
— Сомневаюсь, — испуганно сказал Уника. — Он делает все, что ему велишь. Мне кажется, он убьет себя, если найти способ приказать.
— Да? Странно. А какой был непокорный материал, — Жантигуна махнул пальцем еще раз. Вода взбурлила. Лягушки метались как безумные, толкая друг друга лапами и отчаянно вереща. Стекло покрылось брызгами. — А что с Пятном? Она зажила?
Уника помедлил.
— Да.
— Значит, развлекусь
