Приют - Татьяна Лаас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джона растопил небольшую железную печку, чтобы прогреть дом. Эмили благодарно протянула руки к огню, согреваясь — Джоне подумалось, что все же зря она отказалась поменять в “Приюте” свое пальто на что-то более современное и лучше сохраняющее тепло. Он стащил с себя свою куртку и накинул её на Эмили:
— Грейтесь, а я пойду за водой.
— Но… — она попыталась выскользнуть из куртки, — идти за водой моя обязанность.
Джона наклонил голову на бок:
— Кто вам сказал?
— Но… Это же все знают — забота о доме лежит на женщинах…
Он улыбнулся:
— Это еще что — я и ужин в состоянии приготовить. Привыкайте, миссис Бейкер, я чертовски неправильный с вашей точки зрения.
Джона, прихватив из домика случайно забытое кем-то ведро, направился прочь в поисках ближайшего родника или колодца — надо было приготовить горячий чай и ужин. Из своего мира у Джоны был только котелок — на всякий случай захватил из “Приюта”, но им с Эмили понадобится мыть руки, умываться — забегаешься с котелком до колодца.
За водой пришлось идти к деревне, родника или ручья Джона не нашел, а колодец был только там. Джона, набрав воды, вновь оглядел пустую деревушку. То, что происходило в этом мире, в мире Эйч или неизвестном мире с зомби, заставляло задуматься об участи его собственного мира. И то, что сразу приходило на ум, ему совсем не нравилось. Абсолютно. Только вот что мог сделать именно он, чтобы остановить разрушение миров? Даже Кайл, с возможностями его мира, не придумал, как спасти хотя бы обитателей колонии Эйч. А миров, нуждающихся в помощи, было так много…
Джона, уж на что он был нерелигиозным человеком, задрал голову в темнеющие небеса, все так и сеющие дождь:
— Вот какого тебе надо, а? Какого… Неужели… — он опустил голову вниз, стараясь не смотреть в сторону мертвой деревни, — тебе вот именно это надо… Даже на всадниках решил сэкономить…
Он мотнул головой и пошел в сторону пастбища — Эмили могла волноваться из-за его долгого отсутствия.
Ужин приготовили из запасов, захваченных из “Приюта” — Джона просто разогрел на печи упаковку с пастушьим пирогом и заварил чай. Эмили такое было совершенно непривычно, от чего она то краснела, то бледнела. Особенно когда он был слишком близко.
Места в домике было мало, спать можно было на полу только прижавшись друг к другу, так что Джона, чтобы не смущать Эмили, и так переступившую через все нормы морали её времени, предпочел провести ночь без сна. Сидел, просматривал в планшете свои записи, писал новые заметки, читал факты о викторианской эпохе… Заодно ночью, удостоверившись, что в округе никого нет, опять сходил в деревню — привычки детектива из него не вытравить.
* * *
Утро было хмурым, туманным и абсолютно темным — на юге, от востока до запада, поглотив Бристольский залив, тянулась сплошная стена тьмы, не пропускавшей свет. И, кажется, она медленно двигалась в их с Эмили сторону.
Глава 27 Зомбимир
Спустя три часа сплошного огня, запаха гари и гнили, Эйч уже стала сильно сомневаться, что подзаработать денег, соглашаясь помочь Грею, было хорошей идеей.
Мир, так похожий на вариант Кейт, был пуст — зомби за разумную, да даже за неразумную жизнь не считались, но при этом мир был опасен и голоден. Сейчас пафосное предложение Грея, на которое купилась Эйч (“спасти человечество от зомби”), казалось глупым — людей здесь не было. Зомби сожрали всех, даже животных. Хотя один плюс в походе в этот вариант все же был. Оказалось, что, если хорошенько изгваздать лорда Грея в грязи, чуть-чуть повозить лицом в пыли, извалять по паре проулков и попинать по главным улицам, что не раз умудрились сделать полчища местных зомби, то лорд Грей даже начинал походить на человека. Грязного, окровавленного, злого, с опаленными бровями и ресницами, с оскаленной улыбкой на лице, но все же человека. За чью спину можно даже укрыться и не бояться, что отступит в сторону и бросит на произвол судьбы.
Рецепт так себе, не каждый день под руку попадают полчища зомби, но Эйч теперь хоть знала — Грей может быть нормальным, если захочет. Может улыбнуться в ответ даже на не совсем смешную шутку, может ответить вполне обычным голосом, а не цедя сквозь зубы, может даже в последний момент запихнуть себе за спину, принимая удар на себя.
Эйч фыркнула себе под нос:
— Может, но не хочет!
Она, не опуская дула уже не нужного плазмомета вниз, обвела взглядом площадь, на которой они приняли последний бой. Хоть убейте, ей здесь не нравилось! Что-то было в этом месте, в этом городе, в этом мире, в конце концов, что не давало до конца расслабиться.
Грей заметил её тревогу:
— Не веришь моему слову? Я сказал: “Чисто!” — значит: чисто!
— Странно тут. Тихо, но страшно, — честно призналась Эйч.
— Расслабься, — отозвался Грей, снимая с плеча и кидая на брусчатку уже ненужный огнемет. Вслед за ним отправилась и поясная кобура с пистолетами. — Больше зомби не осталось.
Он печально посмотрел на изодранную и сильно пострадавшую от боя куртку, брезгливо скинул её с себя и отправил туда же, к огнемету. И вновь повернулся к Эйч, которая, как заведенная, крутилась на месте, оглядывая площадь.
Грей оскорблённо процедил:
— Значит, не веришь моему слову. Какая… Глупость!
— Пффф… — только и выдавила из себя Эйч.
— Это что — насмешка? Ты пытаешься насмехаться надо мной?
Эйч осуждающе качнула головой и пнула ближайший камешек прочь:
— Ненадолго же тебя хватает… — Носок ботинка ткнулся в пыль, и Эйч в шутку предложила, искоса посматривая на Грея. — То ли опять тебя повалять в грязи? Вдруг поможет, и вновь станешь человеком?
Грей прищурил глаза:
— Ну-ну, попробуй. — он демонстративно подернул плечами, размял плечи… И завороженно уставился на повернувшееся в его сторону дуло плазмомета. — Однако…
— Шшш, — Эйч чуть выше приподняла оружие. Грей её подбешивал, не без этого, иногда даже казалось, что выстрел из плазмомета — именно то, что ему требуется. Это решило бы все проблемы разом.
Грей прищурился, глядя прямо в дуло плазмомета, и внезапно беззащитно выдавил из себя:
— Не сейчас… Пожалуйста…
Она все же выстрелила — Грей почувствовал, как жар опалил щеку, пройдя совсем вплотную. Сзади раздался шорох падающего тела. Грей медленно и устало развернулся, разглядывая валяющуюся почти у самых ног какую-то нежить — полуразложившееся тело
