Алекс Бринер. Последний ранг. Том 2 - Анна Кондакова

Ну кто бы сомневался, что десерт будет гвоздём программы.

Внезапно меня оглушил панический голос Абубакара.

«Хозя-я-яин! — заверещало в моей голове. — Блюдо! То блюдо с зеркальной крышкой! Его собрались выносить в зал! Ты слышишь, хозяин? Всё! Оргазм! Его понесли!.. Хозя-я…».

«Слышу, — мысленно оборвал я вопли фантома. — Проследи за слугой. Как только он принесёт блюдо в зал, то спрячься максимально близко. Глаз с него не спускай. Когда откроют крышку, будь готов к новому приказу. Это важно».

«Есть, мой царос! Всё будет в лучшем виде!» — ответил Абубакар.

В зале появились слуги с подносами и десертами, а потом вышел и тот самый слуга, невысокий парень лет пятнадцати, смуглый, кудрявый, немного взволнованный. И самое главное — живой. А на балу, где прислуживают мёртвые, это было удивительным.

Слуга вынес главное блюдо — большое, под зеркальной крышкой.

Ну что ж.

Значит, Волот прямо сейчас делал свой ход.

Парень прошёл через весь зал под пристальными взглядами и направился прямиком к мёртвой проекции Хибинской Ведьмы. Зеркальное блюдо на его подносе ослепило меня — никак не удавалось спокойно на него посмотреть.

Порой я ненавидел эту уязвимость сидархов — с чистыми зеркалами всегда приходилось считаться.

Тем временем с балкона начала спускаться по лестнице и графиня Соломина. Рядом с ней неизменно пошёл Феофан.

Слуга приблизился к Хибинской Ведьме и поклонился, но блюдо с десертом не стал открывать. Он дождался, когда принесут специальный столик, и только после этого поставил на него блюдо. Бережно, с большим трепетом, будто это не десерт, а что-то невероятно ценное.

На самом деле так и было.

Ни один десерт в мире не сравнился бы с тем, что лежало сейчас под этой зеркальной крышкой, и я уже догадался, что именно там было. Спасибо подсказке Феофана, когда ещё во время ужина он неожиданно предупредил меня, что «Десерт будет невкусный, Алекс. Он давно протух».

Что ж, нужно отдать должное: план Волота оказался отличный, и воплотили его почти идеально.

Почти.

Я продолжал сидеть на костяном троне и ждать.

Мёртвая проекция Хибинской Ведьмы посмотрела на блюдо, после чего проследила за рукой графини Соломиной. Именно хозяйка бала положила ладонь на зеркальную крышку, готовясь её снять.

Весь зал замер.

Я тоже замер.

Приподнявшись с костяного трона, Анастасия уставилась на графиню Соломину и её блюдо. Дочь Волота не знала, что там внутри. Вообще мало кто знал.

И вот наконец крышка была снята.

— Это тебе, Тёмная Госпожа! — торжественно произнесла графиня Соломина. — Угощайся!

Увидев, что именно лежит на блюде, мёртвая проекция Хибинской Ведьмы отшатнулась с ужасом и омерзением. Казалось, ничто не могло испугать эту великую некромантку.

Но только не то, что она увидела.

На блюде ей преподнесли отрубленную человеческую голову. И не просто голову.

Она принадлежала Волоту.

* * *

Гости застыли в оцепенении.

Никто, кроме самых приближённых Волота, не знал, что сегодня подадут на десерт. И самое главное — для кого.

Не узнать, кому принадлежит голова на блюде, было невозможно. Те, кто знал, как выглядел настоящий Волот ещё до гибели сто лет назад, точно могли бы его узнать.

Голова выглядела совершенно свежей, будто её отрубили только что. Даже кровь ещё сочилась. Чёрная аккуратная борода, густые брови, глубокая морщина на лбу, бакенбарды, зализанные назад тёмные волосы с проседью…

В моих воспоминаниях сразу пронеслась картина, как я впервые вижу Волота — могучего мага Пути Ама, в кровавых доспехах, с острозубой короной. Наша первая встреча стала и последней — по крайней мере, для нас прошлых. В тот же день голова Волота была отрублена моим мечом, моими руками.

Прошло больше века, и теперь от этой головы должен был остаться только череп.

Но нет.

Голова с закрытыми глазами прекрасно сохранилась.

Объяснение тут могло быть только одно: Волот как великий маг крови Пути Ама всё это время не давал своей голове сгнить. Он поддерживал в ней циркуляцию свежей крови, потому что она принадлежала ему самому. Он мог управлять этой кровью на расстоянии, даже не зная, где хранится его голова.

Он ведь искал её столько лет.

Целый век!

И вот она нашлась и теперь лежала тут, на блюде, как самый дорогой и изысканный десерт на Балу Мёртвых. Для Волота — уж точно.

Хибинская Ведьма смотрела на эту голову в ужасе и не могла оторвать взгляд. Наконец победив потрясение, она посмотрела на графиню Соломину и покачала головой, отказываясь от чего-то.

Графиня Соломина сощурилась. Её взгляд стал безжалостным.

— Нет, моя дорогая гостья, ты не можешь отказаться, — холодно произнесла она. — Ты дала клятву и скрепила её договором уже очень давно.

Я сразу же вспомнил, как разговаривал с Хибинской Ведьмой, когда Виринея призвала её насильно, ещё в начале лета. В тот вечер Ведьма призналась, что она ограничена клятвой и договором, но не сказала каким именно. Этот договор не давал ей действовать прямо и защищать свою наследницу.

Теперь понятно почему.

Хибинская Ведьма боялась встречаться с Волотом лицом к лицу и исполнять данную когда-то клятву. Вот почему она тогда явилась ко мне и попросила защитить её наследницу «от поганых рук Волота». Потому что она сама не могла этого сделать — её бы сразу заставили исполнить клятву. Но какую именно, мне надо было узнать точно.

Глаза на отрубленной голове Волота неожиданно открылись.

Ведьма вздрогнула и презрительно поморщилась: глаза её вождя были красными, налитыми кровью, неестественными, они не шевелились, но вид создавали ужасающий и мерзкий.

Тем временем графиня Соломина продолжала требовать, не сводя взгляда с мёртвой проекции Хибинской Ведьмы:

— Ты должна выполнить то, в чём клялась когда-то нашему вождю! Если ты не исполнишь клятву, то мы заберём твою наследницу на услужение, сделаем из неё нежить для самого Волота, и ни один маг нам не помешает! Поверь мне! Ни один! Даже сам Коэд-Дин! Он слишком слаб и глуп!

Я еле сдержал себя на месте, продолжая прижимать зад к костяному трону. Хотелось вскочить и вмешаться, но пока было рано.

Слишком рано.

Надо было выждать до самого главного момента, а он ещё не наступил.

— Алекс… что происходит? — выдавила беззвучным шёпотом Анастасия.

Она не смотрела на меня, а не сводила глаз с головы на блюде, но её вопрос был обращён именно ко мне.

Я бы мог прямо сказать дочери Волота, что тут происходит, но сам следил за каждым движением гостей, четы Соломиных