Черное Копье - Ник Перумов

— Может, тогда лучше просто подождать? — предложил Малыш, тиская рукоятку меча. — Мол, плевали мы на все намеки, мы честные воины? Ты же, Фолко, сам сказал — не станет он нас пытать?

— Да, я думаю, он попытается вынудить нас на какие-то поступки, которые будут красноречивее наших слов, — кивнул хоббит.

— Может, так, а может, и иначе, — буркнул Торин. — Одно подозрение влечет за собой другое. Этот Олмер может вообразить все что угодно. По крайней мере, кое-что для собственного спокойствия он уже предпринял. — Торин кивком указал на бдительную стражу возле шатра. — Но ничего, не вечно он за их спинами прятаться будет.

— Нам придется оставить следующий ход за ним, — сказал Малыш.

— Как бы этот ход не оказался для нас последним, — мрачно заметил Торин.

— Я все же надеюсь, что не окажется, — сказал Фолко. — Но что он нас в покое не оставит — это точно. Ему нужно заставить нас действовать. Правда, мой браслет его здорово напугал. Помнишь, он сказал, что могло разнести половину лагеря? А кто знает, как поведут себя эти браслеты, если он вздумает отрубить нам головы? Он чувствует, что эти игрушки действуют как бы независимо от нас, и хочет разобраться в их скрытых силах.

— Почем ты знаешь? — упер руки в бок Торин. — Он, может, глянул только на них — и все понял?

Фолко не стал спорить дальше. Они опять пускались в догадки и были не в состоянии подтверждать или отвергнуть то или иное решение.

— Нельзя сегодня спать, — угрюмо буркнул Торин. — Хоть один, да должен остаться на страже.

— Это только прибавит подозрений, — заикнулся было Фолко, но гномы дружно накинулись на него, и хоббиту пришлось уступить.

Однако дремать им пришлось недолго. Спустя примерно полчаса после того, как они улеглись, чуткий Фолко услыхал осторожные шаги — кто-то шел, крадучись, пробираясь прямиком к их костру. Хоббит поспешил растолкать друзей; не подавая виду и продолжая лежать, они обнажили оружие.

В ночной мгле слабо обрисовалась фигура в широком плаще — одна; и, вглядевшись изо всех сил, Фолко узнал в ней Отона.

— Я знаю, вы не спите, — услыхали они его осторожный шепот. — И знаю, что вы меня слышите, во всяком случае ты, половинчик. Олмер приказал своему горбуну назавтра разделить вас. Вождь уходит на заре и собирается взять с собой половинчика, а тебя, Маленький Гном, велено послать с отрядом, направляющимся на поиски гномов-изгоев, что согласны будут работать для нас, Торина решено оставить в моей сотне. Вам нужно уходить, и немедленно! Вождь не верит вам ни на грош! Он заподозрил измену — головы полетят непременно… Он убьет вас, или замучает до смерти, или попросту снимет запирающий уста браслет с ваших запястий, отрубив вам руки, после чего сможет вызнать все! Уходите!

— А откуда… откуда известно это тебе, мой Капитан? — остолбенело проговорил хоббит, не найдя ничего более умного; гномы — те и вовсе потеряли дар речи.

Отон с досадой ругнулся сквозь зубы.

— Понимаю, вы мне не верите, я враг вам… — с горечью сказал он. — Вы, наверное, решили, что это ловушка Вождя. Он отдал этот приказ Санделло, он не предназначался для моих ушей. Это вышло случайно. Я не знаю и не хочу знать, зачем вы здесь, — но вы трижды спасли жизнь мне и моим воинам, и я не могу обречь вас на смерть. Вождь затеял что-то не то! Здесь я ему не помощник.

Друзья переглянулись в сумраке.

«Похоже, Отон говорит искренне, — подумал Фолко. — Он — воин, прям и вилять не любит. А кроме того, кроме того…»

— Мой Капитан, а где же… где Талисман? — спросил Фолко.

— А! Ты тоже почувствовал, что его больше у меня нет? — глухо вымолвил Отон. — Вождь забрал его у меня. Сказал, что больше он мне не понадобится, и забрал… Не доверяет, что ли… Впрочем, — оборвал он себя, — вам нельзя больше терять времени. К рассвету ваши следы должна покрыть роса! Берите эти три тюка — там у меня провизия на черный день. Не мешкайте! Быть может, мы еще встретимся…

Отон повернулся и скрылся в темноте.

— Только без споров! — предупреждая долгие препирательства, зашипел Фолко. — Он говорил правду. Надо уходить!

— Но тогда наш Долг… — начал было Торин.

— А вдруг тебе удастся? — сам ужасаясь собственным словам, выдавил из себя Малыш.

— Вы что, сдурели?! — схватился за голову хоббит. — Что я смогу один? А если каким-то чудом и смогу — что мне делать потом? Я не самоубийца!

— Да, ты прав, — после некоторого молчания проговорил Торин. — Мы исполним задуманное все вместе — или не исполним вообще. Никто не знает, что в действительности задумал Олмер. Твоя правда… Уходим!

Сборы заняли считанные минуты. Осторожно, завязав морды своим коням, они вывели их за черту сторожевых постов — и прыгнули в седла.

Бледно светила ущербная луна; черные лапы вековых деревьев нависали над головами — приходилось пригибаться к самым гривам, сберегая глаза. Ехали на юго-восток, ориентируясь по звездам, — счастье, что облаков было немного. В мыслях хоббита была пустота — необъятная, бездонная, омертвляющая. Что делать дальше? Единственный шанс — не упустить Вождя сейчас, пока он не затерялся в безбрежных пространствах, — но как это сделать? Придется все время, как и в дни погони от Туманных Гор до Опустелой Гряды, держаться где-то неподалеку, рискуя головой, — первый раз еще можно было отговориться, вторично уже не выйдет.

Его размышления прервал далекий отзвук трубящих тревогу рогов и едва слышный гул многих голосов.

«Похоже, наше отсутствие замечено», — подумал Фолко, пуская коня сухим верхом длинного увала.

Они скакали всю ночь, петляя и путая следы, чтобы сбить с толку возможных преследователей. Мало-помалу хоббит, задававший направление, стал забирать все больше и больше на северо-восток. Он помнил о яме, выжженной Небесным Огнем, и знал, что Вождь не минет ее.

Настало утро. Ясное, солнечное, бестревожное. Укрыв коней в густо заросшем распадке и оставив с ними Малыша, несмотря на его отчаянное сопротивление, Торин и Фолко, десять раз проверив каждую застежку доспеха, остроту и прочность каждой стрелы, осторожно, ползком двинулись вперед. Миновав непролазные заросли орешника, с превеликим трудом пробившись сквозь частое переплетение его ветвей, они увидели прямо перед собой памятное хоббиту место. Он вывел к нему Торина безошибочно, шел, словно на солнце с закрытыми глазами. Комок Тьмы на дне оставался нетронутым — Фолко был почти уверен, что именно им и интересуется Олмер, что именно за ним он придет сюда, — и хоббит не имел права промахнуться.

— Муторно-то как, — скривившись и с трудом сглатывая, пробормотал Торин. — Ну чисто как пива перепил… дурного, донельзя дурного. Слушай, а ну как он не придет — за нами в погоню кинется?